Страница 8 из 97
Вскоре после Стокгольмской конференции вышла книга «Пределы роста», одним из четырех авторов был норвежец Йорген Рандерс. Она взорвала общественное мнение, как метеор, и дала толчок общемировой дискуссии о том, где следует установить границы роста. Книга продавалась миллионными тиражами и была переведена почти на тридцать языков. Ее посыл был простым, но драматичным. Экономический рост на планете с ограниченными ресурсами не может продолжаться вечно. Население Земли растет гораздо быстрее, чем возможности обеспечения доступа к необходимым для жизни людей продуктам. Если эта тенденция продолжит развиваться, то пройдет не более 50-100 лет, как возникнет острая нехватка ресурсов. Единственным путем решения проблемы является приведение мирового сообщества в равновесие. Чтобы достичь этого, человечеству необходимо притормозить. Если развитие продолжится такими же темпами, то глобальная катастрофа не заставит себя ждать.
Авторы книги все же слабо верили в способность человечества сойти с вредоносного пути и смотрели в будущее без оптимизма. Они боялись, что избыточное потребление продолжится и завершится всеобщим коллапсом.
Стокгольмская конференция не рассматривала рост населения, поскольку большинство делегатов считали, что он не влияет на окружающую среду. Один из них сказал: «Контроль над рождаемостью не приведет к благополучию — это благополучие ведет к контролю численности населения»[39]. Иначе говоря, экономический рост должен продолжаться, пока все не достигнут определенного уровня благосостояния, а затем число родившихся будет контролироваться естественным образом. По этому пункту авторы «Пределов роста» пришли к совершенно противоположному заключению: главной проблемой является колоссальный рост численности населения.
У некоторых книга создала впечатление, что уже поздно, и что человеческая глупость способна посадить мать-Землю на мель. Среди других, особенно среди экономистов, предпринимателей и политиков правого крыла, книгу восприняли как глупость. Но среди экологов, лиц, придерживающихся левых взглядов, и в немалой степени — в прессе книгу встретили с распростертыми объятиями.
За «Пределами роста» стояла неизвестная экологическая организация, которая называла себя «Римский клуб». Она была создана в 1968 году и состояла из сотни членов, которых объединяло то, что все они занимали ведущие позиции в дипломатии, промышленности и научной среде. Во главе этих общественных сил стоял итальянский промышленный магнат Аурелио Печчеи. С помощью таких компаний, как «Фиат», «Оливетти» и «Эйр Италия» он наживался на растущем технологическом развитии в XX веке. Это развитие заставило его задуматься о том, к чему приведет неограниченное потребление в мире, где люди все более и более зависят друг от друга. Магнат восстал против того, что он называл «человеческой самоубийственной неразумностью», потому что люди не хотят видеть, куда их заведет ничем не ограниченное потребление. Печчеи считал, что можно изменить курс посредством облечения этой революции сознания в определенную форму,
Книга «Пределы роста» была попыткой, сделанной в этом направлении, а ее влияние превзошло самые смелые ожидания Римского клуба[40]. Она основывалась на результатах 18-месячного исследования, проведенного авторитетным Массачусетским технологическим институтом.
За несколько недель до презентации книги Тур Хейердал получил сигнальный экземпляр, направленный ему вице-президентом клуба, с приглашением принять участие в семинаре в Вашингтоне, в котором принимали участие представители ведущих американских и международных институтов[41]. Тур поблагодарил за книгу, которую счел очень важной, но извинился, что из-за других поездок не сможет принять участие в семинаре[42].
Вскоре Тур Хейердал познакомился с Аурелио Печчеи на одном из аналогичных семинаров в Лондоне. Из письма, полученного Хейердалом от Печчеи после Стокгольмской конференции, следовало, что Римский клуб поставил себе приоритетную цель — привлечь в свои ряды известного норвежца. В письме Печчеи пригласил его стать членом маленького, но эксклюзивного клуба, который заседал в одной из укромных вилл итальянской столицы.
