Аномалия Шарли (ЛП)

Уолтер говорил, что в наши дни беременные женщины умирали чаще, чем выживали. И я просто не могла поверить, что она так попала. Я в это не верила. Но было только одно объяснение.

— Думаешь, она… хотела? — тихо сказала я.

— Намеренно или нет, вот где она, — фыркнул Уолтер. Он сдернул шляпу и провел рукой по жирным гладким волосам. — Ну… это проблема.

— Я что-нибудь придумаю, — быстро сказала я. По тому, как его подбородок торчал из-под бороды, я могла сказать, что Уолтер собирался предложить нам сделать что-то ужасное. — Она — моя работа, и я позабочусь о ней.

— Чертовски верно. Только не забудь сделать это здесь, — Уолтер повернулся и постучал распухшим пальцем по основанию черепа. — Целься прямо туда, где эти две кости разошлись — используй дробовик, держи ствол близко, и она упадет, прежде чем что-то почувствует.

Мне нужна была секунда, чтобы осознать, что он говорил. Не потому, что я не понимала, а потому, что это было ужасное предложение. Даже для Уолтера.

— Я не собираюсь ее убивать!

— У тебя нет выбора! — завопил он в ответ. — В любом случае, она, вероятно, умрет до того, как родит. Но даже если она этого не сделает, мы не можем держать здесь ребенка.

— Почему, черт возьми, нет?

— Потому что это убьет нас всех! — прорычал Уолтер.

Его голос резким эхом разнесся по Логову. Он ударился о потрескавшиеся стены и отскочил от влажного потолка. Аша вцепилась в мой комбинезон, будто думала, что вот-вот рухнет. И я потеряла дар речи.

Я никогда раньше не слышала, чтобы Уолтер так кричал. Я не знала, что делать.

Он стоял передо мной со скрещенными руками и тяжело дышал, словно эти слова стоили ему восьми лет жизни.

— Знаешь, почему я так долго выживал здесь один? — прошептал он. — Потому что никто не знает, где я живу. Никто не знает о Логове. Помнишь, как громко я тогда говорил? Ну, ребенок куда громче этого — и он будет кричать каждый час ночи.

Я его понимала. У нас в Логове было спрятано столько добычи, что, я думала, даже порядочный человек убил бы нас, чтобы забрать ее: еда, доспехи, кристаллы, бесконечный запас воды. Последнее, что нам нужно, это что-то кричащее круглосуточно, выдающее нас.

Но я все равно не собиралась убивать Ашу.

— Ладно… тогда почему бы нам просто не отпустить ее?

— Нельзя так сделать. Если ты ее отпустишь, она приведет сюда с собой целую армию граклов — мне все равно, что ты о ней думаешь, — прорычал Уолтер, когда увидел, как на моих губах зарождался спор. — И мне все равно, как ты к ней относишься. Она по-прежнему Гракл, и она по-прежнему будет делать то, что делает Гракл.

Я покачала головой. Я была почти уверена, что Аша нас не выдаст… но могла ли я довериться этому «почти»?

Уолтер подошел ко мне и опустил руку мне на плечо.

— Это закаляет, дитя. Когда нужно решить, как заботиться о своих людях… и нужно позаботиться о них, чего бы это ни стоило.

* * *

— Хорошо?

Я рассеянно кивнула.

Мы сидели в грузовике, с грохотом мчались по многокилометровой полосе кустарника за Логовом. Аша села на сиденье рядом со мной. Она откинулась, и ее ботинки опирались на приборную панель. Время от времени она высовывала голову из окна и улыбалась, когда ветерок трепал ее волосы.

Тяжелые тучи сгущались на севере, и Уолтер сказал, что они принесут похолодание вместо дождя.

— Так что тебе лучше вернуться, пока они не ударили, да? Ты не одета для холода.

Прошло два часа с тех пор, как мы с Уолтером договорились о том, что сделать с Ашей. Я волочила ноги так долго, как только могла, вытаскивая оборудование в грузовик по одной штуке за раз.

Мне нужно было немного: только дробовик, лопата и кусок старого брезента. Мне пришлось обменять у Уолтера три ГЕ на этот брезент, но оно того стоило. Я не хотела бросать Ашу в землю непокрытой.

