Страница 8 из 8
— Точно? Потому что вид-то у тебя был такой, как будто хочешь, а потом ты как-то сникла, как будто поняла, что ничего не выйдет. Джилл — вы с ней за обедом познакомитесь — тоже хотела с ним перепихнуться, пока не узнала, что он раньше был девочкой, и тогда стала говорить про него «она», пока мисс Эли не сказала, что здесь принято уважать чужую гендерную идентичность, и еще нам всем пришлось выслушать бредовую историю про девочку, которая раньше жила на чердаке, она на самом деле была радугой, а потом умудрилась оскорбить Короля Неба, и ее оттуда вытурили. — Суми на секунду умолкла, перевела дух и продолжила: — Это было жутковато. Мы-то знаем только тех, кого отсюда занесло туда, а оказывается, бывают еще люди, которых заносит оттуда сюда. Может быть, стены вообще не такие уж непроницаемые, как мы думаем.
— Да, — сказала Нэнси, уже владевшая собой. Она двинулась дальше. — Я совершенно точно не хочу… вступать с ним в сексуальные отношения, и его гендерная самоидентификация вообще не мое дело. — Кажется, она правильно подобрала выражения. Когда-то эти слова были ей знакомы, пока она не ушла от этого мира и его сложностей. — Это касается только его и тех, с кем он захочет или не захочет быть вместе.
— Если ты не хочешь трахаться с Кейдом, пожалуй, стоит на всякий случай тебя предупредить, что я уже занята, — жизнерадостно объявила Суми. — Он фермер, выращивает сахарный хлопок для сахарной ваты на окраине Королевства. Он мой возлюбленный, и мы когда-нибудь поженимся. Или поженились бы, если бы я не попала в изгнание. Теперь работать ему в поле одному, а я вырасту и буду думать, что он мне просто приснился, и, может быть, когда-нибудь дочь моей дочери придет на его могилу с лакричными цветочками и помолится за упокой его души.
Голос у нее ни разу не дрогнул, даже когда она говорила о смерти того, кого называла своим возлюбленным. Нэнси искоса взглянула на нее, пытаясь догадаться, серьезно она говорит или нет. С Суми ведь не поймешь.
Они подошли к двери в их общую комнату, и тут Нэнси наконец решилась.
— Дело не в том, свободна ты или нет, — сказала она, открывая дверь и направляясь к своей кровати. Поставила на пол корзину с одеждой, надо будет потом рассмотреть все как следует: размеры, ткани, — но в любом случае это лучше того, что осталось у Кейда. — Я этим вообще не занимаюсь ни с кем.
— Ты что, дала обет целомудрия?
— Нет. Обет — это выбор. А я асексуальна. Я вообще ничего такого не чувствую.
Она подумала бы, что это отсутствие сексуального желания и привело ее в Подземное царство, ведь кто только не называл ее «снулой рыбой» и «ходячим трупом», пока она ходила в обычную школу вместе с обычными подростками, но среди тех, с кем она повстречалась в этих великолепных чертогах, полных призраков, тоже не нашлось людей ее ориентации. Они хотели секса так же горячо, как и живые. Повелитель мертвых и Леди Теней излучали такую страсть, что весь дворец озаряло и согревало ее светом.
Нэнси чуть улыбнулась своим воспоминаниям, но тут заметила, что Суми все еще смотрит на нее. Она покачала головой:
— Просто… ну, не чувствую, и все. Я могу оценить чью-то красоту, могу почувствовать романтическое влечение, но на этом все и заканчивается.
Суми хмыкнула и отошла на свою половину комнаты. Потом сказала:
— Ну ладно. А тебя будет напрягать, если я буду мастурбировать?
— Что, прямо сейчас? — Нэнси не сумела скрыть ужас в голосе. Не от мысли о мастурбации — она просто представила, что эта почти еще незнакомая девушка прямо сейчас снимет штаны и примется за дело.
— Ну фу! — Суми сморщила нос. — Нет, я вообще говорю. Ну, например, ночью, когда фонари еле светят и лунные дьяволы расправляют крылья во все небо, а девичьим пальчикам не терпится вспахать свою делянку.
— Замолчи, прошу тебя, — слабо запротестовала Нэнси. — Нет, я не буду против, если ты будешь мастурбировать. Ночью. В темноте. И не будешь мне об этом рассказывать. Я ничего не имею против мастурбации. Просто смотреть не хочу.
— Вот и предыдущая моя соседка тоже не хотела, — сказала Суми, и, кажется, на этом тема была закрыта, по крайней мере для нее.
Она вылезла в окошко, оставив Нэнси наедине с ее мыслями, пустой комнатой и новым гардеробом.
Почти минуту Нэнси смотрела в окно, за которым уже никого не было, а потом опустилась на кровать и закрыла лицо руками. Она-то ожидала, что в школе будет много таких, как она, таких же тихих и серьезных, так же мечтающих вернуться в свои покинутые страны. А тут… Эта Суми и все эти люди, сыплющие направо и налево техническими терминами, которые неизвестно что обозначают.
Ей казалось, что она плывет домой по морю без карты. Ее отправили обратно в тот мир, где она родилась, чтобы она вернулась, когда будет полностью уверена… но такой неуверенности, как сейчас, она еще никогда не чувствовала.
Обедали внизу, в танцевальном зале, отдельном просторном помещении, казавшемся еще больше благодаря отполированному мраморному полу и сводчатому потолку, как в каком-нибудь соборе. Нэнси остановилась в дверях, ошеломленная размерами комнаты и видом новых соучеников — за столиками они казались игрушечными. Мест тут было человек на сто, если не больше, а учеников — всего сорок. Такие маленькие, а пространство вокруг — такое огромное.
— Никогда не стой между мной и едой, — сказала Суми, проталкиваясь мимо нее.
Нэнси потеряла равновесие и запнулась о порог у входа в зал. Наступила резкая тишина: все повернулись к ней. Нэнси застыла. Это была единственная тактика защиты, которой она обучилась в Подземном Царстве. Если стоять неподвижно, призраки тебя не заметят и не отнимут твою жизнь.
Чья-то рука опустилась ей на плечо.
— А, Нэнси, вот и хорошо, — проговорила Элеанор. — Я надеялась перехватить тебя по дороге к столу. Будь умницей, проводи старушку и помоги сесть.
Нэнси повернула голову. Элеанор переоделась к обеду, сменив ярко-оранжевые брюки и радужный свитер на роскошное платье прямого покроя из вареного муслина. Оно было кричаще-ярким. Нэнси было больно на него смотреть, почти как на солнце.
Однако она все-таки взяла пожилую женщину под руку, не сумев придумать, что еще тут можно сделать, не нарушив приличий.
— Ну, как вы с Суми, поладили? — спросила Элеанор по пути к столикам.
— Очень уж она… резкая, — ответила Нэнси.
Конец ознакомительного фрагмента.