Страница 72 из 83
Глава 29
Арон пригласил меня пройти в комнату, которую недавно покинул, а сам остался обрабатывать раны Уфа. Пусть быть одной совсем не хотелось, однако наблюдать за перевязкой меня тоже не прельщало, поэтому я покорно удалилась.
Помещение, где я коротала время, оказалось довольно просторным и уютным. Посередине стоял большой прямоугольный стол из дуба, на нем лежали пучки засушенных трав и стоял кувшин с теплой водой. Наверное, остались после приготовления настойки для Уфа. Потому-то Арон задержался.
К стенам примыкали массивные шкафы и стеллажи, где хранились льняные бинты, баночки с разноцветным содержимым, ванночки и прочая посуда, но, в основном, полки заполняли травы и цветы. Бутоны роз, ромашка, календула, листья смородины, стебли чистотела, крапива, перетертая кора в банках, ягоды, орехи… Невообразимое количество всего!
Многие растения я не узнала, поэтому побоялась их трогать. Вдруг ядовитые. Вон, например, возле двери, что была напротив той, в которую я вошла, висел свежий пучок белладонны. А чуть дальше сушился плющ. И богиня его знает ядовитый он или обыкновенный, за всю жизнь я так и не научилась его отличать.
Среди всех трав и цветов в комнате чаще попадались засушенные. Но кое-какие были только-только срезанные, и по комнате от них витал свежий, сладковатый запах. Его было приятно вдыхать. А стоило прикрыть глаза, как начинало казаться, будто я прогуливаюсь по цветочному полю недалеко от папенькиного поместья. Жаль, это всего лишь мое воображение.
С долей тоски я выдохнула и села за стол. Убрала ключ от библиотеки в конверт (чтобы больше ничего не потерять) и постаралась ни о чем не думать, кроме списка вопросов. А время моего одиночества все шло. Тянулось медленно, будто издевалось. Уже и в голову начинали проникать скверные мысли, будто Арон меня бросил и не вернется. А когда он вошел в комнату, вытирая руки о белую тканевую салфетку, я не удержалась — вскочила на ноги и с ходу выпалила:
— Вы лекарь?
Он бросил салфетку в небольшое ведро у двери и улыбнулся:
— Да
Так просто! Без попыток увильнуть, подшутить или как-то еще со мной поиграть? А то в последние дни я только и сталкивалась с недомолвками, тайнами, манипуляциями, а тут всего лишь простое «да», и от него я на мгновение потеряла дар речи.
— Н-н-но почему вы сразу не сказали? — всплеснула я руками и, кажется, немного рассердилась. А еще засмущалась. — По дороге сюда я столько всего наговорила! Про папеньку, про себя… — я медленно села на стул. — Старикашкой обозвала.
Щеки обожгло румянцем. Мне вдруг захотелось спрятаться за ладонями и как в детстве поверить, что если не вижу я, то не видят и меня, однако удержалась от соблазна. Только отвела взгляд, когда Арон тихо рассмеялся и, подойдя к столу, начал разбирать и раскладывать по полкам остатки трав.
— Не волнуйтесь, Цесса. Я нисколько не в обиде. Напротив! Послушать вас было очень интересно, поэтому я не спешил отвечать.
— Вы коварный человек, — обиженно надулась я, на что Арон усмехнулся:
— Может быть. Но я охотно верю — это не единственное качество, которое вы за мной заметили, — он подмигнул и отнес на полку желтый с красной сердцевиной цветок.
— Не единственное, — призналась я и еще больше залилась краской. — Вы благородный человек. Спасаете чужие жизни, дарите надежду и…
Я на мгновение засомневалась. Внимательно осмотрела Арона, когда он взял кувшин и понес его на полку стеллажа справа, где хранились баночки с отварами, настойками и прочие склянки.
— Моя семья очень вам благодарна, — все-таки я договорила, а Арон с глухим стуком поставил кувшин на деревянную полку и опустил руки.
— Цесса, — произнес он, не оборачиваясь. — Сколько вам было лет, когда вы заболели?
Я немного помолчала прежде, чем ответить:
— Семь, — и нахмурилась. — Или восемь. Точно не помню.
— В таком случае, — Арон подошел к столу и сел напротив. — Не меня вам надо благодарить, а моего отца.
— Отца? — я удивленно приподняла брови, а мужчина усмехнулся:
— Конечно. А вы подумали, я настолько… стар?
— Нет-нет… Что вы! — принялась я отрицать, но потом выдохнула и призналась: — Да.
Арон звонко рассмеялся, а мои щеки вспыхнули таким жаром, что показалось, будто коснусь их, и они обожгут мои холодные пальцы.
— Королевского лекаря никто никогда не видел! — начала я оправдываться. — А исцеляет он людей уже много-много лет! Вот я и подумала, вдруг он… Ну, хорошо сохранился или создал эликсир бессмертия, поэтому его и не показывают людям, чтобы…
— Цесса, прошу, остановитесь, — перебил меня смеющийся Арон, а я обиженно надулась.
— Вам смешно, а мне ни капли. Если бы вы хоть иногда показывались на людях, нам бы не пришлось придумывать всякие глупости.
Арон выдохнул, и пусть его плечи продолжили подрагивать, произнес уже спокойнее:
— Согласен, — кивнул он. — Но эликсир бессмертия… — запнулся, но смог совладать с новым приступом смеха. — Боюсь вас разочаровать, Цесса, но все это сказки.
— Еще три дня назад магия для меня была сказкой, — возразила я. — А она существует и теперь… Теперь я не знаю во что верить.
— Верьте своему сердцу, Цесса, — улыбнулся он.
— Сердцу?
— Именно.
Арон подался чуть вперед, а наши взгляды встретились, отчего в груди у меня все замерло.
— Нет ничего ближе к душе, чем сердце. Оно не обманет.
Повисло неловкое молчание. Арон больше не улыбался, его пальцы отбили по столу короткую дробь и замерли, а я… Я смотрела ему в глаза и тонула в их небесном свете.
В этот миг что-то произошло. Между нами. Наверное. Полностью осознать я не успела, как вдруг за моей спиной распахнулась дверь, и послышался знакомый женский голос:
— Господин Арон, ваш… обед.
— Нисса? — удивилась я, когда обернулась и увидела свою служанку.
— Доброго дня, миледи! — она мигом поклонилась, из-за чего чуть не уронила поднос, но вовремя спохватилась, и тарелки лишь опасно звякнули. — Прошу простить, если помешала. Я не знала, что вы здесь. Сонья приболела, и мне велели подменить ее на кухне. Вот я и…
— Точно, — вспомнила я. — Сегодня же твоя очередь помогать на кухне.
— Да-да. Я вам носила обед, но в покоях никого не было. Поэтому вернулась, а Касси‚ — кухарка, — пояснила она, — сказала передать кушанье господину Арону. Заодно лекарство для Соньи попросить, бедняжку тошнота…
Стул пронзительно скрипнул, когда Арон его отодвинул и поднялся на ноги, а Нисса устремила взволнованный взгляд на лекаря и выдохнула:
— …Замучила.