Страница 34 из 36
Как бы то ни было, через некоторое время после первых похорон для Амен-хотпа IV и для его внутренностей снова понадобились гроб к погребальные сосуды. Гроб имелся кл самый, который когда-то предназначался для побочной царской жены, надо было только его немного переиначить. Переделать сосуды с головами Кийа на крышках для Амен-хотпа IV было труднее, поскольку Кийа на него не походила. Но сами по себе сосуды были настолько хороши, что ими не стыдно было воспользоваться для внутренностей фараона, тем более, что он должен был покоиться во гробе, к которому они как раз относились. Возможно также, что приходилось спешить и не было времени ни надписать сосуды на имя нового владельца, ни водрузить на головы царские змеи. В последних строках надписи F на гробе вставки были сделаны по большей части наспех: золотые заплатки не пригнаны к строкам, выходят за них, знаки прочерчены обобщенно, без подробностей.
Богатое ожерелье из золота и ценных камней, бывшее на шее у мертвеца, которого в 1907 году нашли во гробе Амен-хотпа IV, могло быть вполне надето на царя-солнцепоклонника сразу после смерти. Ничего неприемлемого для строгого солнцепоклонничества последних лет Амен-хотпа IV в ожерелье не было. Но этого никак нельзя сказать о головном уборе, обнаруженном на трупе. Золотой нагрудный знак в виде коршуна с поднятыми крыльями, согнутый и надетый на голову умершему, изображал верхнеегипетскую государственную богиню. Мы уже говорили, что английский ученый А. Вейгалл еще в 1911 году обратил внимание на то, насколько неприемлемо было б подобное украшение для Амен-хотпа IV, каким мы его знаем накануне его смерти. Однако люди, которые могли величать его «Усире» и переделать его собственный гроб с полным пренебрежением обыкновениями конца его царствования, были в состоянии положить в гроб и золотого коршуна. Его могли взять из того же хранилища ненужных дорогих вещей, что и самый золотой гроб и погребальные сосуды. Попасть туда коршун мог как при Амен-хотпе IV — за свое многобожеское происхождение, так и впоследствии — из-за отломанной ноги.
Затем, в 1907 году в гробу нашли две золотые пластинки: одну в виде ободка для царских имен со вписанной в него первой половиной раннего солнечного имени, другую в виде двух таких ободков с тем же именем в полном составе. Как мы видели, К. Зэте считал эти украшения доказательством того, что молодой человек, найденный в гробу Амен-хотпа IV, скончался, когда в употреблении еще было раннее солнечное имя, и потому Амен-хотпом IV быть не мог. Однако если в надпись на гробе можно было при переделке вставить обращение от имени царя к Ра-Хар-Ахту, то почему нельзя было положить в гроб пластинки с ранним солнечным именем, как раз и именовавшим солнце «Ра-Хар-Ахтом»? Пластинка с первой половиной солнечного имени представляет подвеску к ожерелью. Пластинка с полным солнечным именем была, по мнению издателя, украшением, к чему-то когда-то прикрепленным. В годы, когда употребительно было раннее солнечное имя, Амен-хотп IV и Нефр-эт охотно изображались в ожерельях с подвесками в виде ободков с этим именем. Оно же значилось на запястьях царской четы. После переделки солнечного имени из раннего в позднее царь и царица только изредка появлялись на изображениях в украшениях с солнечным именем. Устарелые драгоценности с ранним его видом естественно было сложить в то место, где хранились вышедшие из употребления дорогие вещи. И что стоило, когда оттуда извлекали для Амен-хотпа IV золотой гроб и сосуды, прихватить также пластинки с именем его бога и положить их во гроб? Ведь не кому иному, как Ра-Хар-Ахту, заставили молиться покойного фараона, переделывая надпись на гробе, а солнечное имя в его раннем виде было полным именем как раз Ра-Хар-Ахта.
Расстановкою по погребальному помещению заупокойных кирпичей на имя Амен-хотпа IV Э. X. Гардинер считал доказанным, что люди, ответственные за погребение, были твердо уверены, что хоронят именно этого фараона. Если кирпичи были изготовлены значительное время спустя после смерти царя-солнцепоклонника, возражения В. Фэермэна теряют свою силу.
