Страница 4 из 8
Штабной командир построил нас и объявил: «Кто до призыва работал на стройках каменщиком, плотником, землекопом и по другим специальностям, выйти из строя!». Смотрю, многие наши ребята вышли из строя, и я сделал три шага. Спрашивает: «Все вышли?». Тут из строя один солдат выкрикнул: «Назовите специальности!». Командир произнёс: «Кто спрашивает? Как ваша фамилия?». Солдат ответил: «Блинов я». Командир: «Разобьём немцев, невесту себе будешь выбирать, а здесь армия, война идёт!». И взглянув в список, скомандовал: «Красноармеец Блинов – три шага вперёд! Все вышедшие из строя поступают под командование старшего лейтенанта!».
Вышедший к строю старший лейтенант скомандовал: «В колонну по три становись! Равняйсь! Смирно! Шагом марш!». Остановились у казармы. Старший лейтенант объявил: «Я командир сапёрной роты, в которую вы распределены. Будем готовить из вас сапёров, которые очень нужны фронту. Теперь вы – учебный взвод, которым будет командовать младший лейтенант Мансуров, и представил его нам. Это был вчерашний студент третьего курса строительного института. Тогда у меня не было никакого понятия о военной специальности сапёра, которые были во всех родах войск. Многому нам ещё предстояло научиться, и всего за месяц напряжённой учёбы.
Строевая, огневая и тактико-специальная подготовка были основными в учёбе. Распорядок дня: 6 часов сна, 1 час на приём пищи (питание 2-х разовое). В остальное время бегаем, прыгаем, ползаем, копаем, занимаемся строевой подготовкой. Обнаруживаем, обезвреживаем и сами устанавливаем мины, стреляем, взрываем, подрываем заряды, и много чего другого делаем.
Так началась моя военная служба в Красной Армии. С нами провели первые стрельбы из трёхлинейных винтовок. Сразу два упражнения: первое «с колена» на 50 метров я выполнил на оценку «4», а за второе «лёжа» на 100 метров, я получил оценку «5». Половина солдат взвода вообще не попала в мишени. Вернулись в казарму, а на стене уже висит «Боевой листок» с призывом: «Стрелять так, как красноармеец Галушко!». В нём же была ведомость оценок всего взвода, и список «мазил». Был я впереди и по другим военным наукам.
Неожиданно для себя и на гауптвахте я оказался раньше всех. Случилось это так. Пришла рота на обед, нас запустили в столовую, а столы не накрыты – хлеб не привезли. Возили его лошадьми на военных повозках, целыми обозами. Запоздал обоз, но вскоре хлеб привезли. За столами мы сидели по двадцать человек. Дежурный командир подошёл к нашему столу у прохода и поднял десять солдат на разгрузку хлеба. Среди них был и Василий Блинов, с которым я подружился. Эти десять солдат получали с повозок по пять буханок хлеба, и относили их в окно хлеборезки. В одну из ходок шустрый Блинов не донёс хлеб, а все пять буханок выложил напротив меня на наш стол. Буханки солдаты расхватали и спрятали, зажав под столом между колен. Машинально и я проделал то же самое. Запахло свежим, горячим хлебом, еды нам, при таких больших нагрузках, не хватало. Дежурный командир заметил нарушение, задержал Блинова, а нам скомандовал «Встать!». Все десять солдат встали, а те, у кого был зажат хлеб коленями, его отпустили и буханки упали на пол. Я же, потомственный крестьянин, не мог такого допустить, что бы хлеб упал на пол, и свою буханку выложил на стол.
Дежурный сразу ко мне: «Ваша фамилия!». Отвечаю: «Галушко». Все пять буханок хлеба собрали и отнесли в хлеборезку. На вечернем построении командир роты командует: «Блинов и Галушко – выйти из строя!» Мы вышли из строя с понурыми головами. Не привожу слов из уст ротного. Стыдно! Передам его решение: «Блинову трое суток ареста на гауптвахте, а Галушко одни сутки ареста». Больше никого не наказали.
Гауптвахта соответствовала всем требованиям Устава, в камере голые 2-х ярусные нары. Посередине камеры стоит параша, которую выносят под конвоем утром и вечером. Питание: через день только хлеб и вода. Сон 5 часов. Из чтения только Дисциплинарный Устав и Устав внутренней службы. Больше за всю свою многолетнюю службу в армии, я на гауптвахту не попадал.
