Страница 7 из 13
Её, конечно, тошнило, но вовсе не от того, что варвар ударил её по голове. Она только сожалела, что тот сдержал свою силу.
- Нет, - сквозь зубы ответила девушка. – Зачем ты пришёл?
- Помочь тебе. Я не рин, Илис, и я тебе не враг.
Девушка молча отвернулась к стене, и Зелин мягко сказал:
- Сейчас тебе кажется, что твоя жизнь кончена, но это не так. Таур Керт суров, однако он не зверь. Вожака справедливее среди ринов ещё поискать. Он не причинит тебе зла, если ты будешь…мягче с ним.
Илис горько усмехнулась. Раб был очень деликатен и не сказал прямо, что она должна делать, чтобы ублажить варвара. Но разве от этого менялась суть? Чтобы выжить, она должна стать наложницей. Вот только зачем ей такая жизнь?
- Это ведь ты спас меня? – враждебно спросила она. – Зачем ты это сделал?
Некоторое время Зелин молчал, крутя в пальцах кожаный гайтан.
- Может быть, умереть и было бы легче, - сказал он. – Но разве ваши боги не говорят, что человек должен пройти свой путь до конца, как бы ни было больно и страшно?
- Чтобы вернуться из-за грани свободным и счастливым? – с горькой насмешкой спросила Илис. – Разве я могу быть свободной и счастливой в новой жизни, когда буду знать, что предала собственное тело и позволила растоптать душу? Мне не нужна свобода такой ценой!
Зелин возразил:
- Вряд ли ты будешь помнить, кем была и что с тобой случилось. Боги милосердны. Может быть, в новой жизни ты и вовсе будешь мужчиной.
- Не болтай чепухи! – взвилась Илис.
Лекарь неожиданно улыбнулся:
- Для тебя так оскорбительно родиться мужчиной? Пойми, тело – не главное. Только твой дух делает тебя человеком. Я глубоко уважаю тебя за то, что ты сделала вчера, за то, что твой дух оказался сильнее слабого тела, сильнее боли и унижений. Но сегодня ты снова решила, что важнее сберечь тело, и оттого не хочешь жить.
Илис вскочила, с ненавистью уставившись на мужчину:
- Я не могу разделить себя на две половины! – крикнула она. – Мой дух и моё тело – это одно целое! Если я позволю глумиться над моим телом, разве может остаться твёрдым мой дух?!
- Может, - уверенно сказал Зелин. – Если ты скажешь себе, что останешься собой, что бы с тобой ни случилось, что стойко перенесёшь все испытания, боги не оставят тебя без своей помощи и защиты. Ты ещё вернёшься домой, Илис. Я верю в это.
- Уходи! – сказала Илис сквозь зубы.
Зелин долго смотрел на неё, потом кивнул.
- Выпей это, - лекарь положил на стол небольшую фляжку. – Это госмея. Ты ещё слаба после яда.
Она снова осталась одна. Свеча, потрескивая, горела на столе, пока не погасла, застыв лужицей воска.
Девушка лежала, глядя в темноту перед собой, но эта темнота больше не казалась страшной. На душе её был тот же мрак.
Раб сказал страшные вещи. Тем более страшные, что в его словах была своя правда, с которой не могла смириться Илис. Девушка горько усмехнулась своим мыслям.
Много ли гордости у портовой шлюхи, что ложится с каждым желающим? Чем будет от неё отличаться Илис? Разве что тем, что вместо бесконечной вереницы мужчин у неё будет один хозяин, этот варвар. Он будет брать её, пока её тело будет оставаться молодым и свежим, а после просто выгонит прочь, на чужой земле, с клеймом рабыни на щеке.
Будут ли у неё силы, а главное, желание, подняться после такого? Вернуться домой? Принести к младшим сёстрам всю ту грязь, что пережила?
Илис спрятала лицо в коленях, судорожно вздохнула.
Нет. Она не сделает этого с сёстрами.
Возврата к прошлому нет.
Она уже никогда не будет прежней, не сможет прямо глядеть в глаза людям, которых знала с детства. Не увидит родной дом, замок, леса и горы вокруг, море, кипящее в котле Скалистой бухты.
Осознавать это было больно. От безнадёжности и отчаяния хотелось выть, но Илис не могла доставить врагам удовольствия видеть собственную слабость.
