Страница 2 из 95
— А это достойный наследник, Лаппо-Данилевский-младший. Добрый день, господа. Здравствуйте, Алексей, как удивительно видеть вас здесь! — раздался из толпы ласковый голос, и Митя в сопровождении Ингвара и Йоэля Альшванга пробились к каббалисту с путейцем.
Троица из широкоплечего юноши в автоматонном плаще, нечеловечески гибкого и такого же нечеловечески элегантного типичного альва с нетипичным носом, и ничем не примечательного паренька в припачканной металлической пылью форме реалиста производила странное впечатление. Может, поэтому толпа перед ними неохотно, но подалась, даже сильно проталкиваться не пришлось.
— И что же вас удивляет, Дмитрий? — подозрительно сузил глаза Алешка.
— Как вам сказать… Я надеялся увидеть вас… не здесь. И теперь несколько разочарован. — туманно ответил Митя, а у Ингвара дрогнули губы в намеке на улыбку.
— А вы с господином Альшвангом-младшим все насчет шитья сговариваетесь, господин Меркулов-младший? — степенно осведомился каббалист.
— Да-да, мы сговорились. — весело покивал Митя. — Даже делом уж занялись — а тут такое! Ну как не поглазеть! Даже странно было бы, если б мы не поглазели.
Йоэль с Ингваром дружно дернулись и поглядели на Митю осуждающе.
— Я спрашиваю! — вытягивая шею, точно гусь, и поднимая голос почти до крика, повторил Лаппо-Данилевский. — Что. Здесь. Происходит? Откуда это все? — он брезгливо ткнул тростью в сторону железа… и его явственно перекосило от бешенства.
«Слаб человек. — со злой веселостью подумал Митя. — И жестокосерден. Всегда готов насладиться страданием ближнего своего, а уж дальнего — так и вовсе вдвое. Ну, или втрое — Лаппо-Данилевские же, не кто-нибудь! От наслаждения аж голова кружится. У меня.»
— А кого вы спрашиваете, Иван Яковлевич? — Митя сделал большие «вопросительные» глаза.
За что немедленно получил тычок в спину от Ингвара и злобный шепот над ухом:
— Не зарывайтесь!
— Еще даже не начинал. — заверил германца Митя, но того обещание почему-то не успокоило.
Лаппо-Данилевский мазнул по нему бешенным взглядом и вдруг заорал:
— Ждан Геннадьевич! Ждан…
Толпа заколыхалась и под удивленным Митиным взглядом из нее выбрался полицмейстер в мундире, при погонах и всех регалиях, и с паро-беллумом на поясе.
— Извольте разобраться! — играя желваками на скулах, процедил Лаппо-Данилевский.
— Сей момент! — полицмейстер почтительно козырнул и тут же повернулся к каббалисту, грозно раздувая собственные усы. — Ты что тут делаешь, ракалия!? — надсаживая горло заорал он.
— Полегче, господин полицмейстер! — нахмурился Пахомов. — У вас нет никаких оснований…
— Да и полицмейстера нынче нет… — меланхолично обронил Митя, не глядя, словно разговаривал с пустотой.
— А вот и ошибаетесь, юноша! — растягивая губы в неприятной улыбке, протянул полицмейстер. — Восстановлен в должности лично его превосходительством губернатором!
— Однако… — протянул неприятно пораженный Митя.
— Да-с! Ценят еще многолетнюю службу, верой и правдой! — и понизив голос почти до шепота, так что слышать его мог только Митя, полицмейстер многообещающе прошипел. — Можете не сомневаться, к вашим художествам мы еще вернемся. За папенькой не спрячетесь!
Алешка на облучке паро-телеги довольно осклабился. Хотя вроде бы, слышать не мог.
— Отвечай! Что делаешь! — пролаял полицмейстер, снова поворачиваясь к каббалисту.
Тот немедленно вытянулся во фрунт так старательно, что это отдавало издевкой, и пролаял в ответ:
— Грузим-железо-на-склад-ваше-благородие-господин-полицмейстер!
— Повыдуривайся мне тут! — под нос каббалисту немедленно был сунут кулак. — Я спрашиваю, откуда это железо взялось?
— К сожалению, я не могу ответить на этот вопрос, ваше благородие. — толпа снова колыхнулась и от склада к полицмейстеру протиснулся господин Карпас в сопровождении секретаря. — Мы и сами в недоумении! — искренне сказал он и развел руками.
— Хотите сказать, что пропавший драккар с железом сам к вам приплыл, разгрузил железо и уплыл? — взвизгнул Алешка.
— Право же, я ничего не хочу сказать вам, юноша. — любезно улыбнулся Алешке Карпас. — Но это, несомненно, наше пропавшее железо. — он указал на клеймо на боку ближайшей болванки. — И мы безмерно рады его столь своевременному… — он многозначительно покосился на Лаппо-Данилевского. — …возвращению! — и видно, опасаясь, что тот не поймет намека, мечтательно вздохнул. — Сразу же, как запустят дорогу, отправим его в Петербург.
Из груди Лаппо-Данилевского вырвался тихий рык, он метнул на Карпаса ненавидящий взгляд и тут же требовательно повернулся к полицмейстеру.
— Так-так-так! — подозрительно прищурился тот. — Это что ж выходит… Сперва виталийцы набегом приходят, да еще и с неположенной стороны…
— А есть положенная? — тихонько удивился Йоэль. — Парадный вход для набегов?
— И визитных карточек. А черный — для молочника и угольщика. — усмехнулся Митя.
— Тянет вас на дурную компанию, господин Меркулов-младший. То заговорщики, а то и вовсе — предатели. — полицмейстер одарил Йоэля многообещающим взглядом. — Потому как ничем, кроме предательского сговора с виталийцами я это вот объяснить не могу! — он пафосным взмахом руки указал на железо. — С чего бы иначе находникам вам добычу возвращать, коли вы, нехристи, с ними не в сговоре?
По толпе прошло волнение. Здоровяк в рабочей блузе, заляпанной мазутом, набычился и неприязненно глядя на Карпаса, прогудел:
— Ты гля, какие! Варягов на город навели? — и стиснул кулаки.
— Мужика мого с чугунки уволили! Все из-за истуканов их глиняных! — провизжал из задних рядов бабий голос.
— Мироеды! Лавке нашей, табачной, от них одни убытки! — подхватил тощий приказчик в обсыпанном махоркой сюртуке.
— Шо, всё скурили? — удивился веселый голос.
— Свою напротив открыли. — насупился приказчик.
Секретарь Карпаса вложил два пальца в рот и пронзительно свистнул. На миг наступила тишина. Полицмейстер налился гневной красотой и уже открыл рот для ора…
Двери склада резко распахнулись и оттуда, явно получив пинка под зад, вылетел Гунькин. Огляделся, щурясь на осеннее солнце… и увидел полицмейстера.
И ринулся к нему с распростертыми объятиями, пронзительно вопя:
— Ваше благородие, какое счастье, что вы здесь! Объясните же им, что это не я налетчикам про склад рассказал! А то они не верят, в Петербург писать грозятся, прямиком в Правление! А я тут вовсе не при чем — я же только вам! Больше никому, только вам! — и он с разбегу пал полицмейстеру на грудь. Увидел Лаппо-Данилевского и еще радостнее заорал. — И вам!