Бесспорно, волшебные кирпичи — веский довод в пользу тождества покойного с Амен-хотпом IV. Но еще более веский довод представляет сам гроб, если он переделан для Амен-хотпа IV через значительный промежуток времени после его смерти в связи с похоронами в так называемой гробнице Тэйе. Переделка золотого гроба была делом дорогостоящим и трудоемким. Потрачено было немало золота на вставки в надписи, вставки были очень часто с мелочной тщательностью пригнаны к краям строк, знаки бывали на вставках не только выполнены с мельчайшими подробностями, но и выложены разноцветными составами. Не говорим уже о добавленных при переделке налобной змее, бороде, скипетрах. Нельзя себе представить, чтобы столько средств и труда потратили на переделку гроба на имя Амен-хотпа IV, не зная достоверно, что подлежавшие погребению останки — его и никого другого.
Таким образом, заключение науки о древностях может быть как будто бы только одно: молодой человек, похороненный в золотом гробу, не кто иной, как Амен-хотп IV.
А для врачебной науки? Может ли быть для нее этот молодой человек царем-преобразователем? Гроб Кийа был очень маленьким гробом. Если его переделывали для Амен-хотпа IV, то фараон должен был быть на редкость маленьким мужчиной. И что же? Наш молодой человек, пускай с трудом, но все-таки умещался в подобном гробу!
Для врачебной науки несомненно, что почившему не было и 25 лет. Вполне вероятно, что он скончался на 20-м году жизни. Следов недуга, который мог бы задержать возмужание, на костяке не обнаружено. Покойный юноша явно не Амен-хотп IV. Тот процарствовал около 17 лет, а приступил к нововведениям вскоре по воцарении; к тому же к 6-му году царствования у него уже была дочь.
Далее, для врачебной науки несомненно, что покойный ни лицом, ни телосложением не походил на Амен-хотпа IV. У молодого человека не могло быть ни острого отвислого подбородка, ни полных бедер; не было у него и объемистого таза.
Но если покойный не Амен-хотп IV, то кто же он, как не Семнех-ке-рэ? К такому выводу вслед за Д. Э. Дэрри приходит и Р. Дж. Харрисон, осуществивший всестороннее обследование останков.
Что же получается? Полное расхождение между свидетельством древностей и врачебным заключением? Да, как будто бы так. Но разве можно на этом успокоиться?
Издавна те ученые, которые верили в тождество мертвеца с Амен-хотпом IV, задавали себе недоуменный вопрос: как это могло случиться, что золотое лицо царя на гробе изуродовали, изображение царя на надгробной сени изгладили, имена царя и там и тут уничтожили, а самый труп царя не тронули?
Естественно и просто было б ответить: те люди, которые истребляли память Амен-хотпа IV, не принимали за него того мертвеца, которого они оставили во гробе. И врачебная наука доказывает, что они не ошибались.
Ну а те люди, которые совершали погребение, те-то были уверены, что хоронят четвертого Амен-хотпа! Очень трудно поверить, что они ошибались. Гроб был переделан для него с большою затратою труда и золота, и явно по распоряжению правительства. Неужели оно затеяло бы такую переделку, не располагая несомненными останками того, для кого ее предпринимали?
Но если никто не ошибался, то возможно только одно решение. Когда совершали погребение, в золотом гробу лежал Амен-хотп IV; когда истребляли его память, там уже лежал кто-то другой. Иными словами, Амен-хотпа IV вынули, когда уничтожали его имена и изображение, а взамен положили останки другого лица.
Стоит лишь прийти к такому заключению, как разом станут понятны и прочие случаи кажущейся непоследовательности, наблюдающиеся в тайнике.
Надписи внутри гроба и по его наружным сторонам никогда не были изданы в своем подлинном виде: их воспроизводили всегда печатным набором (типографскими иероглифическими знаками). В подлинном виде обнародованы лишь надписи снаружи крышки (снимок) и на подошвах гроба (воспроизведение от руки по снимку). Переиздавая надписи в 1916 году, Ж. Даресси передал их все печатным набором, но при этом в пустые ободки, содержавшие имена царя, вписал по-французски в одних случаях — «пусто», в других — «вырвано». С помощью снимка и воспроизведения от руки можно узнать, что отвечало на подлиннике каждой отметке. На надпись снаружи крышки приходится отметка «пусто». Здесь ободок с царским именем вырезан и удален бережно, негрубо. На надпись на подошвах приходится отметка «вырвано».