Шрам

Мне кажется, король со свитой просто развлекались импровизированными гладиаторскими боями. Еще и ставки делали. Хлеба и зрелищ! А что? Это правило работает не только для плебса.

Не знаю, что я у себя повредил: мышцы, связки или что-то еще. Я, к сожалению, не медик. Но после схватки боль по ногам и спине прострелила так, что я с рыком рухнул на колени. Чтобы «сохранить лицо» я и устроил спектакль с размазыванием крови себе по мордасам и телу. Надо было выиграть время, пока боль не утихнет до такой степени, чтобы я смог встать и передвигаться.

Но со стороны выглядело это все, конечно, отвратительно: голый по пояс, здоровенный шрамированный мечник, играючи убил противника, практически отрубив ему кисть и голову, и, с рычанием кинувшись к трупу, стал его кровью рисовать себе на лице и теле узоры. Медленно рисовать. Явно наслаждаясь процессом.

Народ насладился зрелищем, гудел про это два дня, перемывая мне кости и смакуя подробности. Да и сейчас еще, это тема — номер один в разговорах. Я уже слышал, что рассказывали, как я кровь барона с ладони слизывал. Тьфу!

Сейчас наш обоз медленно двигался на север. Всего двести человек.На три четверти «усохшее» войско, после поражения, бесславно возвращалось домой. Расстояние от Кроноса до Аристи, по словам Деяна,составляло примерно двести восемьдесят километров.

Повозок было мало, продуктов и овса — тоже. Все кони несли на себе не только всадников, но и дополнительный груз. Теперь уже никто не смеялся, когда я спрыгивал со своего коня и шел рядом с ним. Так теперь делали все.

В первый день мы прошли примерно сорок километров и во второй — столько же. А сегодня мы подошли к обширному болоту. Здесь торговый тракт превращался в узкую, труднопроходимую дорогу. И всё то расстояние, что он шел через это болото, тракт извивался, как змея, пробитая сулицей.

— Ваша милость! — услышал я знакомый голос.

К Беону тер Аристи подходил Фрол. Вот ведь, жив поганец! Такое нигде не тонет. Он опасливо обошел меня и низко поклонился барону. Я с бароном теперь постоянно был рядом.

— Что хотел? — устало спросил наш лорд.

— Ваша милость, — воодушевленно стал говорить Фрол. — Я знаю дорогу, по которой можно пройти напрямик.

— Откуда ты можешь знать? — недоверчиво спросил барон.

— Я родился и жил здесь недалеко. Хорошо знаю местность. Можно сильно сократить путь! — и видя, что Беон тер Аристи сомневается, рьяно продолжил. — Сутки, а то и больше времени, выгадаем!

Так то, да. Уменьшить время марша на суточный переход — это очень неплохо. Ведь это, в том числе, экономия овса и продуктов. А их у нас впритык. И наш лорд согласился.

На одном из очередных поворотов тракта, мы, по подсказке Фрола, свернули на совсем узкую дорожку, уходящую вглубь болот. Колонна растянулась еще больше, превратившись в тонкую длинную змею.

Чем дальше удалялись мы по указанному пути, тем тяжелее было идти. Скорость движения все более замедлялась. Вскоре дорога пошла по гатям и пришлось помогать лошадям толкать телеги. Толкали возницы, толкали оставшиеся в живых ополченцы, толкали спешившиеся дружинники.

Через пару часов движения, дорога стала еще хуже. Бревна, из которых была сложена гать, сильно подгнили. Лошадей вели очень аккуратно, чтобы они не сломали ноги на этом «аттракционе». Повозки тоже чудом удерживались на настиле. Колеса ломали сгнившие бревна, проваливались или скользили по обломкам.

— Берегись! На помощь! Тяни за оглобли! — раздались многочисленные возгласы за спиной. — Обрубай упряжь! Хватай телегу!

Резко развернувшись, я увидел, как метрах в пятидесяти от меня, с гати в болото сползает телега. Было слишком далеко, чтобы я смог помочь. Поэтому я только наблюдал.

Под правым задним колесом груженой телеги проломилось бревно. От резкого проседания обломилась еще и ось телеги. Телега накренилась, груз сдвинулся в сторону крена. Телега еще больше накренилась, и, как по льду, по гнилому склизкому настилу съехала в болото.

