Зерно магии

– Леди, вы не сердитесь на меня, – Зуля стояла перед гостьей с самым виноватым и покаянным видом, – но давайте оставим это дело. Неловко мне… Вы леди, гостья, и вдруг как батрачка… Нехорошо это. Пусть всё будет как прежде. Нам привычно, а вы скоро домой вернётесь.

Казалось бы, вот он повод бросить возиться с проклятым камышом – пусть его мыши сожрут! – сесть на лавку подле очага и успокоиться, но та самая, невесть откуда взявшаяся внутренняя сила, заставила сказать: «Нет!» Сказать и продолжить начатую работу.

– А ведь и впрямь так лучше. И дышится легче.

Зуля, стоя на пороге, осматривала освободившийся от камыша, чисто выметенный пол. Только Элия, легонько подтолкнув её в спину, не дала долго любоваться сделанной работой.

– Нам ещё обед готовить.

На столе лежали три вида кореньев, в корзинке выбранная из сети свежайшая рыба и в туеске какая-то крупа.

– Ты из этого похлёбку варишь? – рассматривая продукты поинтересовалась баронесса.

– Ну да… только рыбу выпотрошить надо, – кивнула хозяйка.

– А ещё почистить овощи, тщательно выбрать и промыть крупу, – дополнила девушка.

– Зачем?

– Чтобы еда была безопасной и вкусной.

Зуля, заметив, что леди морщит носик на рыбу, взяла неприятную работу по чистке улова на себя, при этом успевая наблюдать и дивиться, как тонкие пальчики ловко держат нож и сноровисто снимают кожуру с картошки. Всё-то у неё аккуратно получается, без лишних брызг и грязи на столе. И овощи тоже ровненько порезала, а не абы как накромсала. Хотя какая разница, если всё равно жевать будут?

– А теперь запоминай, – Элия ещё раз сполоснула рыбу в чистой воде и выбрала из улова всю мелочь. – Сначала варим бульон…

– Чё? – незнакомое слово ввело молодку в ступор.

– Отвар из мяса, рыбы или овощей называется бульон. Так вот… из мелочи и обрезков крупной рыбы, – одним ударом ножа девушка отделила голову у самой крупной рыбы, вторым отсекла хвост, – мы сварим основу для похлебки.

Подвесив котёл над пламенем очага, женщины вернулись к столу, и Элия стала показывать, как перебрать и промыть крупу.

– Никогда такое не делали… – не то чтобы сопротивляясь новому или возражая, но как бы объясняя реальность, в которой жила до того, сказала Зуля, выбирая мелкие камушки, испорченные крупинки и ещё какой-то мусор из рассыпанных по столу зёрен.

– Напрасно. Ты же видишь, сколько здесь лишнего, а мы ещё и не промывали крупу. Добавит ли это всё, – кивок на край стола, куда складывали лишнее, – вкуса твоему обеду?

– Булён кипит! – подхватилась хозяйка, вроде бы и понимая правоту гостьи, но не желая сразу соглашаться с ней. Ещё непонятно, что по советам леди они наварят. Вдруг такая еда мужу не придётся по вкусу?

Совместными усилиями не то помогая, не то мешая друг другу, леди и селянка рыбный суп всё же сварили. Хоть и ворчала Зуля, что слишком много возни с такой готовкой: бульон от ненужной рыбы процеди, продукты клади в свою очередь, следи, чтобы похлёбка не выкипела и не переварилась, ещё и зелень непонятную покроши и добавь, но, попробовав результат совместного труда, согласилась, что оно того стоило.

Да и Вен с Паком, вернувшиеся вечером после трудового дня, ели с таким аппетитом, какого молодка за ними никогда не замечала.

Глава 9

– Леди… – Вен был слегка смущён тем, что отказывает высокородной в просьбе, но и согласиться на заведомую бессмыслицу не мог. – Ну а как дождь пойдёт? Всё разбухнет, потом потрескается, мебель начнёт расшатываться, скрипеть и в конце концов рассыплется. Мы, леди, не столь богаты, чтобы заниматься такими глуп… ох!.. чтобы так судьбу испытывать. Стояло всё со времён прадеда и пускай дальше стоит.

– Дождя ещё две недели не будет! – с уверенностью человека, знающего, о чём говорит, заявила Элия. – А мебель вашу со времён прадеда никто не чистил и от насекомых не обрабатывал. Заведутся древоточцы – сожрут быстрее, чем рассохнется. Да и клопов в щелях уже столько, что простым окуриванием их не вытравить. Как можно жить, когда каждую ночь паразиты жрут?

