Страница 4 из 8
— И не стыдно тебе мне, бывшему царскому офицеру, такое говорить? — с ненавистью процедил я, поднимаясь с лавки.
— Не стыдно, — с таким холодом в голосе, которого я и на Колыме зимой не видел, ответил он. — Ибо я ещё до такого не дошёл, чтобы какого-то офицерья, позора нашей истории, стыдиться!
— Так, всё, всё! — влез между нами Джуро и кивнул на парня. — Ну не при нём же!
— А тебе самого-то как хоть зовут, кстати? — наконец вспомнил про «него» Чекист.
— Ванька Митин, — представился комсомолец. — А почему у вас имена-то такие? Вы вообще кто?
— Другие, — отчеканил мой враг. — И ты тоже. От людей отличаемся долгой жизнью и наличием особого дара у каждого.
— Колдуны, что ли? — переспросил Ванька и я облегчённо выдохнул.
Ну, спасибо, хоть так. А не как в тот раз, когда мы с Джуро вот так же пытались простого работягу инициировать, но ушли не солоно хлебавши. Так и не смог он понять, как это — на Земле есть ещё кто-то, кроме людей, и как вообще можно быть не человеком, а кем-то другим. А про колдунов сказать никто из нас тогда не додумался…
— А что вы можете? — продолжал он.
— Ну, я почти всё могу. Например, причинить кому угодно любой вред, какой захочу, не касаясь его. В том числе и благородиям, — и Чекист искоса глянул на меня.
— Ну, МНЕ-то не можешь, — усмехнулся я в ответ. — Я-то ведь тоже с даром!
— А я могу сотворить любое оружие, какое захочу, — вставил Джуро. И взмахнул рукой, в которой тотчас из воздуха сам собой появился пистолет.
— Ну, ты при Вожаке только не вздумай как-нибудь это «оружием» назвать, — осадил я его.
— Вот так и не поверишь даже, что это не сон, — усмехнулся Ванька. — Надо же, в обычной жизни, не в сказке, колдунов встретил!
— Да в этом клятом совке и так кругом как в сказке, — сердито буркнул я. — Чем дальше, те страшнее.
— Смотри, на новый срок себе наговоришь! — тут же воскликнул Чекист. — Это же пятьдесят восьмая, КРА, вон Джуро подтвердит! Или тебе трёх сроков мало, четвёртый надо?
Ой, напугал прямо, аж зубы застучали бы, если бы я их на Колыме после посадки по пятьдесят восьмой почти все не потерял…
— Видал, как контрики-то агитируют? — возмущённо обернулся к Митину Чекист.
— А Я что могу? — перебил его тот. И я внимательно взглянул на него, пытаясь почувствовать его дар.
— А тебе никто не может ничего сделать без твоего согласия, — объявил наконец я.
— Другими словами, — заржал Джуро, — если ты чего и натворишь, то ни один лягаш тебя не арестует без твоего желания!
— Джуро! — возмущённо обернулся Чекист к своему бывшему коллеге. Но тот и ухом не повёл.
И я был с ним полностью согласен. Ибо действительно же, как бы сказали у нас в лагере, пофартило фраерку с даром-то!
— Ну так что, ты с нами? — тем временем поинтересовался у Митина Джуро, явно ожидая услышать положительный ответ.
Но не тут-то было…
— Нет, — вдруг огорошил нас всех троих (я-то тоже не ожидал такого ответа, даром что скреннер) внезапным ответом тот, покачав голов.
— Почему «нет»?! — вытаращился на него Чекист. Но Митин только плечами пожал.
— Ну а ЧТО мне с вами делать? — продолжал наш новый знакомец. — Я — обычный работяга, закон нарушать не собираюсь, так ЗАЧЕМ мне дар, чтобы менты меня поймать не могли?
И тут чёрт меня дёрнул посмотреть будущее этого самого Ивана Митина (при этом почему-то в голове само собой откуда-то появилось незнакомое мне название «Чёрная кошка», хрен его знает, что оно вообще обозначало). И я аж не поверил своим глазам. Это он-то не собирается?!