Рассыпая поклажу, телега грузно осела в топь и начала медленно погружаться. Лошадь дико ржала, пытаясь удержаться на гати, но ее неумолимо утягивало в болото. Один из ополченцев, толкавших телегу, ухнул в болото и сейчас, с белым как мел лицом, истошно орал и тянул к товарищам руки.Мужика успели ухватить за руку, потом перехватили за шиворот и выволокли на настил. Болото разочарованно хлюпнуло.

А телега тем временем полностью скрылась под поверхностью. Лошадь не смогли освободить от упряжи. Она истово тянула морду вверх и отчаянными рывками пыталась вырваться из мертвящих объятий топи. Но необрубленные ремни крепко сковывали ее с уходящей в глубину телегой. Последний раз жалобно заржав, она скрылась в грязной воде. Все застыли, бессильно глядя на сомкнувшуюся на поверхности болота ряску.

— Прродукты! — услышал я рычание нашего лейтенанта.

Деян отвесил тяжелую оплеуху вознице, широко замахнулся...и опустил руку. Возница не защищался, он просто сидел на настиле,тупо уставившись в болото.

— Вот зараза! — выругался стоящий рядом Сток. — На этой телеге основной запас продуктов был!

— Проклятье! — вырвалось у меня. — Где участвует Фрол, там обязательно какая-нибудь дрянь происходит. Срезали путь! Сэкономили еду и время!

— Хорошо еще, овес для лошадей по другим телегам распределен, — почесал затылок Сток.

— Лошадей накормим, это здорово, — ответил я другу. — До Зингема еще километров сорок. Что сами жрать будем?

Мы озадаченно уставились друг на друга.

От Кроноса мы уже отмахали километров девяносто, поэтому вариантов у нас не было, мы собрались и пошли вперед. Нужно добраться до Зингема. Никак не могли найти место, чтобы нормально встать на ночевку. Встречались маленькие островки, потом снова гать, снова островок, снова гать. И так бесконечно.

Когда вечерний сумрак начал мешать передвижению, встали на ближайшем островке. Там смогли поместиться только дворяне, и то с трудом. Своих лошадей они оставили на гати, привязав их к повозкам. Рядовые бойцы и ополченцы тоже, как смогли, расположились прямо на настиле.

Поганое место для ночевки. Поделили и раздали остатки еды. Той, что еще оставалась на других телегах. Главный запас сейчас лежал на дне болота. Смогли накормить лошадей овсом, им в этом плане повезло больше чем нам. Зато с водой проблема была общей.

Той пайки, что выдали сегодня на ужин, не хватило никому. У меня у самого живот требовательно бурчал, но мне нечем было его успокоить. Единственным светлым моментом, в то время, когда я пытался заснуть прислонившись к тележному колесу, была колыбельная, которую пел наш лейтенант: «Фрол, тупой ты слизень! Ты куда нас завел?! Слепой следопыт! Хряк с заплывшими мозгами! Бла...бла...бла...бла...бла...бла...».

Я еле дождался рассвета. Заснуть не получалось. Мокро, холодно. Хочется пить и жрать. Какие-то всхлипы и вздохи всю ночь издавало болото. Вчера мы прошли всего около десяти километров. В отличие от первых двух дней, когда мы проходили по сорок. Срезали путь! Вышли, как только рассвело. Злые, голодные. Фрол сиял свежим синяком под левым глазом и старался не поднимать голову от земли. Держался тише воды, ниже травы.

Опять еле телепались, но удача,наконец, повернулась к нам лицом. На одном из островков бойко бил ключ. Напоили сначала лошадей, потом напились сами. Я набрался так, что живот превратился в барабан. Размечтался, что так чувство голода притуплю. Ага! Притупил, блин. Минут на десять.

Набрали воды во все, во что только было можно. Уже не знали просто, что нас ждет впереди. С таким «Сусаниным», что нас вел, ни в чем нельзя было быть уверенным. Но, кто же знал?! Фрол и здесь налажал. Он неплохой боец, этого у него не отнять. Но во всем остальном! За что бы ни брался, везде получается ерунда какая-то.

Этот день, как и предыдущий, мы еле двигались. И прошли столько же, около десяти километров. Но к вечеру мы все-таки достигли края болота и вышли с опротивевшей гати на твердую землю. Это просто праздник какой-то!