Шрам

С ремесленниками тоже все было плохо, их с трудом хватало для удовлетворения внутренних нужд. Кастелян объяснил, какими продуктами и фуражом и в каком объеме я могу сдать налог. Почти не скрывая насмешки, он пояснил, что я могу сдать налог и деньгами. А меня заинтересовали его записи, и я попросил его дать мне их посмотреть.

— Зачем вам эти записи? — спесиво спросил меня Николас.

— Просмотрю, пока ты рассказываешь, — ответил я кастеляну. — Я так быстрее войду в курс дела. Проще оценить ситуацию.

Лица собеседников вытянулись от изумления.

— К-как просмотрите, пока я рассказываю? — до заикания изумился Николас. — Вы читаете и считаете?

— Конечно.

— Н-но, даже если вы не шутите, так быстро невозможно читать и тем более считать! — лоснящаяся лысина кастеляна пошла пятнами. — Достопочтенный Сержио, вы издеваетесь над нами?!

— Милорд, — обратился я к барону. — К чему этот ненужный спор, отнимающий наше время? Прошу Вас дать указание принести письменные принадлежности и пару листков бумаги.

Беон тер Аристи весело и с предвкушением окинул меня взглядом:

— Сын, пожалуйста, возьми у баронессы все необходимое.

Кисил кивнул и вышел из покоев.

— Ваша милость! — возмущенно воскликнул кастелян. — Вы знаете, у меня хорошее образование. Но и то, мне неделями приходится сидеть за расчётами!

И ведь главное, в этом он не лгал. На Этерре повсеместно использовали примитивную и неудобную систему счисления, подобную даже не римской, а древнегреческой или древнеславянской. Но у меня в арсенале есть арабские цифры и позиционная система записи.

Тут открылась дверь и в покои зашла баронесса, сопровождаемая сыном. Она с интересом осмотрелась. Я вскочил со стула, приняв строевую стойку, а Николас склонился в глубоком поклоне.

— Делать расчёты на бумаге слишком накладно, — обратилась ко всем Меидин Аристи. — Что это вам в голову пришло? Бумага — дорогой товар. Используйте, как обычно, восковые таблички.

Глаза кастеляна блеснули гаденькой радостью, а Кисил протянул мне восковые таблички. Они представляли собой подобие блокнота. Две дощечки с выдолбленным углублением, залитым темным воском. Дощечки были соединены тоненькими кожаными ремешками, воском вовнутрь. К импровизированному блокноту прилагалось изящное костяное стило, один конец которого был острым для письма, а второй, в виде миниатюрой лопатки, — для затирания записей.

Баронесса не грешила против истины, это я ляпнул, не подумав. Здесь для письма, кроме бумаги, использовался: пергамент, папирус, восковые таблички и даже береста. Из-за дороговизны материала, бумага и пергамент использовались крайне редко. В основном обходились более дешевыми заменителями.

Демонстративно фыркнув, кастелян придвинул мне свои записи. Я быстро разобрался в схеме документа: приход-расход, откуда-куда, и начал быстро пересчитывать цифры. На левой дощечке считал, на правой записывал итоговый результат.

Мне не мешали. Семья барона тихо переговаривалась о текущих делах, а вот кастелян с каждой минутой все больше нервничал. У меня оказались записи не только по моему манору, но и в целом по баронству. И уже проверив данные по моим землям, я с удивлением посмотрел на Николаса, но взгляд его поймать не сумел.

Взгляд кастеляна ускользал, а на лысине выступили крупные капли пота. Я пока промолчал и начал выборочно просматривать основные показатели по всему баронству. И чем дальше углублялся в расчёты, тем больше поражался тому, что видел. Когда решил, что достаточно, отложил стило и обратился к барону:

— Ваша милость, я закончил, — пришлось отодвинуть от кастеляна списки, которые тот попытался забрать.

— Ты успел проверить все записи по своему манору? Так быстро? — неподдельно изумился Беон тер Аристи.

— Нет, милорд, по своему манору я проверил все, но я и по всему баронству основные показатели посмотрел, — я с усмешкой посмотрел на кастеляна.

— Этого не может быть! — подскочил тот со стула. — Так быстро невозможно посчитать!