Пока что она казалась рассеянной. Я не упаковала наши бронекостюмы, так что она, наверное, думала, что мы поехали за кормом. Правда в том, что я беспокоилась, что не смогу сделать точный выстрел, если на ней будет шлем. И я хотела, чтобы он был точным.

Я была в долгу перед ней.

— Шар-лей.

Когда я повернулась посмотреть, Аша нетерпеливо махнула на большой дуб справа от нас. Мы проехали мимо этого дерева уже четыре раза. Она поняла, что я ездила кругами.

— Да, я знаю, — мои пальцы сжали руль, пока из-под них не проступила белая кость. — Я знаю.

«Нельзя плакать, — только эта мысль была у меня в голове. — Нельзя плакать».

Наконец, я набралась смелости и поехала к плато.

Однажды Уолтер указал мне на него — сказал, что это единственное место вокруг Ничто, где он мог хорошо выспаться. Место выглядело как холм с обрубленной вершиной. Его крутые каменистые склоны поднимались довольно высоко, прежде чем они, наконец, заканчивались у основания плоского плато земли.

Я всегда хотела посмотреть, что находилось на вершине плато; Мне всегда было интересно, действительно ли там так мирно, как говорил Уолтер.

Я надеялась, что это было так… ради Аши.

Боже, это было больно. Она заволновалась, увидев плоскогорье, и звук ее счастливой болтовни пронзил меня до костей. Я едва успела припарковать грузовик, как она вылетела из двери.

— Да? — вопила она. «Да» — одно из ее новых слов — она использовала его, когда просила разрешения что-то сделать, когда мы оба прекрасно знали, что она все равно это сделает.

На этот раз я была не против.

— Ага, иди, — сказала я, указывая на ближайший выступ. — Я буду прямо за тобой.

Выглядело грубо, но на самом деле это был довольно легкий подъем. Гладкие белые скалы торчали достаточно, чтобы сделать опоры, и было много трещин, в которые можно было зарыться руками. Даже если бы я не умела лазать, все, что мне нужно было бы делать, это следовать за Ашей.

Она прыгала по плато с уверенной скоростью, ее конечности двигались быстрее, чем я могла себе представить. Иногда она цеплялась за один из больших выступов и позволяла ногам болтаться в воздухе. Когда выступ оказывался вне ее досягаемости, она сгибала ноги и прыгала, чтобы схватиться за него.

Ее восхождение было чудом, за которым можно было наблюдать. Хотела бы я получить от этого удовольствие, но дробовик, который я несла за спиной, внезапно стал весить в десять раз больше, чем должен. Мне казалось, что мои глаза кусали муравьи… и было сложно не расплакаться.

Я сосредотачивалась на подъеме и старалась не думать о том, что произойдет дальше. Я тоже неплохо с этим справлялась. Затем, когда я подтянулась на плато, Аша схватила меня за руку.

Ее хватка была сильной и уверенной. Ее ладонь идеально подходила к моей, между нами нет ни волоска. Я чувствовала все. Меня внезапно поразило: тепло ее кожи, прижавшейся к моей, наша кровь текла вместе. Линии и бороздки на наших ладонях образовали разные формы.

Но они подходили.

Они подходили…

«Нет, перестань. Сейчас нельзя расслабляться — ты должна оставаться сосредоточенной», — зарычал голос у меня в голове.

Это был новый голос. Вряд ли я начала слышать его, пока не убила Брендона. Должно быть, что-то изменилось во мне в тот день, что-то сдвинулось в глубокой, темной части моей души.

Этот голос не был плохим. Но иногда он пугал меня до чертиков. Большую часть времени я даже не слышала, как он говорил. Я просто чувствовала, как мой позвоночник напрягался, а грудь сдавливало, и я могла делать все, что нужно, чтобы выжить.

Обычно только после того, как я уже сделала что-то, я задавалась вопросом, правильно это было или нет. Этот голос, казалось, не слишком заботился о том, чтобы все было правильно.

— Ву! — Аша откинулась и завыла на ветер. Она уже перебежала на другую сторону холма и стояла так близко к краю, что один сильный порыв ветра мог сбить ее с ног.

Или один меткий луч.

«Нужно сделать это, — говорил мне голос. Я никогда не слышала, чтобы он говорил так четко. — Ты должна. Ты знаешь, что это единственный способ защитить Уолтера».