Страница 89 из 92
Внезапно прозвучал скрип входной двери. Окружающее сразу же оглянулись, но Шейн и Дрэго, уже знавшие кто же к ним направлялся, лишь спокойно уставились в сторону Магнолии. И вскоре в комнату величественной походкой прошествовало трое: Моржана, директор София и еще одна незнакомая женщина в темно-синей форме мага.
Когда Шейн увидел последнего гостя, он сразу понял, кто это был. Уже довольно взрослая на вид женщина, с посидевшими у корней прядями, выдавала свое положение не столько цветом формы и наличием орденов на ней, сколько поведением. Величественная гордая походка, не уступавшая походке главного имперского мага, сразу говорила, что эта женщина занимала высокий пост в Синей башне. А сложив вместе с этим и новость о том, что глава синих волшебников прибыла в академию, становилась ясна и причина ее присутствия в этом месте.
— Ты уверена, что сможешь это сделать? — строго спросила Парвати Хардет. Казалось, глава синих магов остальных даже не замечала. Она смотрела только в сторону Моржаны, и как только эта огненная волшебница подошла к кровати спящей Магнолии, протянула перед ней руку, будто пытаясь ее отстранить.
Моржана на это недоверие лишь усмехнулась. Положив ладонь поверх руки Парвати, она намеренно надавила на нее и заставила пропустить вперед.
— Если это не проклятие, и если она еще жива, тогда точно смогу. — Моржана протянула руки над телом спящей женщины и широко улыбнулась. — Потому что огненная магия исцеления действительно способна творить чудеса.
Под ногами загорелись магические круги. Сила, используемая Моржаной, начала быстро распространяться по ее телу, и постепенно перемещаться в тело волшебницы. На глазах окружающих это выглядело так, будто бы рыжеватое свечение вокруг ладоней Моржаны постепенно переносилось на тело пострадавшей.
Наблюдая за происходящим со стороны, Шейн задумчиво размышлял:
Раны Магнолии заживали одна за другой. Казалось, ей становилось лучше с каждой секунды, и вскоре это подтвердилось — она наконец-то открыла глаза.
В первые секунды будто еще не очнувшись ото сна окончательно, Магнолия зажмурилась и покрутила головой. Лишь еще некоторое время спустя, она заговорила:
— Что происходит? Где я?
— Не вставай, — отвечала Парвати, находившаяся у изголовья кровати, — ты в безопасности.
Магнолия подняла взгляд на ответившего ей человека и явно удивилась. При виде главы собственной башни ее глаза широко распахнулись, а из взгляда пропала всякая дремота.
Шейн, стоявший в стороне, улыбался все шире. Пробуждение Магнолии было крайне важным для него, ведь только она могла подтвердить, что он не был сторонником змеевиков. А если Парвати поверила бы в слова своей подчиненной, тогда в Шейна поверила бы и вся Синяя башня — такую силу нужно было еще поискать для собственной защиты.
Входные двери распахнулись вновь, и в этот раз уже с таким грохотом, от которого зазвенело в ушах. Окружающие, оглянувшись к последнему прибывшему человеку, увидели на пороге Дафнию. Настороженная и явно раздраженная Святая широкими шагами прошествовала в кабинет.
— Что здесь происходит? — строго спросила она.
Ответить на это первой успела Моржана. Девушка, прервав свое заклинание, обернулась и с иронией произнесла:
— Внезапно ослепла из-за старости? Или не узнаешь лечебную магию?
Глаза Дафнии округлились. Посмотрев сначала на очнувшуюся Магнолию, а затем и на саму огненную волшебницу, Святая нахмурилась так, будто сейчас действительно была готова кого-то прибить. Эмоции она уже не сдерживала.
— И что же это получается? — заговорила директор София, оборачиваясь к Дафнии. — Вы сказали, что вылечить Магнолию невозможно, но сейчас оказывается, что даже ученица способна сделать это?
— Возможно, — встрепенувшись, отвечала Святая, — естественные процессы восстановления помогли Магнолии.
— Прекращай лапшу на уши вешать, — раздраженно прорычала Парвати, — ты подвергла опасности моего человека. Это ясно, как день.
— Нет. На самом деле я…
— И прекрати оправдываться! — Глава Синей магической башни взмахнула рукой, и вместе с этим ее криком задрожали сами стены. Зрелище было удивительным, ведь Парвати даже не применяла магию, но ее способность управлять маной могла заставить дрожать буквально все. — Все уже знают, что ты сделала это намеренно. Неужели тебе настолько хотелось причинить вред одному из учеников? И ради этого ты решила отказаться от лечения человека? Как ты себя еще Святой называешь?
— Она сделала больше этого. — Шейн, старавшийся скрывать улыбку, вышел вперед. — Помимо отказа от лечения, она заставила одного из моего товарищей, убить нас внутри Теневого мира. Ради этого она применила давление клятвы Дрэго.
На мгновение наступила тишина. София, переведя взгляд с Шейна на его красноглазого товарища, стоявшего позади, спросила:
— Дрэго, это правда?
— Бесполезно спрашивать его, — снова заговорил Шейн. — Из-за клятвы он даже не сможет нормально ответить на это.
София и Парвати переглянулись. Казалось, в этот момент они даже успели обменяться парочкой нелестных фраз, а потом, договорившись о чем-то, они одновременно посмотрели на Дафнию.
— Святая, — угрожающе заговорила Парвати, — я требую, чтобы вы приказали своему подопечному рассказать правду.
— Я не обязана…
— Если вы не сделаете этого, — резко перебила Парвати, с каждым новым словом все больше повышая голос, — клянусь богиней, живой вы из этой комнаты не выйдите.
— Поддерживаю на правах главного имперского мага. — София зловеще нахмурилась. — Если Вы не прикажете Дрэго рассказать правду, я обвиню уже Вас в пособничестве змеевикам, и тогда мы еще посмотрим, как правители остальных стран будут смотреть на церковь.
Дафния замолчала. От этих слов на ее лице всплыла насмешливая улыбка, будто бы она уже была готова что-то ответить, но затем она вмиг стала серьезнее. Для нее ситуация и впрямь была деликатной. Наверняка София не стала бы нападать на нее сейчас, но Парвати от злости все же могла сделать это. Более того, обвинить церковь в том, что среди ее сторонников скрываются змеевики, как ни странно, но все же можно было. Народ мог, конечно, не поверить в это, но вот правители других стран, вполне могли бы подхватить волну негодования хотя бы для того, чтобы снизить влияние церкви. Иными словами, Дафния могла сохранить свое влияние только в том случае, если эта история осталась бы среди стен академии.