Страница 61 из 62
Ой, не стоит. Еще неизвестно, кого мне сейчас бояться — Мрака или разгневанного мужа.
Как бы то ни было, спаситель ушел, а я вертела головой, желая оценить последствия своей диверсии. Грозное строение разрушено общими усилиями неугомонной колдуньи и яростного дракона. В отдалении Брендан сжигает остатки темных магов, разбегающихся во все стороны. Эльфы оказывают помощь раненым, а Аарон с Грегором продолжают носиться по городу и преследовать врагов.
Мы победили?
Сразу, с самого начала схватки, я потерял Улиссу из виду, но никак не мог найти хотя бы минутки, чтобы облететь город. Один из поднятых драконов напал на меня, желая отведать свежей плоти. Нет времени отвлекаться, нет времени переживать. От меня зависят очень много жизней.
Драконолич больше размером и не боится смерти. Да и зачем? Он восстановлен, собран из костей — оживленный зверь, способный убить тысячи магов и оборотней. Но мне есть что терять: совсем мало времени провел с той, которая могла вызвать во мне мириады оттенков различных эмоций, начиная от злобного яростного бешенства и заканчивая невероятной эйфорией. Так что ни жизнь, ни кровь чудовище не получит.
Где-то недалеко Брендан столкнулся с таким же мертвецом. За него я не волновался. Менталист — настоящий воин, только сбивает с толку своей вежливостью и покладистостью, а на самом деле прирожденный защитник.
Отбиваясь хвостом, царапал серую чешую умертвия, обламывая свои же когти. Тот взмыл вверх, чтобы, пикируя, сбить меня на землю. Но, к счастью, перевертыши обладали куда большей скоростью. Уходя от удара, я вцепился ему в шею, желая оборвать колдовскую темную жизнь.
Лич взревел. От боли или еще отчего — этого знать мне не дано. Только некроманты и де Ламар могут разговаривать с мертвяками. И в ее способности тоже сомневаюсь, но понимает же она речь банши. Мертвяк выскользнул у меня из зубов, оставляя в них кусок плоти.
Выплюнул мерзкую дрянь, пробуя его догнать. Тот взлетал выше и выше, совсем затерявшись в облаках.
Где он? В белой дымке совсем ничего не видно. Облетев круг, думал снизиться, чтобы дождаться врага, но снизу с натяжным ревом налетел поднятый дракон, клацая клыками и впиваясь мне в живот. Он продирался через стальную броню, обдирал кожу, вызывая судороги.
Боль была просто невыносимой. Я не кричал. В обличьи дракона такое невозможно. Моя звериная ипостась громко рычала, испытывая муки, и этот звук разносился по всему небу.
Конец?
В один миг я сложил крылья, думая о том, как неправильно устроен этот мир. Нашел истинную и почти сразу ее потерял. Боги, ваши пути неисповедимы. За что так наказываете меня?
В это мгновение хватка ослабла.
Кина. Меня спасли не высшие силы, а привидение из Кричащего леса.
Белесая ведьма запрыгнула на умертвие и своими длинными ногтями царапала морду лича. Она молчала, зная, что ее голос убьет меня мгновенно. Кивнув ей, опустился ниже на несколько метров в ожидании яростного вопля — и он не заставил себя ждать.
Я приник к земле, замечая, как валится Брендан. Он был далеко от места моей схватки, а значит, банши его только оглушила. Противник падал навзничь, врезаясь в каменное строение. На теле появились раны — менталист здорово его потрепал, изрезав крылья почти в клочья.
Надо мной раздался свист. Пора!
В два взмаха я поднялся и подхватил падающее тело драконолича, с которым боролся. Если никто еще не взорвал проклятую башню, то тело ящера должно ее разрушить.
Чудом поймав зверя у самой земли, с трудом нес его над городом, обозревая все вокруг. Мои люди не справлялись. Брендан в бессознательном состоянии лежит вблизи границы. Джеймс в медвежьей ипостаси отбивается от двух десятков жрецов. Окопавшиеся эльфы уже израсходовали содержимое своих колчанов и сражаются на мечах. Аарон и Грегор держат оборону, помогая сопротивленцам. Неужели никто не приблизился к ваоховой постройке?
Если бы. Цветные волосы Улиссы я увидел издалека. Она стояла, переминаясь с ноги на ногу, в окружении хаоситов. Одна. Без защиты. Хотя я очень долго и упорно упрашивал ведьму держаться подальше. План не поменялся. Если де Ламар не успела разложить артефакты, то тело лича точно поможет в нашей цели. Недолго думая, я распахнул лапы и отпустил тяжеленного дракона, наблюдая, как тот разносит в щепки здание жрецов.
Обломки накрыли отряд, преследовавший жену, и почти сразу начали раздаваться взрывы.
— Улисса! — проревел я, надеясь, что не опоздаю.
Гул, треск, огонь. Гул, треск, огонь. Где-то в самом эпицентре находится любимая, к которой не могу подступиться.
Не обращая внимания на раны, боль и продолжающийся пожар, начал рыть обломки в поисках жены. Она не могла так погибнуть. Улисса сама говорила, что чокнутые ведьмы умирают только в лабораториях. В отчаянии я был готов перекопать, перерыть носом каждый угол.
— Она с Севардом, — раздалось в моей голове.
— Что?
— Мира, еще и твоих мыслей не хватало, — различил голос Сэлема. — Объясняю для тупых. Ее унес Севард. Хозяйка ранена, но сильно не пострадала.
— А как? А почему? — шок не проходил.
Каким образом фамильяр ведьмы прошмыгнул в мою голову?
— Не знаю и знать не хочу, чешуйчатый. Забери меня и отнеси к ней. Потом выясним, отчего я знаю, какие трусы в горошек ты надел перед битвой.
Еще раз поднявшись в небо, внимательнее присмотрелся к разбегающимся от башни хаоситам и магам. Приметив знакомую фигуру, не стал спускаться, стараясь обезопасить Севарда с ведьмой на плече.
Потом поговорю с женой о послушании, о необходимости выполнять приказы, о сохранении жизни. Еще стоит упомянуть способ доставки девицы — на руках у сопротивленца. На руках… У другого… Нет, скорее убью.
Мои Нервные клетки достигли критического минимума, когда проклятийница переместилась в лагерь, — а они, как известно, не восстанавливаются.
Мужчина аккуратно прислонил колдунью к камню и бросил ей сумку, где находился язва кот. Хоть одной проблемой меньше.
— Эй, без оскорблений, — ощерился фамильяр в мыслях. — Я все Улиссе расскажу.
Расскажешь, расскажешь. Вы вдвоем легким наказанием не отделаетесь. Применю проверенный метод кнута без пряника — заставлю новоявленных новобранцев рыть окопы, тем более что де Ламар отлично орудует лопатой. Хочет находиться со мной в лагере, пусть прочувствует жизнь солдата. Там, может, и передумает.
Уверившись, что им ничто не угрожает, улетел, чтобы разобраться с оставшимися врагами.