Она зло оттёрла глаза рукавом. Зелин прав в одном – заложница родовой гордости, Илис не имела права на слабость. Она вытерпит всё. И постарается умереть достойно.
Казнь затянулась, но боги не всегда бывают милосердны.
Голова кружилась, и Илис едва не упала, когда захотела сходить на ведро. Странно, что естественные потребности не оставляли её – она уже давно ничего не ела и не пила.
С трудом справившись с нехитрым делом в темноте, она снова легла и долго лежала, вцепившись в края своего жёсткого ложа, которое, казалось, ходило ходуном.
Очень долго к ней никто не приходил. Быть может, уже ночь, и все спят?
Илис закрыла глаза, но не смогла уснуть. Вокруг была темнота и тишина, и только мерное покачивание пола показывало, что они на корабле. Вот было бы хорошо, если бы варвары и вовсе забыли о ней, оставили наконец в покое!
Но её надеждам не суждено было осуществиться. Дверь растворилась, и по могучей фигуре в дверном проёме Илис узнала варвара. В дверях стоял Таур Керт.
Девушка не вскочила при его появлении, только отвернула лицо. После долгой темноты свет резал глаза.
Варвар вошёл, сдвинул на край нетронутый ужин, взял фляжку, взвесил в руке.
- Почему ты не пьёшь того, что оставил тебе лекарь? – спросил мужчина, не сводя с Илис хмурого взгляда.
Девушка не ответила и не повернула головы.
Варвар тоже не сказал больше ни слова. Просто прошёл к Илис с фляжкой и сел рядом, заперев её в тесном пространстве.
От приступа паники сердце забилось, как сумасшедшее. Не выдержав, Илис села, отодвигаясь к стене. И тут же негодующе замычала, потому что жёсткие пальцы сжали её челюсть, насильно разжимая зубы, и в горло потекла горькая жидкость лечебного взвара. Илис глотала, давясь, но пока она не закашлялась так, что истерзанное тело отозвалось болью, варвар не выпустил её.
Девушка оттёрла влажное лицо, с ненавистью глядя на варвара. И что теперь? Свою силу он уже показал. Теперь предъявит права на её тело?
Варвар поднялся.
- Не хочешь есть – твоё дело, - холодно сказал он. – Но если не будешь пить – тебя будут поить насильно. Вставай, я выведу тебя помыться.
- Брезгуешь? – спросила Илис с такой вызывающей ухмылкой, что холодное лицо варвара на мгновение потеряло свою невозмутимость.
- Лучше помолчи! – прорычал он сквозь зубы, хватая девушку за плечи.
Она смело и насмешливо смотрела на него, но тело, которое ещё остро помнило вчерашний день, подвело. Таур Керт почувствовал, как она попыталась отшатнуться, а после сжалась под его ладонями. Правда, длилось это только мгновение. Девчонка тут же насмешливо выпрямилась – маленькая и жалкая в своей отчаянной попытке преломить неизбежное.
Если эта гритка не прикусит свой язычок, он и правда может не сдержаться. А ведь он шёл сюда совсем в другом настроении.
Намерения Таура Керта были самыми мирными. Зелин сказал, что гритке едва исполнилось восемнадцать. Нельзя держать вчерашнего ребёнка в тесной вонючей каюте, без света и возможности привести себя в порядок. Она ведь даже не имела возможности помыться после того, как её сняли с жертвенного круга.
- Мы в открытом море, - напомнил варвар. – Здесь нет ванн, а пресной воды едва хватит, чтобы добраться до берега.
- Так дай ей возможность просто искупаться в морской, - не сдавался Зелин. – А потом совсем немного пресной, чтобы она смогла смыть соль. У неё вся спина в ссадинах от камня.
Варвар не ответил и ушёл на корму. Зелин постоял, слушая, как Таур Керт распекает провинившегося Шафу, и хмыкнул. Наивно было надеяться, что варвар испытает чувство вины, но, похоже, его слова не пропали даром.
Раб не ошибся, хотя до самой темноты Таур Керт вёл себя так, словно никакого разговора не было вовсе. Но когда алый диск солнца медленно затонул в море, и суеверные варвары, помолившись, разошлись по каютам, вожак приказал Карко натянуть на корме кусок старого паруса и принести тёплой воды, а после велел любопытному парню отправляться спать.
И вот сейчас варвар смотрел на строптивую гритку и думал, что зря послушал Зелина.