Страница 128 из 195
Представляя свою записку… «Россия в начале XX столетия» нашему царю, я исполняю свой верноподданнический долг… Молчать нельзя! <…> Нам невозможно топтаться на месте; [В.К.] Плеве [министр внутренних дел] — наш последний козырь; несмотря на свою даровитость, он не в состоянии удержать напора надвигающейся волны, у него мало поддержки! На стороне правительства нет сильных людей… Победоносцев [обер-прокурор Синода] совсем выдохся… Умный марксист Витте ведет нас… к банкротству экономическому и социальному. <…> Конечно, престиж царя еще велик… правительство — дискредитировано![1365]
Неизвестный «Петя» размышлял в письме В.Р. Писареву, сыну крупного землевладельца:
Число… социалистов и революционеров растет до такой степени быстро, что становится… страшно за Россию, которой суждено, по‐видимому, пережить те же ужасы, что и Германии, Франции, Бельгии и т. д. Как бы хорошо пошло все, если бы революция произошла сверху, спокойно, мирно, постепенно, если бы только сейчас занялись бы разрешением вечных, давно известных всем вопросов. Если бы государя окружали люди верные, умные, а не такие, которые гнутся туда, куда ветер дует! Ведь есть же у нас в России такие люди! Только бы позвали их… И не было бы тогда у нас революции, ни боя, ни всего того ужаса, которым непременно сопровождается так называемая «черная» революция. Правительство, протяни оно руку всем этим Стаховичам [М.А. Стахович — орловский губернский предводитель дворянства], Шиповым [Д.Н. Шипов — председатель Московской губернской земской управы], Долгоруким [П.Д. Долгоруков — уездный предводитель дворянства] и Мухановым [А.А. Муханов — черниговский губернский предводитель дворянства], оно нашло бы в них представителей не враждебной партии, а наоборот — союзников, да каких! — преданных, готовых на все, будь только это высокая идея, от исполнения которой России будет польза. Все они не революционеры, а приверженцы «идеального самодержавия», или, в крайнем случае, «конституционисты»; все они хотят необходимые и неизбежные реформы провести не силой, все они ждут, что переворот произойдет по доброй воле государя[1366].
Но люди, близко стоявшие к власти, слабо верили в такую возможность. Попечитель Варшавского учебного округа А.Н. Шварц, будущий министр народного просвещения в 1908–1910 годах, в письме к ректору Юрьевского (Дерптского) университета А.Н. Филиппову так передавал свои впечатления от поездки в столицу:
Из Петербурга ничего утешительного не привез. <…> Все под вопросом, все неясно, неопределенно, да так, что, пожалуй, такой неопределенности ранее никогда не было. Что ждет нас — более чем когда‐либо неизвестно. <…> в Петербурге не отдают себе даже отчета, что дело так долго идти не может. Приемы, балы, разводы в глазах высшего петербургского чиновничества занимают первое место, и очень страшно, не оказались бы эти пиры сродни Вальтасаровым. <…> Очень скверно!
Крайне правый редактор «Московских ведомостей» В.А. Грингмут писал военному инженеру генерал-лейтенанту А.А. фон Вендриху: «…мы легкомысленно переживаем тяжелое время и не хотим видеть грядущего бедствия! <…> Мы очнемся лишь тогда, когда грянет катастрофа». Жене полтавского губернатора Н.П. Урусова, княгине В.Г. Урусовой, писали из Москвы:
Наш бедный царь слишком слаб для разрешения тяжелой задачи современного момента… Сейчас нужна была бы железная рука Петра I или упорство и сознание своего права, как у Николая I или Александра III для того, чтобы задавить крамолу и попытки ее проявления. <…> вся Россия говорит об известном гипнотизере [имеется в виду Низье-Вашоль Филипп — гипнотизер, медиум, спирит из Франции. В 1901–1902 годах находился в России. Императрица в письмах 1915–1916 годов называла его «наш первый Друг»], производившем над царицей непристойные действия и оказывающем на государя самое опасное влияние. Сколько уже лет Россия является воплощением смуты и слабости. <…> Зло вкоренилось очень глубоко. <…> Всюду ослепление или недобросовестность правящих сфер, которые толкают наше бедное отечество по наклонной плоскости…[1367].
Сегодня мы знаем, что эти опасения, высказанные в 1903 году, оказались, к сожалению, пророческими: в январе 1905‐го вспыхнула Первая российская революция.
