Страница 8 из 42
– Два-три дня назад.
– Она выживет?
– Надеюсь. Точно не знаю, – вздохнула доктор Макмиллан.
Инспектор откинулся на спинку стула.
– Мы еще слишком мало знаем. Таких, как он, трудно поймать, потому что их защищают сами жертвы. В подобной ситуации девушке кажется, что даже смерть лучше, чем беременность, потому что она позорит себя перед обществом. Среди этих людей попадаются вполне компетентные. У некоторых есть даже операционные, они используют эфир. А другие, такие, как этот ублюдок, – простите меня, мадам, – совершают насилие над девушками, прежде чем приступить к делу.
Сес что-то пробурчал, а Берт спросил:
– У вас ведь есть доказательства, почему вы не схватите его?
– У нас нет улик, он избавляется от тех, кто умирает.
– А те, кто выжил, хранят молчание. Ведь, делая аборт, они совершают преступление, насколько мне известно, – сказала доктор Макмиллан. – Мы в больницах довольно на них насмотрелись. Истекающие кровью, инфицированные, изувеченные, разодранные и бесплодные на всю оставшуюся жизнь – все они настаивают, что виновата горячая ванна, конная прогулка или падение с крутой лестницы. Очень хорошо, инспектор. Благодарю, что приняли нас.
– Эй, так вы не собираетесь ничего предпринять? – запротестовал Берт.
Детектив-инспектор обратил к нему усталое лицо.
– Почему бы вам не мобилизовать своих товарищей? – безразличным тоном предложил он. – Джордж сейчас где-то в городе, недалеко от того места, где вы подобрали несчастную девушку. Глядите в оба, может, снова его увидите.
– Вот что я скажу тебе, приятель, – выкрикнул Берт, когда его выпроваживали из участка. – Если я его увижу – размажу этого ублюдка по мостовой!
На обратном пути Сес сел за руль, а Берт задавал вопросы.
– Она выживет?
– Как я уже сказала полицейскому, я не знаю. Я вычистила матку и удалила источник инфекции. Зашила поврежденную плоть и продезинфицировала, насколько это возможно. Теперь она сама будет решать свою судьбу. Я попрошу социального работника разыскать ее родственников, а в четыре у меня еще одна операция – поэтому хватит болтать. Поехали.
Сес нажал на газ, и они прибавили скорости.
Доктор Макмиллан высадилась у больницы, а Сес с Бертом возобновили свою привычную деятельность. Они не говорили ни слова, только проезжали улицу за улицей, подбирая по пути пассажиров и высматривая высокого усатого мужчину с кольцом-печаткой и огромным бриллиантом. Сес сменил Берта, затем Берт снова уселся за руль – так они ездили до трех часов ночи, а потом вернулись домой в Карлтон.
– Вот невезуха! – воскликнул Берт, ударяя ногой в проносящуюся мимо изгородь. – Невезуха!
Сес ничего не ответил, но для Сеса это было нормально.
Глава четвертая
Когда этот дядька припрется сюда,
Точа оселком свой топор,
Я побегу перед ним,
Источая приличные запахи
Герани или не нюханных им цветов.
И это его остановит.[13]
– Вы же не торгуете белыми рабами, правда? – спросила Дороти, внезапно остановившись на Коллинс-стрит.
Джентльмен, шедший за ней следом, чуть не проглотил сигару.
Хихикнув, Фрина засунула руку в карман.
– Если ты и вправду так думаешь, возьми десять фунтов и отправляйся домой к матери, – предложила она.
Поиск белых рабов в «Пассаже» показался Фрине невероятно забавной идеей. Дороти не отрывала глаз от земли, и Фрина задалась вопросом, не ищет ли девушка золото, которым, по всеобщему убеждению, выложены улицы Мельбурна.
Немного спустя Дороти дотронулась до руки Фрины.
– На самом деле я так не думаю, – сказала она в своей простой, грубоватой манере. – Правда. Но об этом писали в «Женской собственности». Знаете, говорят, что работорговцы вербуют столько фабричных девушек…
– Неужели? Пойдем, Дороти, мы почти на месте.
– Пойдемте помедленнее, мисс, вы так бежите. Я уже выбилась из сил.
