Страница 20 из 40
– Вы заставляете меня повторять, господин нунций, – вздохнул он, приставив лезвие к девичьей шее.
– Лукьян! – снизошло озарение на Альберта с этой фразы. – Он нас сдал, он работает на тебя! Он рассказал вам о книге!
Личность предателя раскрылась сама собой. Тот недаром уехал достаточно давно, чтобы предупредить и всё рассказать этой группе вампиров. И в то же время оставалось непонятным, почему они не ринулись в дом и не забрали её с полки, ведь туда её поставили при волшебнике. Сейчас девочку пытали вовсе не с целью узнать, где она живёт. Для этого не требовались ни стол, ни нож, можно было и снаружи заставить вести к коттеджу бабушки Августы, угрожая Анфисе или Альберту, чтобы кто-то другой из них показал дорогу.
Здесь что-то было не так. Если Лукьян про них и рассказал, то, быть может, вовсе не потому, что был изменником или служил упырям. Он дал лишь крупицу информации. Сообщил, что книга у нунция, которого и пытались разговорить угрозами забрать жизнь его дочери. Может, даже у чародея всё это выудили под пытками и, быть может, самого господина мага уже даже нет в живых.
Мысли Анфисы путались, заглушаемые болью в рассечённой руке. Страх сковывал тело, ведь к горлу крепко прижалось крупное окровавленное лезвие изогнутого кинжала с прожилками, узорами и округлым отверстием ближе к вздёрнутому концу острия.
– Она истечёт кровью у тебя на глазах, – предупредил вампир Альберта. – Это последний шанс дать ответ.
– Нет! Не говори им! – крикнула вдруг Анфиса, жмурясь и корчась, со слезами в глазах взглянув на отца. – Пожалуйста! Не предавай ради меня всю Империю! – всхлипнула девочка.
Меньше всего на свете ей хотелось бы знать, что любимый отец стал предателем, и ещё хуже было осознавать, что она тому стала причиной. Девочка готова была умереть, но не выдать тайны этим мерзким убийцам. Более того, она опасалась, что им с отцом всё равно не дадут жить, даже когда всё узнают. Лучше было призвать его ничего не сообщать, унеся все тайны в могилу и уйти вместе. Так ей казалось сейчас правильным.
– Что ты такое говоришь! – был Альберт совсем ошарашен. – Анфиса!
– Мастер Лукьян сказал, я всё равно долго не проживу… Враги Империи не должны узнать из-за меня никакие тайны! Ничего им не говори, папочка! Пожалуйста! – рыдала Анфиса.
– Заканчивай здесь, – раздался грубый громовой голос выходящего из подвала харчевни мужчины.
Это был хорошо разодетый высокий мужчина в стёганном чёрном камзоле с отложным воротником и переплетающимися, едва заметными узорами по всему покрою, что на груди, что в рукавах. На голове его красовалась шляпа с широкими полями, из-под которой виднелись тёмные прямые волосы средней длины, самые передние пряди которых чуть-чуть закручивались кончиками в сторону строгих ярко-бирюзовых глаз.
Костяные наплечники изображали собой верхние половинки волчьих черепов, а металлическая пряжка узорчатого плотного ремня была уже в форме человеческого. У левого бедра в длинных узких ножнах была не то шпага, не то рапира, у правого – колыхалось что-то наподобие металлической маски со скалящейся собачьей мордой. А высокие сапоги заканчивались выступом голенища с вышитым узором крыльев летучей мыши. Позади него виднелся тёмный, с синевой изнутри атласный плащ.
Пронзительный взор его был надменным и полуприкрытым. Вытянутое лицо с прямыми выразительными бровями украшали небольшие, косо идущие усики и аккуратная треугольная бородка под нижней губой. Господин сжимал в руке трость с металлическим черепом, казался статным и сильным, но более худощавым на фоне Альберта и вампира-громилы. По крайней мере, смотрелся покрепче, чем тот уточнённый носферату, что пытал девочку.
Он поправлял окровавленные манжеты своих рукавов, оглядывая всех собравшихся, а ещё двое упырей в бурых дуплетах и с короткими стрижками вытащили из подвала избитого и еле живого архиепископа. Кое-как пришедшая в себя, но ощущавшая слабость от потери крови Анфиса была потрясена, узнав, что первосвященник тоже был пленён, как и они. А выглядел и того хуже – живого места не было.
