Страница 83 из 208
Несколько позже группы абашевского населения занимают и участки лесостепи, вклинивавшиеся в лесные районы Поволжья. Наиболее показательна в этом отношении группа абашевских могильников Волго-Вятского района, исследованная под руководством А.Х. Халикова, и огромный Кухмарский могильник в Ярославском Поволжье, раскопанный в основном под руководством Д.А. Крайнова (Крайнов, 1962, 1972б, с. 48). Отдельные абашевские включения отмечены даже в бассейне р. Вычегды (Ульяновское погребение — Буров, 1965, с. 91–93) и в Финляндии (находки абашевского типа керамики в Утсиоки, Хайкисалми, Пиелисярви, так же, как и отдельные типы металлических орудий, в частности наконечник копья с разомкнутой втулкой, из Пернио).
Что же касается распространения абашевского населения на Южный Урал, то отметим, что это население относительно рано проникает не только в Приуралье, но и на территорию Зауралья, освоив там Таш-Казганское месторождение меди, ибо из этого металла уже были изготовлены отдельные изделия, входившие в состав инвентаря Пепкинского кургана (Черных, 1970, с. 154).
С предлагаемым решением вопроса о происхождении и путях расселения абашевцев не согласуется мнение тех авторов (Кривцова-Гракова, Сальников и др.), которые говорили об автохтонности абашевского населения в Среднем Поволжье, связывая этногенез абашевцев с фатьяновско-балановским миром (Бадер, 1950а, с. 81; Кривцова-Дракова, 1947б, с. 98; Сальников, 1954, с. 81 и сл.), волосовскими древностями (Бадер, 1964а, с. 174) иди с более широкой основой. Нельзя согласиться и с высказанным О.Н. Бадером положением о том, что формирование абашевцев происходило в результате взаимодействия южных земледельческо-скотоводческих и северных охотничье-рыболовческих племен на местной древнефинской волосовско-турбинской или сейминско-турбинской основе (Бадер, 1970, с. 70–71). Не подтверждается предположение и тех авторов, которые в той или иной степени становление абашевских древностей видят на территории Южного Урала (Горюнова, 1961, с. 13, 14; Матюшин, 1970, 1971) и даже еще далее к востоку (Брюсов, 1968, с. 14).
Дальнейшая судьба массивов абашевского населения на основных территориях лесостепной зоны Дона, Волги и Южного Урала выясняется на основе учета и анализа выявляемой картины распространения на эти территории срубников и алакульцев. Этот процесс нашел отражение в самых разнообразных формах. Одним из его результатов было появление своего рода синкретических абашевско-срубных и абашевско-алакульских памятников, среди которых наиболее известна группа ранних погребений эпохи поздней бронзы в Покровских курганах под г. Саратовом, тезис о наличии в которых абашевского компонента становится все более очевидным (Халиков, 1976, с. 48, 49; Качалова, 1976, с. 14, 15, табл. 1). Причем при всей сложности этого процесса основная линия развития в лесостепи в это время — это линия постепенного возобладания срубных и алакульских традиций над абашевскими, завершившаяся фактическим поглощением массивов абашевского населения и включением их в срубную и алакульскую культурно-исторические общности. Особенно показательны в этом плане данные, полученные при раскопках Шиловского и первого Масловского поселений в низовьях р. Воронеж и Синташтинского поселения на юге Челябинской обл.
Иначе решается вопрос о дальнейшей судьбе групп абашевского населения, продвинувшихся в самые северные пределы лесостепи и смежные лесные районы, куда впоследствии не распространялись сколько-нибудь большие массивы срубников и алакульцев. Вопрос об их судьбе должен решаться путем выяснения их соотношений с лесными культурами эпохи поздней бронзы Поволжья и Урала. В осмыслении же этого вопроса сделаны лишь первые шаги, вряд ли позволяющие воссоздать всю сумму проявлений этого процесса. Ясно лишь, что в лесной полосе Поволжья в инородном окружении растворились те группы абашевцев, которые оставили свои памятники на территории населения приказанской, поздняковской, чирковской культур и других групп населения того района.
