Страница 36 из 95
Глава 14. Бомбисты поневоле
— А що це? — громко спросил один из улан, а второй сквозь зубы процедил:
— Бонба!
Вот теперь и впрямь стало тихо. Лишь слышно было как хрипло, загнанно дышат лошади и яростно — люди.
Отец одарил улан тяжелым, как могильная плита, взглядом, повернулся к бомбисту… и вдруг удивленно протянул:
— Господин инженер Пахомов?
— Господин… Меркулов? — также удивленно откликнулся инженер и руки его с бомбой на миг дрогнули. Но тут же его лицо исказила гримаса отвращения, он посмотрел на отца как… как… младший князь Волконский на жилет из лавки готового платья. Презрительно скривил губы и процедил. — Тоже в этом участвуете? А я еще имел глупость посчитать вас за порядочного человека!
— Господин Пахомов… давайте вы уберете вашу бомбу… — начал отец.
— Это ваша бомба! — рявкнул в ответ инженер. — Ваши люди не справились, лично изволили явиться? Сколько ж вам заплатили? Городовому червонца довольно, а сколько стоит целый глава Департамента, ваше высокоблагородие? — последние слова он будто выплюнул.
— Господин Пахомов, я не понимаю, о чем вы…
— Перед этими прикидываетесь? — он кивнул на улан. — Сделаете вид, что они ничего не знают, я поверю и понадеюсь, что вы нас при своих людях не убьете? — из груди Пахомов вырвался хриплый стон, кровавое пятно расплылось шире, он пошатнулся и упал на колени, но бомбу по-прежнему держал над головой. Один из улан качнулся вперед, словно собираясь прыгнуть с седла. — Не подходи, мразь! — инженер ткнул в его сторону бомбой. — У вас в полиции отличные бомбы делают: швырну — и ушей от вас не останется!
— Сам сдохнешь! — выкрикнул молодой улан.
— А не все ли нам равно — вы нас все равно живыми не оставите! Не зря ж сперва эти… теперь вы… — прохрипел инженер. Судорожно закусив губу, он все же сумел подняться на ноги — по вискам его катился пот, капля крови из прокушенной губы стекла на подбородок. — Так хоть вас, мерзавцев, с собой заберем!
— Это кто тут мерзавец? — возмутился один из улан. — Государевым солдатам угрожаешь, тля образованная, прихвостень жидовский!
— Молчать! — прикрикнул отец. — Господин Пахомов… повторяю, я не понимаю, о чем вы говорите, и не знаю, что тут произошло, но вам лучше подчиниться. И тогда я обещаю, что во всем беспристрастно разберусь.
— Мы уже один раз подчинились полиции, обмануть второй раз за одну ночь у вас не выйдет! — яростно закричал Пахомов.
— Да кто вас обманывал? — потерял терпение отец.
— Полицмейстер ваш, наверняка по вашему наущению, раз уж вы тут!
— Так то они самого полицмейстера прибили?! — охнули среди улан, и все дружно уставились на лежащие на земле тела.
— Довольно! — закричал Пахомов, снова отвлекая внимание на себя. — Я сейчас оставлю вашу бомбу вам — и мы уйдем! — он поднял бомбу на вытянутых руках.
Отец нервно сглотнул и невольно подался назад при этом движении:
— Куда вы пойдете, опомнитесь — вас всюду найдут!
— Хоть в Харьковскую губернию выберемся, может, там полиция не в сговоре! Шмуэль Бенционович, ящик сюда давайте!
Единственный вовсе не участвовавший в драке голем медленно согнулся, бережно опуская рядом с Пахомовым ящик.
— Тут ваш полицмейстер со товарищи взрывчатки припасли — големов взрывать. Людям с избытком хватит! Погоните лошадей за нами — всё взлетит на воздух!
— Ваше высокоблагородие, чё, и впрямь взорвется? — громким шепотом спросил улан.
— Боюсь, что да… — не сводя глаз с инженера, процедил отец.
— Вам ли не знать — для себя ведь делали! — истерически хохотнул Пахомов — глаза его безумно блестели, на щеках играл нервный румянец. Было ясно, что в таком состоянии он способен на что угодно. — Шмуэль Бенционович, отводите «йосек», я вас догоню!
— Как догоните, Семен Васильевич — рана же у вас… — с плеча голема откликнулся растерянный каббалист.
— Как-нибудь! — огрызнулся Пахомов. — Не догоню — сами уходите! Пошли — ну! — властно выкрикнул он, опуская бомбу на ящик со взрывчаткой. Объемная «адская машинка» почти вырвалась у него из рук и тяжеловесно грюкнула об крышку.
— Хаах! — кажется, все выдохнули в один миг, дружно. Сам Пахомов застыл, раскорячившись с протянутыми руками, и зажмурился в ожидании немедленной смерти.
Бомба застыла в полунаклоне и… ничего не произошло.
Отец выдохнул, среди улан раздалась негромкая облегченная ругань.
— Э, а этот-то! Уходит, ваш-высокбродь!
— Не двигаться! Второй раз не повезет — пойдете за мной, взорвется! — Пахомов торопливо пятился прочь.
— Нельзя их отпускать, оне полицмейстера убили!
— Он сам пришел нас убить! — крикнул Пахомов, повернулся, и зажимая рану, поковылял к поджидающим невдалеке големам.
Глаза великанов дружно вспыхнули — еще мгновение и инженер отойдет достаточно, чтоб глиняная ручища могла обхватить его и закинуть голему на загривок…
Инженер споткнулся. Дернулся, будто нога его застряла в кротовой норе. Посмотрел вниз… и завизжал.
Из-за его спины медленно поднималась изломанная, гротескная фигура в рваной одежде. Кособочась и вихляясь, как марионеточная кукла на веревочках, мертвый полицмейстер шагнул вперед и… обхватил инженера обеими руками, прижимая к груди…
По-паучьи выгибаясь всеми конечностями, мертвяки стремительно поползли к големам. Один оттолкнулся руками и ногами и прыгнул, как на пружинах. Кроша глину, голему в грудь вошли появившиеся на пальцах мертвяка когти… и над плечом великана вдруг поднялось бледное лицо с вдавленным внутрь носом. Мертвые, широко распахнутые глаза тощего мазурика уставились на каббалиста, а когтистые лапы метнулись к горлу.
Каббалист заорал и свалился с высоты голема. Раздался глухой стук и… огоньки в глазницах глиняных великанов начали гаснуть. Големы застыли неподвижными истуканами.
В тот же миг мертвецы начали падать, точно марионетки с обрезанными нитками. И тоже застыли.
За спиной у ошеломленно взирающих на это уланов Митя согнулся в седле, двумя пальцами зажимая переносицу, чтоб унять капавшую из носа кровь.
— Что стали, хлопцы! — раздался хриплый голос, и из мрака, пошатываясь, приковылял Шабельский в изодранном мундире. — Нна! — носком подкованного сапога ударил инженера в лицо, опрокидывая его наземь.
Вторая фигура материализовалась из тьмы — и новый удар прилетел уже в лицо Шабельскому.
— Немчура поганая, так ты с ними! — лапая себя за пояс в поисках сломанной сабли, взвизгнул Шабельский.