Страница 64 из 74
Глава 23
Среди всех вампиров в моей жизни основную роль играли именно Валекор и граф Бертольд. Мастера, учителя, наставники, члены семьи. Именно они стали для меня путеводной звездой в Брилии и помогли понять уклад мира, вместе с его законами. Но ковен не мог сосуществовать из трёх вампиров. Такова реальность. И раз уж так вышло, то помимо Валекора и графа Бертольда, мне приходилось пересекаться и с другими членами своей семьи. С кем-то я дружил, с другими был на ножах. Но суть одна — мы были семьей. И в каждой семье обязательно должен быть прибабахнутый на всю голову. В моём же случае, это была Ламия Фон Картшайн. Через пятое колено родственница графа Бертольда и первоклассная чокнутая сука.
Именно Ламия научила меня искусству пыток. Дала знания и вдолбила в голову то, как правильно это делать. Как принести человеку максимальную боль и не убить его, получив наилучший результат. Я не гордился подобным знанием, всегда считая, что врага нужно убивать. Но мне приходилось пытать. И не единожды.
— Господин? — раздался позади меня голос Пудинга, зашедшего в здание заброшенного склада, когда стихли остервенелые крики боли.
Ветер завывал, проникая в дыры проржавевших стен. Скрип металла отдавался эхом в разуме, соединяющимся со звуком падающих на бетон капель крови.
Я вытирал тряпкой руки и, не моргая, смотрел на превращённого в овощ Юнкерса. Испражнившийся под себя, отчего в воздухе стоял запах аммиака, он представлял жалкое зрелище. Окровавленный, сломленный. Пускал сейчас слюни, пустым взглядом пялясь в пустоту. Разум покинул его тело, разбившись на множество осколков. Погряз в безумии, которым я одарил его.
— Больше гостей не было? — холодно спросил я, не оборачиваясь.
— Только те, кого вы заметили ранее, господин.
Нас выследили. Кто конкретно это был — не знаю. Приехала машина без гербов, постояла и покинула брошенную складскую зону. Мой слуга только доложил, что водитель куда-то позвонил, на этом всё.
Пудинг встал рядом со мной и внимательно взглянул на Юнкерса.
— Глупо будет спрашивать: как вы заставили его говорить… И что сделали для этого…
— Порой, Пудинг, — бросил я грязную тряпку на пол. — Вопросы нужно оставлять без ответа.
— Понимаю, господин, — склонил он голову. — Теперь мы можем забрать её?
Ах, да, его сестра. Ещё до поездки в казино он просил меня отвезти его к ней, но я отказал. Нужно было сосредоточится на деле, и только потом забирать девочку с собой. Вот только, куда забирать? Хороший вопрос. Похоже, придётся искать ещё одну квартиру, где она будет жить вместе с Пудингом.
— Да, отправляемся, — кивнул ему. — Заводи машину.
Парень убежал выполнять приказ, а я ещё несколько секунд смотрел на едва живого, но замученного человека. Затем подошёл к нему и свернул шею. Раздался хруст. Юнкерс обмяк, а его голова повисла на груди.
— Я ненавижу тебя, тётушка Ламия, — тихо прошептал я, забрал камеру со штативом, что купил в магазине ещё днём, и двинулся на выход. — Твоё ремесло противно мне до сих пор.
Видеозапись — это риск, ведь её можно подделать. Но я не собирался доставлять Юнкерса в Бронс. Лишняя трата ресурсов и времени. Тем более, что после того, как мы с Пудингом разрушили половину казино и убили всю охрану, нас теперь искали все, кому не лень. Даже странно, что здесь появилась только одна машина, а не какая-нибудь гвардия аристократа, которым служил Юнкерс. А таковые имелись. Мужик отметился в каждой заднице, вылизывая её до блеска и коричневого языка. Не удивлюсь, если Андерсон опять незримо подсуетился, либо же я просто начинаю плодить сущности. В любом случае, мне осточертела столица. Хочется уехать. Решить вопрос с Черновыми, вернуться в Нью-Тейко, в академию и квартиру, где будем только мы с Юной.
— Задолбался, — вышел я из помещения и вдохнул прохладный ночной воздух. — Чертовски задолбался.
Отель «Бирюза», куда временно поселили Катю, как звали девочку по новым документам и старому имени, представлял собой стеклянное здание, высотой в шестнадцать этажей. Подъездная зона для высадки гостей у входа в отель. Фонтан со статуями дельфинов перед ним, небольшая парковая зона.
У дверей в здание стоял пожилого вида швейцар. Пышноусый, одетый в белую рубашку со всякими рюшечками и такого же цвета фрак. Он открыл перед нами двери и услужливо пустил внутрь, пожелав приятного отдыха.
Не задерживаясь в уютном большом вестибюле, где даже ночью было много народа, мы двинулись к лифтам, которых здесь наличествовало в размере трёх штук. У одного из них стояла богато одетая пожилая дама с собачкой в руках, а рядом с ней старик с резной тростью и в шляпе.
— А я говорила тебе, нужно было заранее бронировать!
— Да хватит уже меня пилить! Нас заселили! Радуйся!
Раздался мелодичный писк приезда лифта, и двери открылись. Мы вошли вслед за пожилой парой, что вызвало недовольство у женщины, о чём она сообщила:
— Вообще-то, в этом отеле есть ещё лифты, молодые люди. Вы могли бы подождать, и нам не пришлось бы тесниться!
— Хватит! Закрой свой рот! — шикнул на неё старик.
Двери закрылись, кабина двинулась вверх.
— Прекрати уже затыкать меня! — заверещала старуха и опять обратилась к нам: — Никакого воспитания! Нынешнее поколение оставляет желать лучшего!
Пудинг на её слова только скривился, а я стоял с непроницаемым лицом и просто игнорировал эту склочную бабку, с ухмылкой бросив в пустоту:
— Время так неумолимо. Порой, нам кажется, что его достаточно и можно не торопиться. Но когда придёт час, мы начинаем сожалеть об упущенных возможностях. Люди не ценят время, тратя его на ерунду и сотрясание воздуха.
Кабина остановилась на нашем этаже, и мы с Пудингом вышли из лифта, слушая за спиной бред старухи и пытающегося её успокоить старика.
Заметив, как Пудинг достал из кармана своего спортивного костюма мобилку приподнял бровь.
— Запишу, — улыбнулся он неловко. — Время так неумолимо… Мне понравилось.
Я на это только плечами пожал. Если хочет — пусть записывает. У меня, хех, такой мудрости ещё вагон и маленькая тележка. Наслушался в прошлой жизни будь здоров. Особенно, когда графа Бертольда заносило. Этот старый, как сама Брилия, вампир, мог сутками на пролёт толкать философские речи, от которых даже мудрецы начинали теряться.
Пройдя по красному ковру коридора, мы подошли к нужной двери, и Пудинг замер. В его руке находилась ключ-карта, но он не решался провести ею по замку.
— Что мне ей сказать? — тихо прошептал он и посмотрел мне в глаза. — Мы не виделись больше пяти лет. У действующих агентов нет доступа в блок подготовки. Помнит ли она меня? А если забыла?