Намечающимся решением вопроса о происхождении и дальнейшей судьбе абашевского населения обусловлен и подход к выяснению этноса этого населения. Отрицание генетической связи с абашевцами предшествующих по времени культур лесного Поволжья, как и отсутствие прямого наследования абашевских черт финно-угорскими культурами раннего железного века Поволжья, является серьезным аргументом в пользу отрицания и финно-угорского этноса абашевцев. В то же время определение их этноса как индоиранского становится все более очевидным (впервые такая точка зрения была высказана А.Х. Халиковым). Данная трактовка этноса абашевцев получает дополнительную аргументацию в связи с новыми доводами в пользу того, что абашевцы своими историческими корнями, развитием, да и дальнейшей судьбой связаны с миром массивов населения древнеямной, срубной и алакульской культурно-исторических общностей, которые сейчас все более определенно рассматривают в прямой связи с проблемой ранней истории индоевропейцев, а затем и их группой индоиранских ответвлений.
Эта культура была выделена в 1927 г. Б.С. Жуковым и Б.А. Куфтиным (Жуков, 1927; Куфтин, 1925). Своеобразные поселения, объединенные впоследствии под этим названием, были известны раньше в результате исследований А.С. Уварова (Уваров, 1881, табл. XVI), А.А. Спицына (Спицын, 1905), В.А. Городцова (Городцов, 1915 и др.). Более широкие исследования были проведены во второй половине 20-х — 30-е годы в бассейне Нижней и Средней Оки (Бадер, 1929, 1939, 1940б; Збруева, 1947; Мансуров, 1937). Всего в эти годы были выявлены до 30 памятников поздняковского типа. После Великой Отечественной войны полевые исследования этих памятников были продолжены главным образом сотрудниками ГИМ (Попова, 1965а, б, 1967, 1969а, 1970, 1971, 1974, 1975, 1984; Цветкова, 1969в; Фоломеев, 1974, 1975) и другими исследователями (Бадер, 1976а; Халиков, 1960; Гурина, 1963 и т. д.). Сейчас известно более сотни памятников поздняковской культуры (карта 24).
Карта 24. Основные памятники поздняковской культуры Волго-Окского бассейна.
а — поселение; б — курганный могильник; в — грунтовый могильник; г — клад.
1 — Поздняково; 2 — Покровское; 3 — Сокорка; 4 — Гавриловка; 5 — Садовый Бор; 6 — Волосово; 7 — Вельтьминская; 8 — Старший Волосовский; 9 — Младший Волосовский; 10, 11 — Мало-Окулово; 12, 13 — Битюково; 14, 15 — Борисоглебское; 16 — Волютино; 17 — Подборновское; 18 — Ибердус II; 19 — Ибердус III; 20 — Курманская; 21 — Добрынин остров; 22 — Медвежий остров; 23 — Копаново; 24 — Тырнова слобода; 25 — Климентовская; 26–28 — Засеченское I, II; 29 — Харинское; 30 — Алексаново; 31 — Дубровичи; 32 — Барковская; 33 — Фефеловская придорожная; 34 — Фефелов Бор; 35, 36 — Логинов хутор; 37 — Тырнова Слольда II; 38 — Черная Гора; 39 — Владычино; 40 — Погостище; 41, 42 — Коренец; 43 — Липки; 44, 45 — Николо-Перевоз; 46 — Сохтыш I; 47, 48 — Дикариха; 49 — Ватутинское озеро; 50 — Говядиново; 51 — Федоровское; 52 — Борань; 53 — Станок II; 54 — Сокольское II; 55 — Подборица-Щербинская; 56 — Садовый Бор; 57, 58 — Наумово; 59 — Акозино; 60 — Шавское; 61 — Безводнинское; 62 — Саушкино.