Клетка для сломленной

— Я сюда отправил лучших наших людей. Ее охраняют не хуже, чем президента. Документы на усыновление почти готовы. Брак зарегистрирован. Что еще ты от меня х…

— Кто тебе сказал, что брак зарегистрирован? — перебивает брат. А я внутри холодею.

— В смысле кто сказал? — подаюсь вперед, сверля его взглядом. — Я прислал документы, мной подписанные, нужна была только ее подпись.

— А я ей их не отдал. — Пожимает плечами.

— Ты охренел? — вскакиваю на ноги, срываюсь на рык, — И она, мать твою, пять дней каталась по городу, при этом, не подписав документы на брак, который ее защитит? Ты свехнулся?

— Нет, — Расул невозмутимо откидывается на спинку кресла. — Просто ты не появляешься дома, а мне она понравилась. Вот и подумал, какая разница за кого она выйдет замуж — за тебя или меня?

Глаза застилает кровавая пелена, я впервые готов начистить брату рожу, лишь бы стереть эту ухмылку с его лица.

— Этого не будет, — говорю, сквозь плотно сжатые зубы, подхожу и нависаю над ним.

А потом понимаю… Он ухмыляется. Сукааа. Он развел меня, как пацана.

Хватаю свое кресло и швыряю его об стену, что б хоть как-то сбросить гнев. Глубоко вдыхаю, пытаясь умерить вскипевшую в венах кровь.

— Полегчало? — интересуется невозмутимо. А с меня, как будто груз весом в тонну свалился. Она все подписала. Она моя жена. Она в безопасности.

Иду и падаю на диван стоящий в углу.

— И вот нахрена было это делать?

— Чтобы ты не творил глупостей. Или ты думаешь у девочки такое хобби — хоронить мужей пачками? — повышает голос. — Нравится, так какого хрена бегаешь от нее? У нее есть свое прошлое, не спорю. Вот только, если так хотелось тебе девушку без прошлого, брал бы девственницу.

— Да мне плевать девственница она или нет. — Запускаю пятерню в волосы, — Она жена моего друга. — Повторяю уже, наверное, в сотый раз.

— А жена друга это не женщина? Она не может нравиться? И если ты не забыл, она ВДОВА. — Выделяет последнее слово. И уже значительно повышает голос. — Или считаешь, ей надо было не жить дальше, а похоронить себя вместе с ним? Судя по тому, как ты лез на стены, когда она там горевала по Максу, ты так не считаешь. Или тебе было бы легче, если б она сама его бросила, а не он умер?

Брат заваливает меня вопросами, как из пулемета. Растираю лицо руками. Я не знаю, что ему ответить. Вроде все правильно говорит, но память о друге меня тормозит.

— Если ничего не сделаешь, то когда эта херня с наследством закончится, она уйдет и будет с тем, кто не будет думать, что и с кем у нее там было в прошлом. А теперь иди уже и определись, наконец, чего хочешь. — Говорит уже спокойно Расул, — А то только и делаешь, что раздражаешь меня.

Встаю и, не говоря ни слова, выхожу за дверь.

Готов ли я ее отпустить? Нет, точно нет. А от мысли, что у нее может появиться другой мужчина, руки сами сжимаются в кулаки. К черту все. Не отпущу. Моей будет.

Провожу в наше крыло и уже собираюсь идти наверх, когда вижу горящий свет на кухне. Подхожу и опираюсь плечом о косяк. Стоит и заливает в форму какую-то белую жидкость.

Маленькая, хрупкая, словно хрустальная ваза, со слегка растрепанными волосами, собранными в косу. С легкой улыбкой наблюдает за стекающей жидкостью, пальчиком подхватывает последние капли с края миски и слизывает их, обхватив палец мягкими губками.

Бл@ть. Это как удар под дых. Она убирает форму в холодильник. Пытаюсь прочистить горло, но голос все равно хрипит:

— Привет.

Глава 15

«Мда… теряешь хватку, Амир. От тебя девушки бегут, как от чумы». — Думал, смотря в спину удаляющейся Нике.

«Привет» и «Как дела?» — все, что успел ей сказать, прежде чем она ушла.

Вот и пообщались.

Никогда не заморачивался общением с девушками. Во время отпуска в армии все, чего хотелось, это расслабиться, сбросить напряжение — элементарную потребность в сексе никто не отменял, но времени на общение не было, да и не особо хотелось, если по-честному. Последние два года работа тоже не располагала к этому.