Вен хоть и делал вид, что слушает, кивая каждой фразе, но из всей эмоциональной речи гостьи услышал лишь одно.

– Точно дождей не будет?

– Точно!

– Ох, леди, тогда и вовсе нет минуты лишней. Без дождей вода спадёт и не получится сплавить дуб к городу. Там, на выходе из нашей протоки, мель коварную намыло, а осадка у бревна глубокая. Тяжёлое оно, застрять может. – Сказав это, Вен повернулся, ища глазами Пака, а заметив брата, позвал: – Поторопимся.

Младший со дня появления в их доме спасённой девушки старался быть рядом с ней, но не выказывал даже грана мужского интереса или похоти. Вен однажды в Храме видел, как истово верующие смотрели на святые реликвии Небесного наставника. Все эти дни у нерелигиозного брата – какие боги у недоумка? ­– взгляд был такой же. Вот и сейчас Вен зовёт его идти на берег, а тот в его сторону даже не смотрит.

– Стоять! – сказано было так, что и суетливый Вен, и медлительный Пак замерли, как солдаты на городском плацу в праздник. – Дождей не будет, но вода не спадёт, успеете вы своё бревно без трудностей сплавить. Вынести вещи из дома недолго, вы дольше отговариваетесь. Или хотите чтобы мы с Зулей стол во двор сами вынесли?

Последний вопрос был как удар ниже пояса, коварный и болезненный. Обещал, когда замуж звал, что и беречь будет, и не обидит никогда, а то, что гостья столом называла, чуток полегче бревна, что ждёт их на берегу. Куда им, двум девчонкам худосочным, такую громадину с места сдвинуть?

– Пошли, брат, – вздохнул Вен и шагнул в сумрак дома.

Выполнив все указания Элии, Вен едва не за руку уволок брата на берег к бревну, на которое глава маленькой семьи строил большие планы. И вновь до первых звёзд парни пилили, рубили, складывали поленья в аккуратные одинаковые кучки и накрепко их связывали. Дуб дубом, но основной доход прибрежных жителей был от продажи дров, выловленных из реки, которые город потреблял в невероятном количестве. Сколько ни привези – всё мало, а перекупщики чуть ли не в драку кидаются к лодкам, гружёным вязанками так, что едва не черпают бортами воду. И ведь не одни они с братом на реке, не одни дрова возят. Ан нет – всё равно мало. Вот только платят скупо.

Однообразная монотонная работа не мешала Вену думать. И парень размышлял. Обо всём. От том, что спасённая девушка явно леди, но странная какая-то. Не стонет, заламывая ручки о судьбе несчастной и требуя к себе особого отношения, изысканной еды и… Чем там ещё высокородные от простых селян отличаются? Хотя какие они с Паком селяне? Судя по бумагам, найденным в шкатулке на дне сундука, после смерти родителей прадеду герцог даровал не только надел земли в районе села Овечье и освобождение от подати на пять поколений, но ещё и наследуемое, пусть и безземельное – не считать же клочок земли, занятый домом, огородом и загоном для скота феодом – баронство. Расскажи кому, умрут со смеху. Барон фу-ты ну-ты дю Овечье.

Похоже, именно потому, что не случилось семье разбогатеть, пожалованное великородство было спрятано на дно самого большого сундука.

А девчонка не проста. Зуля ночью нашептала, что хоть и сказалась беспамятной, но как хозяйство вести, твёрдо знает и строгости господской не утратила.

– Разве так бывает? – закончив рассказ о гостье, спросила жена, плотнее прижавшись к мужниной груди.

– Кто ведает… – сквозь зевоту ответил тогда Вен, а себе взял на заметку: прислушаться в городе, о чём народ говорит. Может, услышит чего полезное.

Через три дня вечером, после ужина, Вен объявил, что утром они с Паком отплывают в город, но фразу закончить не успел. На стол легла золотая монета:

– Завтра утром вы сходите в деревню и купите четыре больших мешка овечьей шерсти, – заявила леди и, не дожидаясь возражений, добавила: – Может быть, от усталости вы не заметили, что последние дни спите почти на голых досках, но дальше так продолжаться не может.

Конец ознакомительного фрагмента.

Полную версию книги можно приобрести на сайте Литнет.