Разбито лицо, весь в крови и наверняка в переломах, судя по тому, что не мог ходить да и толком пошевелиться. Правый глаз даже не открывался. Упавший на бок священник презренно выругался, сплёвывая кровью, и причитал: «Как я мог… как я мог… прости меня, господи-боже». Казалось, он сильно раскаивался, ненавидя себя за всё, что выдал внизу на допросе.
На самом деле всё сходилось, ведь повозка двинулась именно в сторону церкви и кладбища. Так что там, на выезде из деревни, пока большая часть жителей праздновала в центре, повозку вполне могли поймать эти вурдалаки и тот, на кого они работают.
– Если выберешься отсюда… – прохрипел Магнус девочке, будучи брошенным возле стола к которому её приковали. – Опереди их… Прошу… Молю! Найди крипту в лесах под Шильди… Император укажет путь… – слетело с губ измученного мужчины, после чего он замолк и больше не шевелился, вызвав новый поток слёз из юных девичьих глаз.
– Монсеньор Мельхиор добыл, что так его интересовало? – поинтересовался длинноволосый вампир.
– Даже больше, – ухмыльнулся мужчина с чёрной тростью, заодно окинув высокомерным взглядом пленников. – Долго возитесь. Они нам больше не нужны.
У Анфисы не было сомнений, что тип в камзоле здесь главный и является некромантом. Он-то и ответственен за всё, что случилось. Упыри ему только прислуживали, что стало понятно по их разговору. А вот поднял покойников на деревенском кладбище именно он.
– Но, монсеньор, как же книга? – спросил его всё тот же носферату.
– Я высосу из неё душу и увижу, что она знает. А если она ничего не знает о книге, то высосу душу из него, – поглядел этот Мельхиор на Альберта. – Всё равно убить придётся обоих. Заставим его хоть страдать, глядя на смерть дочери, церковники ничего иного не заслуживают, – щёлкнул он пальцами снизу по своей шляпе, как бы приподняв ту, чтобы она тут же наскочила обратно. – Моё почтение.
В этом его жесте на миг блеснул серебристый перстень в виде собачьей головы на указательном пальце и ещё одно гладкое, без заметного декора кольцо на безымянном, свидетельствующее, что господин, вероятно, женат или был когда-то.
– Ты ублюдок! – вскричал ему нунций, изо всех сил пытающийся вырваться от удерживающих его носферату. – Анфиса! Анфиса, девочка моя!
– Папочка, прости… – слетело с её губ в надежде, что тот и вправду ничего не расскажет злодеям.
Сердце её колотилось ещё стремительнее, чем прежде, по мере того, как этот господин приближался. Мужчина в шляпе же кивнул длинноволосому упырю, и Анфиса ощутила, как лезвие на её шее сделало резкое движение, рассекая плоть в новом приступе боли. Было ощущение, что кровь полилась и внутри, и снаружи. Порез полыхал так, что затряслось всё тело, а воздуха вновь не хватало.
В этот момент дверь харчевни влетела внутрь, выбитая снаружи потоком пурпурного заклятья, расколовшего её в щепки. А затем вихрь огня обдал жаром тех, кто удерживал Альберта, обращая упырей в живые задёргавшиеся факелы. Это заставило вампиров выпустить мужчину из хватки и согнуться в конвульсиях, чернея на глазах вместе с буквально таящей на них одеждой.
Анфиса ещё видела, что отец подбежал, пытаясь её освободить, что-то говорил, но она едва слышала. Был отчётливо различим сам столь родной голос, но он почти не складывался в понятные слова. Реальность покрывалась туманом, в глазах всё плыло, лишь изредка возобновляясь на краткий миг, когда звучали какие-то обрывочные фразы. Впрочем, девочка уже не могла ответить даже на них.
Тем временем, сразу после пламени, в здание вбежали какие-то люди. Ещё один мужчина в тёмном, на этот раз чёрно-синем одеянии, с белоснежно-белыми волосами, длинным посохом и блеснувшим кольцом-черепом. Бледный, словно вампир или альбинос. А с ним в красном кафтане с косым запахом и высоким торчащим воротом какой-то молодой светленький парнишка с пламенными шарами у обеих ладоней.
Они оба были чародеями, причём первый, похоже, некромантом. Но они освободили Альберта, сражались с вампирами и пытались спасти Анфису. Девочка уже едва разбирала происходящее. Бугая и длинноволосого упыря вбежавшие тут же убили резкими ударами вбитых кольев. А вот их монсеньор, сняв с пояса металлическую маску пса, – под которой оказался тоже, как и у всех своих сподвижников, собачий череп, – надел её и попятился. Исчез из поля зрения девочки и, похоже, сбежал через запасной выход, откуда в харчевню поставляли продукты.