Тур Хейердал был польщен и написал ответ. Он с удовольствием принимает приглашение стать членом клуба. Он давно восхищался Печчеи за его вклад и хотел снова встретиться с ним. Поскольку Печчеи много путешествовал между родным городом Турином и Римом, Хейердал надеялся, что он найдет возможность навестить его в Колла-Микьери[43].
Для Тура Хейердала тут было чем поживиться. Прежде всего, он хорошо знал проблему, которую Римский клуб поднял с помощью книги «Пределы роста», и с нетерпением ждал участия в будущих обсуждениях книги за круглым столом. По правде творя, еще в гимназии он начал переживать по поводу отношения человека к природе. Все творят о прогрессе, думал он, но не является ли это скорее регрессом, когда цивилизация достигает очередной ступени развития? Все эти технические средства: радио, телефон и автомобиль — для чего они нужны? Разве они не способствуют отдалению человека от взрастившей его природы, делая его тупее? И теперь, сорок лет спустя, разве прогресс заключается в том, чтобы загрязнять океан? Неужели для населения Кливленда это прогресс, когда их река гниет от мусора? И что олицетворяют супермаркеты, помимо культивирования принципа «пользуйся и выбрасывай» и роста потребления? Есть ли в этом прогресс?
Членство в Римском клубе имело также привлекательную социальную сторону. Это не была экологическая организация, обходящаяся выпуском брошюр и наклейкой марок. Это объединение имело прочное экономическое обеспечение, и когда Хейердал принимал участие в их мероприятиях, все его расходы оплачивались. Он встречался с людьми, которые в силу своего положения вращались в высших кругах общества, и, будучи тщеславным человеком и франтом, позволял себе флиртовать с ними. Активно участвовать в повседневной деятельности клуба он так и не стал, но к этому он и не стремился. Хейердал хотел внести в свой послужной список название «Римский клуб» наряду с такими объединениями, как «Всемирный фонд дикой природы» и «Один мир», в которых он также был почетным членом. Через «Всемирный фонд дикой природы», имевший высокую социальную репутацию, он завязал знакомство с известными людьми и время от времени вступал в переписку с принцем Филиппом, герцогом Эдинбургским и принцем Нидерландским Бернардом, которые заботились об охране мировой фауны.
Хейердал также имел связи с американской благотворительной организацией «Сьерра-клуб». Сам он тем не менее не стал волонтером. Стоять на стенде или участвовать в демонстрациях было ему чуждо. Когда он рос в промышленном городе Ларвике, эму удалось увидеть разве что первомайскую демонстрацию, так как его воспитывал отец, придерживавшийся строгих буржуазных взглядов. И что Тур Хейердал будет делать с ящиком мыла — он, который имеет прямой доступ к таким аудиториям, как ООН и американский Конгресс?
Липкая грязь. В течение нескольких суток «Тигрис» плыл сквозь пояс мертвых водорослей и мелких частиц, образовавшихся в результате добычи нефти в Персидском заливе
Впоследствии выяснилось, что Стокгольмская конференция привела к конкретным результатам в определенной области. Оправдав ожидания министра иностранных дел Андреаса Каппелена, страны-участницы последовали намерениям Конвенции Осло и побуждали друг друга к мерам по сохранению чистоты океана. Осенью 1972 года в Лондоне собрались 250 делегатов от 91 нации, среди них — крупные морские державы. После 14 дней переговоров 13 ноября они смогли поставить свои печати на конвенции, которая запрещала выбрасывать ядовитые отходы в море. В списке запрещенных веществ стояли нефть, радиоактивные отходы, пестициды, остатки биологического и химического оружия, а также неразлагаемый пластик. Тем не менее делегаты не достигли полного понимания относительно того, что море нельзя использовать в качестве мусорного бака. Так называемые менее опасные вещества, например, мышьяк, свинец, медь, металлолом и фториды по-прежнему можно было сбрасывать в океан при наличии специального разрешения.
39
Там же.
40
Письмо Римского клуба всем своим членам от 24 июня 1972 г.
41
Дональд Леш в письме к Туру Хейердалу от 18 февраля 1972 г.
42
Тур Хейердал в письме к Дональду Лешу от 3 марта 1972 г.
43
Тур Хейердал в письме к Аурелио Печчеи от 10 июля 1972 г.