Обычно от особо настойчивых особ приходилось «сбегать» мне, а тут…

Да, черт возьми, почему она вообще просто взяла и ушла? Отстраненно, гордо, холодно. Знаю же, как она на меня реагирует. Чувствовал отклик ее тела на мои прикосновения во время поцелую. Почему же удостоился только «Привет», «Нормально» и «Мне нужно к дочери»? Что это вообще?

Отлепляюсь от косяка, возле которого до сих пор стоял и поднимаюсь на второй этаж. Замираю возле комнаты Ксюши. Дверь слегка приоткрыта, и я заглядываю внутрь. Девочка лежит в кровати, Ника расположилась полусидя на краю и поглаживает дочь по волосам тихонько напевая. Она сейчас нежная, как цветок.

Я бы с удовольствием побыл на месте Ксюши. Ника бы гладила меня по голове, зарыла свои тонкие пальчики в мои волосы, провела ими по шее, плечам, груди…

Растираю лицо руками, смахивая наваждение, и отправляюсь в душ. Про спокойный сон сегодня можно забыть.

*************************************************************

Утром просыпаюсь позже обычного, видимо несколько дней недосыпа сказались. Спускаюсь на кухню и, как и вчера, замираю в проходе. Брат, сестра, племянник и Ника с дочерью, все завтракают на кухне и что-то весело обсуждают. Вот эта компания подобралась, и когда только успели сдружиться.

— О, ты дома? — Тянет брат, заметив меня, — проходи, проходи. — Подзывает меня рукой.

Я вскидываю брови. Меня пригласили к столу в собственном доме — п@здец дожился.

— У меня сегодня выходной. — Прохожу и опускаюсь на стул рядом с Никой, девушка напрягается, но на меня не смотрит, разглядывая чай в своей кружке. Что ж она там в ней интересного увидела? И почему напряглась? Это даже невооруженным глазом видно было. Я такой страшный?

— Н-да? — удивляется брат. Оставляю его вопрос без ответа, да он его и не ждет, просто прячет еле заметную улыбку за вилкой с едой.

— Доброе утро, — говорит тихо Ника. Следом приветствие подхватывают остальные. Здороваюсь в ответ. — Что ты будешь на завтрак?

На столе, который заставлен тарелками с едой — горячие бутерброды, оладьи, нарезки свежих овощей — в тарелке у брата омлет, у сестры каша, у Ярима и Ксюши, судя по виду, запеканка. Ох, сегодня прям праздник какой-то.

Далия нам такого не позволяла. Она растила нас с детства, любила и баловала, но что касалось еды… «что приготовила, то и будете, ан нет, голодными ходите». Готовила она вкусно и голодными бы ходить не заставила, но мы ее уважали и что-либо не съесть не могли себе позволить. А тут прям, чего душа пожелает, то и выбирай.

Не знаю у кого как, но путь к моему сердцу определенно лежит через желудок… Ну еще через «пониже желудка», но это позже.

— А еще что-нибудь осталось? — говорю с издевкой, смотря на уплетающих за обе щеки еду родственников. Ярим и Алия довольно улыбаются, Расул фыркает. — Омлет.

Ника встает и отходит к плите.

— Не хочу показаться негостеприимным, но почему вы с самого утра здесь? — Закидываю в рот румяный оладушек, обводя всех взглядом.

— Ну так сегодня у Далии выходной, — бормочет с набитым ртом Ярим, — а здесь вкусно кормят.

Вспоминаю, что сегодня и правда суббота, а значит, Далия вернется только завтра вечером.

Передо мной на стол опускается тарелка с омлетом и столовые приборы. Явно не заказанные блюда, как это бывает, когда нашей чудо-повара нет.

— Сама готовила? — смотрю на девушку.

— Да. — Она пожимает плечами. Ее щеки окрашивает румянец.

А чего засмущалась то? Еще и голову опустила, как будто не завтрак приготовила, а напроказничала.

Улыбаюсь. Надо попробовать, что ты умеешь делать своими ручками. И не только на кухне… Так, стоп, меня опять не в ту сторону повело. Да что ж такое?

Возвращаюсь к своей тарелке, накалывая кусочек омлета.

— Если никто не против, мы с Ксюшей уже пойдем. У меня занятие. — Говорит Ника.

— Ой, а можно мы пока с Ксюшей посидим? — Тут же подскакивают со своих мест Алия и Ярим.