Служба продолжалась, мы прошли месячный курс обучения и приняли Присягу. Наш полк вывели в лагерь, в район станицы и железнодорожной станции Персияновка. Здесь случилось у нас происшествие. В нашем взводе был солдат Болотов, который был амнистирован из заключения. (В 12 лет он убил одноклассника, был осуждён на 10 лет заключения). Я, Болотов и Шило во главе с сержантом исполняли обязанности наряда по роте. Старший наряда сержант и солдат Шило ушли в столовую для подготовки к завтраку. Я подметал казарму, а Болотов исполнял обязанности дежурного у пирамиды с учебным оружием.
Неожиданно в казарму вошёл командир в морской парадной форме и с кортиком, в звании старшего лейтенанта. Болотов так оторопел от его вида, что не поприветствовал и не отдал ему честь. Морской командир это воспринял с гневом. Стал с него требовать исполнения Устава и распекать за плохое выполнение своих обязанностей. Реакция оторопевшего Болотова была неожиданной. Он, в ярости, выхватил из пирамиды винтовку с примкнутым штыком и, угрожая ему штыком, замахнулся с криком: «Заколю!». Старший лейтенант испугался, побежал вдоль казармы, прыгая с койки на койку, и выпрыгнул в окно. (Он был назначен политруком нашей роты, но не был представлен её личному составу). Политрук больше в роте не появлялся, а его назначение отменили. Болотов был арестован, а я проходил по делу свидетелем. Был ли суд, и что было дальше не знаю.
Нас направили ближе к передовой, на станцию Хопры, в 174-й отдельный армейский инженерный батальон. На базе нашего взвода была создана учебная группа по подготовке инструкторов понтонно-переправочных средств. Получили материальное обеспечение: один блок понтонного моста, надувную лодку и специальное техническое оборудование. Начали учебный процесс в Таганрогском заливе у станции Хопры.
Обучение осуществлял старший сержант сверхсрочной службы Мухин, который отлично знал сапёрное дело. Весь май мы много занимались. Нам дали необходимый минимум подготовки и отправили в город Ростов. Сложилась тяжёлая обстановка на Южном фронте. Немцы начали своё новое наступление и добились значительных успехов на южном направлении. Создалась угроза Ростову со стороны Ворошиловграда (ныне Луганск) и для Воронежа. Немцы прорвали нашу оборону и устремились к Сталинграду и на Кавказ. Наша понтонно-мостовая рота получили задачу обеспечить переправу отступающих войск и мирного населения.
Переправа. Зелёный остров
Воды Дона южнее города расходятся на два русла, которые, соединяясь, образуют Зелёный Остров. Этот уникальный уголок природы был длиной около четырёх километров, а в широкой части примерно полтора.
Здесь в Ростове, на Зелёном Острове, я принял боевое крещение в июне-июле 1942 года. В 174-м отдельном инженерном батальоне мне пришлось действовать как сапёр, минёр, разведчик, понтонёр, стрелок.
Переправа (два наплавных моста), через старое и новое русло Дона, была наведена по пологому спуску от 29-й Линии и проходила через Зелёный остров. Плавучими опорами моста на старом русле служили стальные трубы большого диаметра, длинной примерно шесть метров. Их изготовили на заводе, заварив с одной стороны конусными обтекателями, для уменьшения сопротивления течения воды. Другая часть трубы была заварена плоскими заглушками. Крепились понтоны на расстоянии двух метров друг от друга с помощью двух мощных стальных тросов, протянутых с берега до Зелёного острова. Поверх понтонов был настил из брёвен и досок. Переправа через новое русло Дона была устроена таким же образом, только в качестве понтонов использовались деревянные пивные бочки. Кроме нашей вспомогательной переправы, ниже по течению находились ещё два больших моста, которые не успевали восстанавливать после вражеских налётов.
Наша понтонно-мостовая рота должна была поддерживать эту переправу в рабочем состоянии днём и ночью. И не только обеспечивать переправу, но и оборонять её от диверсионных, десантных групп, которые часто захватывали важные объекты.