Кротовский, вы последний

Спокойно, Сергей Николаич, делаю себе внушение. Из таких приемных лучше не бегать. Полковник вернулся через какую-нибудь минуту и поманил меня пальцем. Он поманил, я подошел… и прочитал на двери еще одну бронзовую табличку, только маленькую: «министр обороны Российской Империи граф Орлов Д.А.» — Дмитрий Анатолич что-ли? мелькнула невольная мысль… не, у того другой первопредок.

Меня завели в очень большой кабинет с огроменным полированным столом. На стене портет императора в полный рост. За столом человек в генеральском мундире… не в полный рост.

— Разрште должть, граф Кротовский доставлен, — полковник подтолкнул меня в спину и вытянулся в струну.

Что за день такой сегодня? С самого утра в спину толкают.

— Ну наконец-то, Баранов, — проворчал министр, — Тебя только за смертью посылать… обожди в приемной.

— Слшаюсь, — полковник тут вышел.

— Ну проходи, проходи, граф. Не стой столбом.

Здороваюсь вежливо. Подхожу. Небрежным движением граф Орлов показывает мне, чтоб садился. Не спорить же мне с министром. Присаживаюсь.

— Баранов сказал, Мышкинские тебе проходу совсем не дают?

Пожимаю плечами неопределенно.

— Да ладно, не жмись. Я-то знаю. Не успел с одного суда выйти, уже опять крутят. Фабрику твою хотят?

Киваю. Тут и так все очевидно, пояснять нечего.

— У Мышкина совсем совести нет. Последнее у столпов Изнанки забирает.

— У столпов?

— Ты не думай, — министр мое недоумение истолковал по-своему, — Орловы принадлежат к Дому Лица, но мы всегда были против войны с Домом Изнанки. Даже вмешаться хотели. Но император запретил. Мол наша задача внешние границы блюсти, во внутренние дела не лезть.

— Понимаю.

— Понимает он, — попенял мне граф Орлов, — Много ты понимаешь?

— Немного.

— Вот то-то. А теперь император и сам понимает. Мышкин слишком много власти взял. А нужен баланс. Равновесие нужно.

Орлов нахмурился и побарабанил пальцами по столу.

— Значит так, — он вдруг сменил тему, — Это ты, Кротовский, ловко придумал про портативные мобилеты. И главное, цена приемлемая. А то плати за них по тыще рублей. Тут любая армия разорится… у тебя вроде контракт с МВД?

— Да, патронные накопители.

— В дупло накопители, — прикрикнул на меня Орлов, — Будешь делать мобилеты для армии. Мне оперативная связь во как нужна! — проведя рукой по горлу, министр показал, как именно нужна связь, — Патронных фабрик и без тебя хватает. Ну что, по рукам?

Нормально так озадачил меня министр. Не успел я от Мышкина отбояриться, у меня уже новый благодетель нарисовался. И вот попробуй, откажись.

— Коли армия нуждается, как я могу отказаться.

— Вот и хорошо, — похвалил меня граф Орлов, — Думать надо не только о своем кармане. О государственных интересах тоже.

— У меня только одно осложнение имеется, — докладываю графу Орлову.

— Ну?

— Мышкин запретил мне макры продавать.

— От ведь, прохиндей, — осудил Министр, — Обязательно надо об этом государю доложить. Вот она обратная сторона неограниченной власти… но ты за это не переживай. Контракт будет имперский. Пусть только хоть одна гнида попробует тебе что-то не продать.

Министр треснул кулаком по столу, недвусмысленно показывая, что он сделает с такой «гнидой».

— Благодарю.

— Да ладно, — министр отмахнулся как от несущественного, — Значит так. Сегодня император самолично пожаловал в Питер. У меня назначена с ним аудиенция. Ты тоже со мной в Смольный поедешь.

Вот теперь меня совсем ошарашил министр. С утра за убийство судили. К вечеру везут на прием к императору. Может, я вовсе не умер тогда на асфальте? И нет никакого попаданства? Может, я просто лежу сейчас в дурке и глюки ловлю?

— Кротовский, ты рот-то прикрой. Не вздумай пред государем таким остолопом выглядеть. Мне вроде говорили, ты парень не глупый.

Мне очень захотелось сказать министру, что слухи о моей неглупости сильно преувеличены. И что вести меня к государю, только позориться. Но я отогнал от себя и эту малодушную мысль.

— По возможности стараюсь обходиться без глупостей, — отвечаю осторожно.

— Вот это правильно. А то отец твой все пытался с Мышкиным бороться. Ты его глупостей не повторяй. Надо же понимание иметь, куда лезешь…

В кабинетную дверь постучали, потом приоткрыли. Потом доложили про какую-то готовность.

— Ну что, Кротовский, — министр поднялся и я тоже поднялся, не сидеть же при министре, — Карета подана. К самому императору на встречу поедем. Ты уже меня не посрами.

Дальше я ехал в одной машине с министром по вечернему Петербургу. Потом меня привели в Смольный. Сначала мы попали в какой-то зал с большим количеством аристократического люда. Моя форма гимназиста послужила отличным прикрытием. Эти люди думали, что я какой-то юный дальний родственник из провинции и с вопросами ко мне не лезли.

Потом нас перевели в другой зал. А потом еще в один. У меня задача простая, тащиться вслед за Орловым и не отсвечивать. Ну я тащился и не отсвечивал. В одном зале, правда, куда нас с министром в очередной раз «припарковали», увидел фуршетный стол. А я весь день почти ничего не ел. И накидал в себя мясных канапе. Канапе оказались острыми. Я попытался стянуть со стола фужер с Шампанским. Но Шампанское Орлов у меня отобрал.

— Вина не пей. Государь не любит, когда от людей винищем несет.

— Пить очень хочется.

— Потерпишь.

И вдруг в зал стремительной походкой ворвался высокого роста мужчина. За его фалдами, как за флагманским истребителем несется целая эскадрилья ведомых вельмож. Министр тут же делает стойку, принимая верноподданный вид. Я аккуратно прячусь за широкой министерской спиной.

— Ну, Орлов, чем порадуешь Кречета? — схохмил император, и все присутствующие принялись гоготать как на концерте «Уральских пельменей».

— Вот, ваш-велич, привел.

Министр извлек меня из-за своей широкой спины и поставил перед императором.

— Похож, — зычным голосом сообщил император, — Кротовскую породу сразу видно. Он и сейчас норовит… — государь сделал паузу, — норовит не от слова норов, а от слова нора.

Свита разве только не аплодирует.

— Ну, — обращается прямо ко мне Петр Алексеевич Кречет всея Руси, — Чего такой мрачный?

— Я, ваше величество, не мрачный, а осторожный. Когда по небу пролетает птица высокого полета, кроту из норы лучше носа не показывать.

— Ишь ты, — импертор слегка отстраняется и прищуривает глаз, будто желает рассмотреть меня получше с расстояния, — Вроде и впрямь не дурак. Не в пример своему папашке. Так это ты изобрел портативные мобилеты?

— Никак нет, ваше величество. Я только подал идею.