Страница 4 из 80
Об этом писал римский историк Плиний и добавлял, что это-де «распутство, которое заслуживает многократного порицания».
Впрочем, Пифей — житель древней Массалии, расположенной на месте современного Марселя, — вернувшийся из далекого путешествия на север, утверждал, что электрон — янтарь — это просто смола, окаменевшая от долгого хранения в земле. Каждую весну на низкие песчаные берега острова Абалус, где обитает дикое племя германцев, волны моря выбрасывают множество разноцветных обломков «солнечного камня». Местные жители собирают его и жгут в своих очагах вместо дров. Пифею не верили.
Плиний писал, что однажды из Рима в отдаленные северные провинции был послан всадник с заданием привезти янтарь для украшения гладиаторских игр императора Нерона. Кем был этот путешественник и куда он ездил, неизвестно. Но в Рим он вернулся с таким грузом «северного золота», какого никогда раньше не видели жители средиземноморской Ойкумены.
Нерон направо и налево дарил драгоценные зерна. Янтарь был в украшениях, янтарем усыпали сетки, ограждавшие зрителей от арены. Янтарь кидали на носилки, на которых уносили раненых и убитых гладиаторов с арены. Но дорога к родине янтаря так и осталась неизвестной.
Со стороны и из нашего далека, когда прошедшие столетия спрессованы до объема нескольких страниц учебника, античный мир может показаться золотым веком просвещения. Он до краев наполнен благородными философами в белых тогах, рассуждающими о судьбах и устройстве мира. Таким он кажется. Но попробуйте расставить имена на карте, где расстояния заменят столетия. И вы почувствуете то же, что человек, резко поднявшийся во весь рост: только что перед самым лицом была стена душистых трав и тяжелых колосьев, но, оказывается, вы на краю пустыни с редкими ростками чудом проросшей горстки семян…
На деле рабовладельческий мир — мир бесконечных войн и узаконенного бесправия. Время беспросветной глупости и злобы обывателей, силы нелепых обычаев, закона сильных и суда толпы. Великие идеи высказывались одиночками, изредка рождавшимися и жившими большей частью «вопреки». Как правило, они влачили горькую долю непонятых и осмеянных, а то и поруганных современниками. Нет пророка в своем отечестве. И они не находили себе нигде места. В течение всей жизни скитались по провинциальным полисам, вечно враждующим между собой, вечно занятым своими ничтожными проблемами.
Стало ли лучше, когда на смену Греции пришел Рим? Римляне освоили греческую культуру и пересадили ее на почву Италии. К сожалению, произошло это слишком поздно. Во-первых, сама цивилизация свободных городов-государств клонилась к упадку. Во-вторых, приняв внешнюю, парадную сторону греческой цивилизации, высшие классы римского общества в глубине души презирали своих учителей. В этом — всё: если нет у учителя авторитета, ученики не воспримут от него ни знаний, ни морали. Плохой учитель для общества страшнее, нежели отсутствие учителя вообще.
В дальнейшем пальма первенства во всех отношениях перешла от Греции к Риму и начался период упадка знаний, в течение которого людям было, пожалуй, недосуг помнить о таких мелких вопросах, как причины притяжения магнита и элёктрона-янтаря.
Может быть, и не стоило бы дальше говорить о тех ничтожных познаниях и нелепых на современный взгляд гипотезах, которые высказывались по интересующему нас вопросу за весь период, предшествующий началу подлинной науки, связанной с именами Гильберта и Галилея, Ньютона, Франклина и Ломоносова… Может быть, если бы не последний всплеск эллинской образованности в эпоху начавшегося упадка, если бы не поэма Тита Лукреция Кара «О природе вещей»…
Блеск и нищета Рима
О жизни Лукреция не сохранилось почти никаких сведений. Известно лишь, что был он уроженцем Рима, жил в первой половине I века до нашей эры, в трудное время обострения всех классовых противоречий своей эпохи. На время жизни Лукреция падают такие периоды, как кровавая диктатура реакционного лидера римских аристократов Луция Корнелия Суллы и борьбы Суллы с Марием и Корнелием Цинной. В том же веке — восстание рабов под предводительством Спартака, потерпевшее жестокое поражение, борьба с морскими пиратами, бесконечные внешние войны, заговор и восстание Луция Сергия Катилины и, наконец, возвышение честолюбивого Гнея Помпея, жестокого Марка Лициния Красса и вначале тонкого дипломата, а потом удачливого полководца и в конце концов главы государства-императора Гая Юлия Цезаря. Бурное время.
Существует предположение, что Лукреций получил философское образование в самой процветающей в то время в Италии неаполитанской эпикурейской школе. Закончив ее, он начал писать философскую поэму «О природе вещей». В ней Лукреций систематически изложил весь античный материализм и особенно подробно атомистическое учение в трактовке Эпикура. Скорее всего, при жизни поэма не была закончена. Отредактировал ее и опубликовал некто Квинт — брат честолюбивого оратора Марка Туллия Цицерона.
В поэме Лукреция значительное место отводится объяснению свойств магнитов. Но не только это заставляет меня обратиться к ее бессмертным строкам. Поэма Лукреция имеет самостоятельную ценность как литературное и философское произведение. Глубоко оптимистичный, материалистический характер ее впоследствии давал силы многим поколениям философов и ученых в самые трудные моменты гонений и собственных разочарований. И мне кажется, что знать, хотя бы в общих чертах, пути развития античной философии, и в том числе произведение Лукреция, обязательно для человека, желающего считаться интеллигентным.
Существует много разных переводов поэмы «О природе вещей» на русский язык. У меня в руках оказалась книга, изданная в знаменательном 1945 году и приуроченная к редкому юбилею — 2000-летию со дня смерти автора. Перевод с латинского текста и его редакция принадлежат Ф. А. Петровскому. И пусть вас не пугает объемистый отрывок, приведенный ниже. Прочтите его. И тогда, если вы не читали поэму раньше, вам, может быть, захочется познакомиться с нею целиком.