Инсайт. Книга 1

Дверь в номер господина Лансени оказалась незапертой, а сам он лежал в постели. Дож был очень бледным на вид, а лицо покрылось испариной.

— Наконец-то ты пришел… — с облегчением сказал он, увидев друга. — Кажется, у меня лихорадка, мне нужен врач.

— Почему ты не позвал меня раньше? — взволнованно спросил Дарий. — Давно ты проснулся?

— Давно. Кричать у меня не было сил. Я выходил из номера утром, стучал к тебе.

— Наверное, мы завтракали, — предположила Электа, стоя в дверях. — Дарий, я пошлю за доктором прямо сейчас.

Дарий кивнул.

— Я был совсем слаб, — продолжал Дож, — лестницу мне было не осилить, поэтому я вернулся сюда, оставив дверь незапертой. На случай, если отключусь, чтобы ты нашел меня.

Дарий положил ладонь на лоб Дожа:

— Ты прав, у тебя жар. Все будет в порядке, не волнуйся, доктор скоро придет.

Но доктора не было. За ним отправили сына хозяйки отеля, но он вернулся с неутешительными новостями: лекарь уехал в деревню и вернется только к ночи. Помощница в его аптеке обещала, что передаст просьбу заехать и осмотреть больного, но случится это не раньше десяти вечера.

— Тогда сегодня мы никуда не поедем, — сказал Дарий, — мы не оставим тебя здесь одного.

— Нет, друг, ты должен ехать один, — ответил Дож, — они будут ждать. Ты и сам отлично справишься, нельзя подводить людей. Ведь так, Электа?

— Вынуждена согласиться с Дожем, — вздохнула она. — Вечер устраивали ради знакомства с вами обоими. Но, раз Дож болен, должен поехать хотя бы ты. Тогда я останусь, побуду с Дожем и дождусь доктора.

— Да, да, — Дож даже привстал на постели, — поезжай. Мы ведь все прекрасно понимаем, что они ждут именно твоего участия, хотят услышать твою музыку. Ну а я… я поеду в следующий раз.

— Поезжай, дорогой, — Электа встала и обняла жениха. — Все будет хорошо. Если Дожу что-то понадобится, я буду рядом.

— Позаботься о нем, — попросил Дарий и добавил шепотом: — Я счастлив, что ты есть у меня.

Музыкант вышел из отеля и сел в экипаж. Дождь щедро поливал улицы, излишки воды шумно стекали в придорожные канавы. В душе Дария смешались два чувства: беспокойство за Дожа и радость оттого, что у него есть близкий друг, почти брат, и любимая женщина. Судя по тому, что Дож вел себя довольно оживленно, настаивая на поездке Дария в одиночку, пианист сделал вывод: друг вскоре поправится. Беспокойство уступило место эйфории и упоению, и Дарий любовался грозой, глядя в окно.

Вечер прошел прекрасно. Дарий познакомился с другими музыкантами из Серпента, а также с певцами и художниками. Он пребывал в хорошем настроении и только к концу вечера подумал про священника, о котором не вспоминал с самого утра. Друг Электы так и не появился. Это значило, что утром Дарий сам пойдет в монастырь, как и обещал.

Возвращаясь домой, он размышлял о новых возможностях, которые открывались ему теперь в этом городе. Здесь хватало музыкантов, желающих получить работу в новой школе искусств Дария и Электы, а значит, этим планам суждено было сбыться.

Было уже поздно, и, по подсчетам Дария, доктор уже должен был приехать в отель. Пианист поднялся по лестнице и постучал в номер Дожа. Дверь не открыли, но внутри послышалась возня. Дарий дернул ручку, было не заперто, и дверь со скрипом открылась.

Увиденное заставило Дария потерять дар речи. Дож по-прежнему лежал в постели, но уже не один. С ним была Электа! Ее полуголое тело прикрывала простыня, а прелестная головка лежала на груди у альтиста. Правой рукой Электа обнимала его за талию. Потрясенный Дарий попятился, зацепив трость Дожа, которая стояла у входа, и та с грохотом упала. Электа зашевелилась и открыла глаза. Дож увидел Дария и спешно поднялся, обмотав вокруг бедер покрывало.

— Друг, прости! — дрожащим голосом сказал он.

Электа растерянно озиралась, прикрывая тело простыней. Они явно не ждали Дария так рано.

Пианист молча развернулся на каблуках и вихрем бросился к лестнице, где его настиг Дож.

— Я не должен был! — Дож схватил Дария за запястье. — Она… она снова полезла ко мне с поцелуями, пойми, я не смог противиться больше… красивая женщина… я был не в себе, прости!

Дарий в бешенстве отдернул руку, оставив Дожа одного на ступеньках, так и не сказав ни слова в ответ.

Он вышел на улицу и быстро зашагал по извилистой мостовой. Ливень давно кончился, и воздух наполнился свежестью. В небе зажглись первые звезды. Дарий шел настолько быстро, что не заметил, как миновал монастырь и старое кладбище, он шел и шел. Хотелось просто исчезнуть, забыть обо всем. Шагая, он словно бежал от самого себя, от мыслей, воспоминаний, боли. Из темноты вдруг послышались звуки музыки, они доносились из таверны. Дарий зашел внутрь. Там было тепло и пахло спиртным. Музыкант нашел свободный стул за барной стойкой и, рухнув на него, заказал виски.

Первый бокал он выпил залпом, второй тоже, а после и третий. За баром зашушукались. Дарий, прежде почти не употреблявший спиртного, оставался совершенно трезвым.

Он никак не мог поверить в увиденное. Лучший друг и Электа. Оба предали его в один день. И, получается, Дож не врал, когда говорил, что Электа соблазняла его. А священник? Может, Электа окрутила и его тоже. А кого еще?

Конечно, Дож всегда был ужасным бабником, Дарий знал это. Друга можно было понять: он болен, не мог контролировать себя. Или… нет? Да как он мог предать напарника?! Дарий не хотел относиться с пониманием к такому поступку, слишком глубоко ранило его предательство любимой девушки и близкого друга. Дарий осушил бокал снова.

— Красавчик, не составить ли тебе компанию? — пропел в ухо женский голос. — Ты такой печальный, дай-ка я тебя утешу.

Симпатичная девушка попыталась увлечь Дария в танце, но он остался неподвижен. Алкоголь наконец подействовал, и ярость сменилась отрешенностью. Оскорбленная невниманием жрица любви возмущенно фыркнула и направилась к другому посетителю.

Мысли наконец перестали быть такими навязчивыми, теперь они рассеялись и летали во тьме в форме картинок, которые то и дело выхватывал опьяненный мозг Дария. Вот они с Электой в парке, он любуется ее лицом и солнечными бликами, запутавшимися в ее локонах. Вот он делает ей предложение, а она бросается ему на шею. В голове звучит ее голос: «Да, да, мой Шафран!» Вот он обнимает ее в своей постели, отдаваясь самому сильному в его жизни чувству. Одна картинка медленно сменяется другой, словно в калейдоскопе, и в конце концов внимание Дария останавливается на последней: его любовь в постели с его лучшим другом.