Страница 51 из 208
Из других керамических поделок следует отметить, глиняные модели колес, каменных топоров, погремушки, ложки-льячки, формы для отливки топоров, дисковидной и линзовидной формы пряслица и т. п. (рис. 40, 9-15).
Известно огромное число (более 1000) изделий из камня, среди которых наиболее многочисленны сверленые (около 800 экз.) и клиновидные (около 200 экз.) топоры — один из характерных атрибутов культур с боевыми топорами (рис. 39). Классификация балановских сверленых топоров (Бадер, Халиков, 1976, с. 59–65) включает 15 типов[17]: 1 — клиновидный (около 100 экз.); 2 — молотковидный (около 80 экз.); 3 — короткообушковый (до 150 экз.); 4 — обушковый (до 20 экз.); 5 — обушковый усеченно-конический (более 50 экз.); 6 — длиннообушковый (14 экз.);7 — обушково-пестиковый (17 экз.); 8 — обушково-втульчатый (45 экз.); 9 — ромбический молотковидный (8 экз.); 10 — ромбический усеченный (36 экз.); 11 — ромбический узкообушковый (32 экз.); 12 — ромбический лопастной (8 экз.); 13 — коротколопастной (60 экз.); 14 — длиннолопастной (13 экз.); 15 — ладьевидный (12 экз.). Топоры типов 1, 2, 4, 7, 8, 12 бытовали в основном в раннебалановское время; типы 5, 13, 14 — в балановский и атликасинский этапы; тип 3 — в атликасинское время; типы 9-11, 15 — в ошпандинский период. Для хуласючского времени каменные сверленые топоры не характерны.
Клиновидные топоры или мотыги-тесла без сверления подразделяются на: орудия с желобчатым перехватом (21 экз.), служившие скорее всего мотыгами; черешковые топоры (28 экз.), близкие к топорам борисовско-лепельского типа; клиновидные топорики-тесла. Среди последних выделяется 13 типов: 1 — прямоугольный толстообушковый (24 экз.); 2 — трапециевидный толстообушковый (30 экз.); 3 — короткий толстообушковый; 4 — трапециевидный узкообушковый (8 экз.); 5 — трапециевидный широкообушковый (29 экз.); 6 — трапециевидный широколезвийный; 7 — стамесковидный узкий (2 экз.); 8 — прямоугольный короткий (10 экз.); 9, 10 — треугольный и трапециевидный тонкообушковые (29 экз.); 11 — тонкообушковый с линзовидным сечением (31 экз.); 12 — толстообушковый с линзовидным сечением; 13 — тонкообушковый короткий с линзовидным сечением[18]. Среди клиновидных топориков типы 1–4, 7, 12 были характерны для раннего этапа; 5, 9-11 — для атликасинского; 13 — атликасинского и ошпандинского; 8 — ошпандинского.
Из других каменных орудий и предметов балановцы широко употребляли и, очевидно, изготовляли долота и тесла, мотыги и терочные камни, полировально-зернотерочные плиты и ступы, ножи, скребки, проколки, наконечники стрел и дротиков (рис. 37, 40). Среди последних выделяются наконечники листовидные (около 100 экз., подразделенные на 3 типа), ромбические (более 30 экз., также 3 типов), черешковые, подразделенные на 7 типов.
Балановские металлические изделия указывают на создание балановскими племенами собственного очага металлургии, базировавшегося «на вятско-казанской группе месторождений медистых песчаников Приуральского горно-металлургического центра» (Черных, 1966, с. 77). Балановцы, очевидно, производили как разработку рудных месторождений, так и плавку металла (следы ее на поселениях) и литье медных предметов в формах. В поисках руды балановцы уходили иногда на восток к Уралу. Возможно, свидетельством этого является Верхне-Савинское погребение в Пермской обл. (Бадер, Кадиков, 1957) и погребения у Бирска на Белой (Сальников, 1967, с. 25). По мнению Е.Н. Черных (Черных, 1972), деятельность балановского очага протекала в пределах досейминского горизонта и закончилась в самом начале сейминского.
Наличие собственного очага металлургии позволило балановцам производить почти из чистой меди оружие: наконечники копий, вислообушные боевые топоры, шиловидные наконечники стрел; орудия труда: тесла, четырех- и шестигранные шилья, круглые в сечении иглы; украшения: височные кольца в 1,5–2 оборота, кольца-подвески и сережки, трубочки-пронизки и т. п. (рис. 41).