— Сядь! — рыкнул на него барон. — Что за истерика?

Николас обильно потел, от него явственно потянуло кислыми щами.

— А у него есть повод, — ответил я за кастеляна. — Как по налогам Оряхово, так и по проверенным данным по баронству, на сторону уходят огромные средства.

— Что?! — изумление на лице Беона тер Аристи стало стремительно перерастать в ярость.

Супруга и сын тоже были поражены.

— Неправда!!! — взвизгнул кастелян. — Это все ложь! Ложь!!!

— Николас? — вкрадчиво позвала кастеляна баронесса.

Кастелян стал стремительно бледнеть. По-моему, Меидин он боялся больше, чем барона.

— Сержио, ты уверен в своих словах? — спросил барон.

— Абсолютно. А учитывая, какие огромные суммы украдены, то кастеляна надо прямо сейчас арестовать и не допустить его общения с кем-либо. Такое невозможно провернуть в одиночку. Надо быстро разобраться, чтобы никто из сообщников не сбежал и, главное, не упустить деньги, если они еще находятся здесь.

— Сын, пришли сюда Деяна с парой воинов, пусть отведут его в темницу, — кивнул в сторону кастеляна Беон тер Аристи. — Потом возьми капитана, арестуйте семью Николаса, но держите их пока под домашним арестом.

Организуйте засаду в доме. Кто будет входить, всех под арест. Всех впускать, никого не выпускать. Возьмите с Элдором самых надежных воинов. И не давать никому общаться, в пыточной наговорятся.

При последних словах Николас закатил глаза и стек со стула на пол.

— Сержио, надеюсь, ты не ошибаешься, — предостерегла меня баронесса. — Иначе...

— Ручаюсь, Ваша милость. Да разве вы не видите? — кивнул я на лежащее без сознания тело.

Дальнейшее разбирательство произошло неожиданно быстро. Николаса даже не пришлось пытать. Он кое-как держался, пока его отводили из покоев барона в темницу, но когда заволокли в пыточную, то не успели даже ничего сделать. Птичка запела, как павлин: громко и противно.

Все оказалось еще хуже, чем думалось. Воровство шло под прикрытием Тодора тер Кравос. В схеме была задействована целая группа людей. В замке уже бывшему кастеляну помогали ряд слуг и несколько воинов. А подкупленные купцы помогали «правильно» реализовать товар и вывозили деньги.

На ворованное Николас успел приобрести богатый дом в Кравосе и открыл в городе ювелирный магазин. Все это, естественно, через подставных лиц. Вот, хитрый-хитрый, но дурак. Неужели он думал, что Тодор тер Кравос позволит ему воспользоваться наворованным? Да его бы убили в тот же день, когда он прибыл бы в город в качестве беглеца из Аристи.

Итак, украденные деньги вывезли и использовали их в Кравосе. Несмотря на то, что с расследованием и арестами очень спешили, скрыть происходящее не получилось и несколько сообщников смогло скрыться. Остальные, те, которые не сумели сбежать, наутро висели на стене замка во главе с Николасом.

Жены и дети повешенных тоже получили свое. Они прошли через долговую тюрьму, и их ожидаемо никто не выкупил. После порки плетьми их отправили на отработку долга. Не знаю куда. Баронесса сказала, что сама определит им «фронт работ». Я им не завидую, но таковы «правила игры».

А я продолжил «набирать баллы» перед семьей Аристи. Отношение ко мне стало еще более благосклонным, даже теплым, особенно со стороны баронессы. Но-но! Только без дурных мыслей! Я имею ввиду только то, что сказал. А за грязные шутки в отношении Ее милости баронессы могу и кишки выпустить.

Под мрачное покачивание висельников на свежем морском ветру я выехал из замка в город. Надо было собираться в свои земли. Князь был весел и доволен и вел себя как пес из фильма «К-911. Собачья работа» с Джеймсом Белуши. Я не удержался и со смехом пропел:

Wo! I feel good, I knew that I wouldn’t now

I feel good, I knew that I wouldn’t now

So good, so good, I got you

Конюхи мне доложили, что у Князя проблем со свиданиями не было.

— Вот видишь, дружище, — похлопал я коня по шее. — А ты мне не верил. Не сомневайся во мне.