– Извини, пожалуйста, дорогуша, – пробормотала Фрина и, замедляя шаг, дотронулась до руки Дороти. – Мы скоро будем на месте, тут совсем недалеко – нужно добраться до вершины холма. Ты примешь ванну и, может, да, выпьешь коктейль и…
Фрина провела Дороти по ступенькам «Виндзора» мимо величественного швейцара, который и глазом не моргнул при виде жалкой, не по сезону одетой девушки. Он лишь отметил про себя, что аристократы и вправду большие оригиналы.
Фрина провела Дороти в ванную комнату и закрыла за ней дверь, наказав тщательно вымыть тело и волосы и обратив внимание девушки на средства, предназначенные для различных частей тела. Фрина оставила ее в полном замешательстве перед батареей склянок, мазей, коробочек и кусков мыла, выложенных на накрытом скатертью столике рядом с очень обнаженной нимфой из темно-серой бронзы. Фрина вздохнула. Разумеется, нимфа снова вызвала к жизни все скрытые подозрения Дороти. Однако всплески воды и клубы ароматного пара, выходившие из-под двери, доказывали, что сомнения девушки не распространялись на горячую воду и косметику Фрины. Об этом свидетельствовал запах средства «Коко для волос» (того самого, которым пользовалась датская королевская семья).
У Фрины было мало врожденных страхов, но вшей она боялась как огня. При одной лишь мысли о них ее кожа начинала зудеть. В ранней юности Фрины был один ужасный день, когда ее заставили ходить с провонявшим керосином полотенцем на голове, и теперь она делала все возможное, чтобы не испытать это снова. Фрина покопалась в своем четвертом чемодане и нашла простенькую ночную рубашку и халат оранжевого цвета, который ей совсем не шел, а затем села за список завтрашних визитов.
С утра ей нужно было оставить свои визитки примерно в двух десятках домов, и такая перспектива ее совсем не радовала. Фрина достала нужное количество визитных карточек и написала на каждой из них имя человека, рекомендовавшего ее хозяевам дома. Это заняло минут двадцать, по прошествии которых Фрина сильно удивилась тишине в ванной. Набросив на руку одежду для девушки, Фрина прошла через комнату и постучала в дверь ванной.
– Как ты, дорогуша? – крикнула она. Дверь немного приоткрылась.
– Ох, мисс, я разорвала свое платье, а другого у меня нет! – запричитала несчастная девушка.
Фрина пропихнула одежду в щель и распорядилась:
– Надень это, Дороти, и выходи! Я заплачу тебе вперед, и ты сможешь купить новое платье.
Из-за двери раздался приглушенный всхлип, почти рыдание, и через секунду в комнате появилась Дороти, облаченная в оранжевый атлас.
– Ох, как он мне нравится! Я люблю красивую одежду! – восклицала она.
Это был первый непринужденный возглас радости, который издала девушка, и Фрина улыбнулась. Искупавшуюся и отомщенную Дороти было не узнать. Ее светлая кожа раскраснелась, влажные волосы казались темнее, а глаза сверкали.
Фрина приоткрыла небольшую дверь и спросила:
– Хочешь сразу отправиться спать? Это твоя комната, вот ключ – если хочешь, можешь запереться.
– Я бы еще немного посидела с вами, мисс, если можно.
– Очень хорошо. Я закажу чай.
Фрина позвонила, заказала чай и вернулась на свое место за письменным столом, тем временем Дороти прогуливалась туда-сюда по комнате, наслаждаясь шуршанием своего халата.
– Мисс, вы правда хотите, чтобы я работала у вас? – спросила девушка, которая в этот момент достигла противоположной стены и развернулась.
– Да, мне нужна служанка – ты же видишь, в каком беспорядке мои вещи… – Фрина обвела рукой гостиную, обильно устланную вещами. – Но только если ты сама хочешь работать. Я здесь по важному секретному делу: мне нужно узнать кое-что об одной даме по поручению ее родителей. Поэтому, если хочешь у меня работать, ты не должна никому рассказывать о том, что можешь ненароком услышать. Мне нужен человек, которому я бы полностью доверяла. Возможно, мы будем останавливаться в знатных домах, но ты не должна ни под каким предлогом ничего рассказывать о моих делах. Обо мне можешь болтать сколько хочешь, – добавила Фрина, улыбаясь. – Но не о моих делах.
13
Перевод В. Бабенко.