В июле 1917 года следователь Чрезвычайной следственной комиссии для расследования противозаконных по должности действий бывших министров и прочих должностных лиц П.Г. Соловьев осмотрел «Краткий отчет за 1908 год» объемом девяносто страниц и том «Государственная жизнь России в 1915 году» объемом 288 страниц. Что же волновало российских граждан после окончания революции 1905–1907 годов? Во вступлении к отчету за 1908 год отмечалось:
Секретная часть стремилась… по мере сил и возможностей извлекать из частной корреспонденции необходимые для правительства верные сведения о ходе жизни страны, беспристрастные мнения отдельных лиц о том или ином проводимом правительством законе; сведения о том, как отразилось действие закона на населении и т. п. <…> Кроме этих сведений, дающих возможность наблюдать политическую жизнь страны и проверять деятельность административных лиц, Секретной перлюстрационной части удавалось содействовать администрации следить за противоправительственными кружками и союзами, тормозящими благие начинания правительства в установлении нормальной жизни населения.
Здесь же указывалось: «Лишь одинокие голоса признавали, что желателен постепенный переход к успокоению и прогрессу. Большинство обвиняли Государственную думу в бездеятельности и выражали, главным образом, пожелание, чтобы скорее был положен предел произволу администрации в провинции».
Сам отчет включал следующие части:
1. Критика правительственной политики; 2. Министерство внутренних дел; 3. Отзывы о Председателе Совета министров П.А. Столыпине; 4. Деятельность революционных организаций; 5. Деятельность Государственной думы и ее членов; 6. Выступление в Государственной думе министра [иностранных дел А.П.] Извольского; 7. Построение Амурской железной дороги; 8. Проект земельной реформы; Жизнь крестьян в деревне; 9. Министерство народного просвещения: назначение [А.Н.] Шварца министром; 10. Министерство иностранных дел: Критика деятельности [А.П.] Извольского, Присоединение Боснии — Герцеговины к Австро-Венгрии, Сообщения из Китая, Сообщениия из Персии; 11. Сведения по Военному и Морскому ведомствам: Крепости, Критика начальников частей, Казнокрадство, Флот, Авария с крейсером «Олег», Реформа Морского министерства; 12. Окраины: Кавказ. Отзывы о графе [И.И.] Воронцове-Дашкове, Финляндия, Прибалтийский край[1368].
Из этого перечня видно, что перлюстрация охватывала все важнейшие на тот момент проблемы жизни империи. В отчете приведены выдержки из десятков писем государственных, политических, общественных деятелей, а также просто подданных Российской империи. Это письма родным (женам, детям, братьям и т. п.), друзьям, знакомым, коллегам и т. д. Здесь письма министров (министра народного просвещения А.Н. Шварца, министра иностранных дел А.П. Извольского), членов Государственного совета (И.Я. Голубева, графа Д.А. Олсуфьева, Ф.Д. Самарина, И.Ф. Тютчева, Д.Н. Шипова), членов Государственной думы всех направлений (мирнообновленца Н.С. Волконского, председателя фракции правых А.С. Вязигина, кадета Н.Н. Щепкина), губернаторов (А.П. Веретенникова из Костромы), генералов (Е.М. Дементьева, контр-адмирала М.А. Данилевского, генерал-майора М.С. Латернера, генерал-лейтенанта С.И. Русанова), политиков (М.В. Челнокова, Н.А. Хомякова), профессоров (С.Ф. Ольденбурга, А.Л. Погодина, И.И. Янжула), журналистов и публицистов (генерала А.А. Киреева, издателя газеты «Гражданин» В.П. Мещерского), чиновников (советника российского посольства в Пекине Д.И. Абрикосова, управляющего Ревельской контрольной палатой А. Щеголькова) и т. д. и т. п. Приведены выдержки из писем о реакции профессуры на назначение А.Н. Шварца министром народного просвещения и выдержки из писем самого Шварца, в которых он рассказывает о своем назначении. Надо отметить, что серьезного анализа перлюстрированной переписки в отчете нет. Имеются лишь краткие обобщения по отдельным разделам. Например, указано, что «сведения по Военному и Морскому ведомству… сводились к признанию, что наша армия, как и флот, требуют коренных реформ и искоренения развивающегося всюду казнокрадства». Любопытно, что, несмотря на окончание революции 1905–1907 годов и победу режима, в письмах представителей российской элиты нет особого оптимизма. Член Государственного совета, земский деятель Д.Н. Шипов писал дочери: «Разбиты все надежды на мирное преобразование политического и социального строя». Костромской губернатор в 1906–1909 годах А.П. Веретенников делился с генерал-адъютантом А.Н. Куропаткиным: «Внешнее успокоение только кажущееся, революция работает успешно и все более проникает в народ»[1369].