Князь мертвецов-2

— Думается мне, вы просто боитесь! — хмыкнул Ингвар, и на сей раз Митя даже не дернулся от этого обвинения в трусости. Потому что да, боялся. Белозерские… никто не сделал для отцовской карьеры больше, чем они. И если они скажут, что новый Истинный Князь нужен империи… кого послушает отец? Настоящих Кровных, исполняющих свой долг, или его, мальчишку, отчаянно пытающегося от этого долга сбежать? Великие Предки, да Митя сам понимал, что человек, мужчина и дворянин не должен бояться смерти! И никому ведь не объяснишь, что после смерти, которая ждет его, он разве что мужчиной останется, а дворянином и человеком быть перестанет. А станет Кровным и личем! Или все же прав Ингвар, и Кровный личем стать не может? Проклятье, проклятье, проклятье! Проклятая судьба! И Белозерские! И Ингвар тоже!

— Вы откроете это окно, наконец? — тоном базарной торговки потребовал Митя.

— Да всё уже! — возмутился в ответ Ингвар, вытаскивая, наконец, раму. Да так и замер с ней в руках. — А зачем я ее вынимаю?

— Чтобы я мог залезть. — прошелестел мягкий чарующий голос, две гибкие зеленые ивовые лозы захлестнули подоконник и держащийся за них Йоэль почти впорхнул в окно. Впрыгнул внутрь, стряхнул лозы с запястий, цилиндр бросил на стол, и изящной рукой поправил лежащие волной серебряные волосы. — Согласитесь, явиться по ночи через парадный вход было бы неуместно.

— Почему мы не можем просто встретиться? Не ночью! И не забираясь в окно!

— Мы можем встретиться с вами. Можем даже с Йоэлем. Но нет и не может быть никакой «просто встречи» для трех молодых людей и одной барышни, даже если она ведьма. — устало сказал Митя.

— Особенно если ведьма. — по комнате просвистел сквозняк, тяжелые портьеры у открытого окна вздулись, словно за ними кто-то прятался, дверь в комнату бесшумно открылась и снова захлопнулась, пузыри портьер медленно опали, будто проколотые невидимой спицей… и посреди комнаты возникла Даринка. — Вся губерния наблюдать да обсуждать станет.

Девочка была бледная настолько, что лицо будто припорошило пеплом, под тусклыми глазами — темные круги. Из окна дохнуло холодным мокрым осенним ветром, и Митя всерьез подумал, что сейчас Даринку попросту унесет. Видно, подумал не он один, потому что Ингвар наскоро сунул раму в проем, а Йоэль подставил Даринке стул.

— Благодарю вас! — с прямой спиной она аккуратно присела на край и благонравно сложила ручки на коленях. Правда, поведению благовоспитанной барышни несколько противоречили старые мальчишеские портки с рубахой и картуз с заправленной под него короткой мышиного цвета косицей.

— Что ж, господа… и дама. Приступим. — Митя вытащил припрятанный в шкафу саквояж. Щелкнул замочек, и пачка ценных бумаг с золотым обрезом легла на стол. — Теперь это надо разделить. — он слегка беспомощно поглядел на стопку. — Бумага с карандашом нужны, наверное, считать…

— Давайте я — мне не нужны. А вы поправите, если я ошибусь. — предложил Йоэль.

— Ну… Давайте… — согласился Митя. Альва ведь и впрямь всегда можно… поправить.

— Насколько я понимаю, летом сего года, сразу после варяжского набега, между присутствующими здесь Меркуловым Дмитрием Аркадьевичем, потомственным дворянином… — тонкими изящными пальцами ловко пересчитывая бумаги, начал альв. — …и Шабельской Дарьей Родионовной, потомственной дворянкой, было заключено соглашение по совместному… — Йоэль на мгновение остановился, подумал и закончил. — …отбойному и железо-прокатному прожекту!

— Это в смысле, что отбитое у виталийцев железо катали по реке туда-сюда? — слегка ошарашенно переспросил Митя.

— Именно! — с энтузиазмом согласился альв.

На бледных губах Даринки мелькнула слабая улыбка.

— Если я правильно понял, по предварительному соглашению прибыль от реализации оного проекта должна быть поделена пополам.

Даринка торопливо кивнула, и альв ловко, как шулер колоду, раздели стопку на две. Митя поджал губы, но промолчал. Он сделал гораздо больше Даринки. Но благородный человек держит слово… и получает удовольствие от собственного благородства!

— Из этих средств господину Йоэлю Альшвангу полагается процент как посреднику в продаже имеющегося у господина Меркулова… — поклон Мите. — …и госпожи Шабельской товара заинтересованным покупателям, каковой процент должен быть выплачен обоими компаньонами в равных долях. — от каждой из стопок были столь же стремительно и аккуратно отделены бумаги и собраны в третью, тоненькую стопочку. — Также Йоэлю Альшвангу полагается некоторая — весьма скромная, скажу я вам! — доля за участия в передаче товара покупателю, во время которого… возникли сложности, успешно вышеупомянутым Альшвангом разрешенные.

— А ваши родственники не поймут, что это ваши лозы саквояж утащили? — пробормотал Ингвар.

— Они не знают — про лозы. — беспечно отмахнулся Йоэль. — Думают, от меня только герань хорошо в горшках растет. Так что теперь я знаю ваши тайны, а вы — мою. — и он обвел собравшуюся компанию таким прицельным взглядом, что у Мити даже переносица зачесалась. — Вернемся к делам… Ингвару Штольцу, участвовавшему как в изъятии товара с места его хранения, так и в передаче оного…

— Не надо мне ничего! — вскинулся Ингвар.

— Благодаря вам, Ингвар, я чувствую себя просто воплощением ума и благородства. — процедил Митя. — Ума — потому что не я это сказал, благородства — потому что не собираюсь припоминать вам эту глупость. Разве что иногда…

— То есть, у компаньонов нет возражения по поводу доли Ингвара Штольца? — Йоэль испытывающе поглядел на Даринку, но если у той возражения и были, она их удержала при себе. — Каковому также выделяется доля от каждого из совладельцев прожекта. Таким образом! — торжественно провозгласил Йоэль. — По добровольному согласию всех участников сделки Ингвару Штольцу будут принадлежать ценные бумаги на предъявителя «Южно-Русского Днепровского металлургического общества», чья стоимость по прошествии двух лет должна составить три тысячи рублей… — он подвинул меньшую пачку к Ингвару. — …а Йоэлю Альшвангу — на четыре тысячи четыреста рублей соответственно. В собственности компаньонов предприятия остается ценных бумаг на шестнадцать тысяч шестьсот рублей, из каковых каждому причитается по восемь тысяч триста. — и он торжественно указал на две «похудевшие» стопки с золотыми краями. — Также участники предприятия имеют права на доход, что будет начислен на вышеназванные ценные бумаги в течении этих двух лет… Но я бы на это не рассчитывал. — уже буднично закончил он. — Доход там только через два года и пойдет, не раньше.