Из сделанного обзора ясно, что древняя металлургия балановских племен имела развитой характер. Она, очевидно, оказала воздействие на развитие металлургии не только местных поздневолосовских племен (Черных, Кузьминых, 1977, с. 95), но и на соседних фатьяновцев. Об этом свидетельствует как идентичность многих форм балановских и фатьяновских металлургических изделий, так и то, что фатьяновские металлические предметы по химическому составу изготовлены из металла медистых песчаников Среднего Поволжья и Нижнего Прикамья (Черных, 1963), широко освоенного прежде всего балановскими племенами (Черных, 1966).
Обычные на поселениях находки обломков тиглей, медные шлаки, различные абразивные инструменты, так же, как и изученное под Чурачикским курганом (Каховский, 1963) захоронение бронзолитейщика, не оставляют сомнения в том, что в балановских родовых группах уже выделились специалисты-металлурги — первые ремесленники доклассового общества.
Изделия из других материалов — кости, рога, дерева сохранились плохо. Известны костяные проколки-шилья, пронизки-амулеты, небольшие орнаментированные дощечки, костяной гребень и т. п.
Балановские племена, появившиеся на берегах Волги и Камы не позднее рубежа III–II тыс. до н. э., были первыми в крае земледельческо-скотоводческими племенами. Им были известны почти все виды домашних животных. Так, в Балановском могильнике найдены кости быка, барана, лошади и свиньи (Бадер, 1963, с. 277).
На Кубашевском и Васильсурском поселениях (Халиков, 1969, с. 350) также известны находки костей крупного рогатого скота (18–49 %), свиньи (46–53 %), лошади (5-24 %) и очень немного мелкого рогатого скота (1,5 %). Кости всех этих животных, но с преобладанием крупного рогатого скота и свиньи, найдены также и на поселении Ош-Пандо (Степанов, 1967, с. 57–58).
Скотоводами были и родственные фатьяновцы, в могильниках которых найдены кости, а иногда и целые скелеты таких животных, как овца (Крайнов, 1972б, с. 198–199). Не исключено, что быки у балановцев применялись в качестве тягловой силы, о чем свидетельствуют находки глиняных моделей колес от повозок типа двуколок (рис. 40, 10, 11). Отсутствие как в ранних, так и в поздних балановских комплексах деталей конской узды, прежде всего псалий, убеждает в правильности этого предположения. Скотоводство у балановцев, очевидно, носило оседло-пастушеский характер. Об оседлости свидетельствуют как поселения и могильники, так и абсолютное преобладание в балановском стаде крупного рогатого скота и свиньи при минимальном количестве мелкого рогатого скота. Продукты скотоводства, в том числе и молочные, широко употреблялись в пищу. О заготовке молочных продуктов впрок свидетельствуют находки сосудов-цедилок с отверстиями на дне и пробками-затычками для них.
Балановцы знали и земледелие. Хотя прямых фактов, подтверждающих его развитие, пока мы и не нашли, но все-таки ряд исследователей склоняются к мнению, что балановцы широко практиковали подсечно-огневое земледелие со вторичной и, очевидно, длительной обработкой расчищенных от леса участков (Краснов, 1967, с. 17–18), о чем свидетельствуют многочисленные находки каменных молотов-глыбобоек и каменных мотыг с перехватом и черешком. Наличие у балановцев колесного транспорта, упряжных животных — волов делает более убедительным и предположение о переходе позднебалановских племен к обработке земли при помощи упряжных пахотных орудий (Краснов, 1968, с. 13).
Волосовская культура:
Антропоморфная кремневая фигурка. Сахтыш II;
Голова лося, кость. Сахтыш I;
Роговые скульптуры уток на волосовских слоев стоянок Маслово болото IV и V;
Головка лебедя, кость. Ивановское VII;
Кремневая скульптура кабана. Юртик. III тыс. до н. э.
17
В основу ее положена классификация каменных сверленых топоров-молотков, разработанная Д.А. Крайновым (Крайнов, 1964а, 1972б).
18
По классификации, разработанной Д.А. Крайновым (Крайнов, 1964а, 1972б).