Страница 32 из 62
— Жадный дракон, — прошептала де Ламар.
— Несносная ведьма, — также нахально ответил я.
— Пойдем, — подал ей руку, — ночуешь же ты с нами? С ребятами тебе объясниться тоже нужно.
Она нерешительно залезла ладонью под мой локоть.
— Устала я от такой жизни, Джосселин, — вздохнула колючка.
— Ты собралась на покой? — не смог не ввернуть шпильку в наш разговор.
— Какой покой? — тут же взорвалась ведьма. — Мне же больше пятидесяти никто не даст. А если даст, прокляну! — закончила угрожающим тоном.
Да, проблемы всех женщин начинаются с возраста. А точнее с того, что им про него говорить не стоит. И неважно, что ведьмы, драконицы, эльфийки живут по двести-триста лет. Им двадцать, и точка.
— Это без меня. Я еще от прошлого проклятия не отошел. Во дворце до сих пор меня называют рогатым.
— Так вы же рогатые, — съехидничала заноза.
— Это не рога, Улисса, — возмутился и пожалел о сказанном. Ей-то палец в рот не клади, она чешуйку оторвет… уже оторвала. — Это гребни, или шипы. Помогают в бою, между прочим.
— Да-да, — колдунья демонстративно зевнула, — зови как хочешь свои рога.
«Убить, обнять, поцеловать» медленно превращалось в «заставить замолчать, обездвижить и все-таки убить».
Мы вернулись к нашей команде, которая в тусклом свете разбирала свои вещи.
Ко сну никто готовиться не собирался. По всему отряду видно, что они в напряжении. Невозможно расслабиться и довериться незнакомцам, пусть Улисса и настаивает на этой хрупкой дружбе. Пугает неизвестность. Мы не знаем, как охраняется их лагерь, могут ли их отыскать, вышли ли жрецы на нас.
— Мы уже заволновались, — прищурился Берриан, перебирая что-то в пространственном мешке.
— Перестаньте! — ведьма прошла мимо всех и уселась вблизи стены, на тот матрас, который я присмотрел себе. На нее сразу же запрыгнул Сэлем и начал ластиться. — Они хорошие люди. И спасли мне жизнь.
— Давай об этом поподробнее, Уля, — попросил Джеймс, — должны же мы знать, какие опасности нас здесь поджидают.
Улисса остановилась в нерешительности, раздумывая, стоит ли говорить о перенесенном приключении. Особенно после моей отповеди.
— Я вообще больше всех хочу послушать! — грозным рыком раздался голос Брендана.
— Посторонись, дракон, — улыбнулся Аарон, — мы первые очередь занимали. Ты с ней столкнулся, только когда она в ваохца туфлей запустила, а мы ночью в Кричащий лес ходили.
— Что за цирк! — возмутилась девушка. — Вы бы себя видели — рассуждаете о том, кому я больше насолила. Кому что должна — всем прощаю. Мне было очень страшно, просто дело не требовало отлагательств.
— Страшно? — приподнялся ее фамильяр. — Тебе было страшно?
— А, ладно, — махнула рукой заноза, — кого я обманываю своей гениальной ложью. Это было… м-м-м, дайте подумать, незабываемо.
Кто о чем, а вшивый о бане. Умываю руки. Эту девицу не исправить.
Она медленно начала свой рассказ о том, как стырила портал из-за пазухи оборотня, провела Эванса, подняла торнадо около границы и победила сольпугу.
— А я знал, что это ты! — указал на нее пальцем медведь. — Ни минуты не сомневался. Могла просто тихо попросить. Я бы не устоял. Сама знаешь.
Де Ламар насмешливо улыбнулась, обнажая ряд белых зубок.
— Спасибо, милый, но слышал о таком выражении: «Чем просить и унижаться, лучше стырить и молчать»?
— Нет, — забормотал Джеймс, — друзья так не поступают.
— Друзья поступают хуже, — кровожадно заметила колдунья.
Еще долго мы болтали всей нашей залетной компанией. От легких насмешек и подколок становилось теплее, что-ли. Улисса прекрасно вписалась в круг суровых, но обаятельных вояк. Ночь уже подходила к концу, а утром нужно было многое обсудить с Севардом и его людьми. Все разлеглись по положенным местам. Я решил бодрствовать всю ночь. Мне не впервой не спать на заданиях. Все это время я всматривался в умиротворенное лицо ведьмы, раздумывая, какие противоречивые чувства она у меня вызывает.
Глава 9
На следующий день меня, такую нежную и трепетную пташку, ожидали ужас и шок. А именно, подъем и сборы семерых мужчин.
— Вставай, Улисса, — теребил меня за плечо Юэн, — нужно встретиться с Севардом, обсудить, что делать дальше.
— Сам и встречайся, — устало накинула покрывало на голову, — я тебе зачем? Вы все договоритесь, а меня в подвале закроете, чтобы не мешала.
Вот что я сейчас сделала, дурная голова? Идею ящеру подкинула?
— Предложение заманчивое, — тут же подхватил мысль военачальник.
Пришлось вклиниваться в суровое армейское, или уже шпионское, расписание. А то, не ровен час, прикопают в местной землянке.
— Уля, а тут ванна есть? — капризным тоном спросил оборотень.
— И ванна, и кислота, — пробурчал Сэлем, но так, чтобы расслышала только я.
Фамильяр тоже не любил ранние подъемы, а если учесть, что большую часть ночи мы провели в разговорах, то не выспался никто. Мужчины привыкли, мы же с котом со скорбными лицами метались по комнате, пытаясь собраться и не бухтеть на окружающих.
— Джеймс, а ты военный вообще? — передразнила его голос. — Какая ванна? Крепись. С утра и до самой ночи для вас работает река.
Вокруг раздались смешки. Никто не удержался от улыбки.
— Вы проснулись? — раздался голос Севарда за дверью.
— Да, ждем, когда ведьма соберется, — заметно напрягшийся Джосселин посматривал на меня.
А я что? Пригладила волосы, которым не так давно вернула яркость, отряхнула грязную рубашку и натянула сапог. Один. Второй еще надо найти.
— Держи, — подал мне потеряшку дес Эванс. — Не разбрасывайся вещами. А лучше распихай самое нужное по карманам, а остальное выбрось.
— А реактивы? Артефакты?
— Если попала в переплет, то иди налегке, Улисса, — учил менталист, помогая мне встать.
В наш разговор влез знаток женщин Ивеллиос.
— Брендан, ты что? Не слушай его, ведьмочка.
— Почему? — спросили оба хором.
Эльф усмехнулся и, глядя на дракона, сказал:
— Ты хоть знаешь, сколько всего необходимого у дес и десай? У меня это в голове не умещается, а ты хочешь по карманам разложить, сумасшедший.
Не поспоришь. Хорошо, что когда-то придумали пространственные сумки. Всегда было интересно, как артефактор пришел к такой мысли. Наверное, Сидел, чемоданы собирал в очередной переезд и подумал: «Если разрезать пространство, то сколько добра туда влезет? Да у меня столько барахла нет». А потом руку или ногу там оставил. Навсегда.