— Ну-ну… — только и смог произнести в ответ я…
******
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
«Для тех читателей, кто до сих пор не сполз с храпом под стол, сообщаю, что дальше будет интереснее…»
(Анд. Журавлёв, «До и после динозавров»)
Утром я проснулся от хорошо знакомого голоса Лома:
— Тебе говорят, их благородие спят ещё! Или по-другому объяснить, раз русским языком непонятно?
И тут я удивлённо открыл глаза. Так, а что у меня пёс-то вообще дома делает?
И тут я вспомнил — Кошмар же вчера пришёл в стиры пошлёпать, а он без своего верного пса никуда не ходит. Да, рано же у меня склероз-то начинается, в четыреста лет ещё…
— Что тут такое? — послышался голос проснувшегося Кошмара.
— Да вот, — недовольно принялся объяснять Лом, — пришёл к их благородию, а не говорит, какого хрена ему надо!
— Я это расскажу только ему лично, — вдруг произнёс ещё один хорошо знакомый голос. И я аж подскочил от неожиданности на кровати, ибо меньше всего мечтал услышать его здесь.
А ему-то тут что тут вообще надо, хотелось бы знать?..
— Что тебе нужно? — спросил я у Митина, едва завидев его.
— А почему они тебя «благородием» называют? — спросил тот в ответ, будто только за этим и пришёл, мотнув головой на Лома с хозяином. — Или Чекист не соврал и ты и правда из «бывших»?
— Правда, — коротко ответил я. — А ты мою биографию выяснять пришёл или зачем?
— «Зачем», — повторил он, входя и озираясь, будто никогда кооперативную квартиру в жизни не видел. — Говорят, ты кого угодно найти можешь?
— Могу попробовать, — неопределённо ответил я. — Если сначала расскажешь, КТО тебе об этом сказал.
Хотя я и сам, в принципе, знал, но хотелось бы от него услышать подтверждение своих предположений…
— Да цыганка одна сказала. Мол, если кто-то мне и может помочь, то это только ты.
Ну, точно Ромала… А самой найти что, вообще уже никак, всех ко мне поголовно посылать надо?..
— А откуда она про него знает, кстати? Твой дар что, настолько известен?
— Да нет, — пожал я плечами (вот будто он только за этим-то и пришёл, а…). — Просто я сам наполовину цыган.
— Это как?! — вылупил на меня глаза Ванька, будто я сказал невесть что.
— Как обычно, — с недоумением ответил я. — А ЧТО я вообще не так сказал-то, интересно бы знать?
— Так ты же говорил, что еврей! — выпалил Ванька. — Твоего же отца это… как его… «Израиль Соломонович» же звать!
— Ну да. А мать — Рубина Атаманова, — отрезал я. — Ещё вопросы есть или наконец уже к делу перейдём?
— Но еврей же не может жениться на цыганке! — снова начал было Ванька, но тут же с некоторым страхом обернулся на Кошмара, который при этих словах захохотал как сумасшедший, согнувшись чуть ли не пополам и обнажив длинные номские зубы.
— Ухожу, ухожу, — тут же примирительно поднял он руки, заметив мой взгляд. И двинулся на кухню.
— А я останусь, потому что никому не мешаю, — произнёс своим глубоким голосом Лом и улёгся на пол уже в звероформе.
У Ваньки глаза тотчас полезли на лоб. Можно подумать, и оборотня никогда тоже не видел!
Ну и как его тогда, спрашивается, инициировать-то вообще? Если он на простых оборотней так реагирует, то при виде Психа того же вообще в обморок упадёт, что ли?
А глаза-то точно как у той человечьей банды, в которую мой папаня тогда гранату бросил, а сам сел и закурил, глядя, как они взорвались. Вот у них точно такие же глаза были перед тем, как он спокойно чеку выдернул как не хрен делать…
Но надо отдать Ваньке должное, он почти тут же взял себя в руки. И задал следующий вопрос, который обрадовал меня ещё меньше:
— А как ты в господа-то тогда вообще попал, если из цыган? А то смотрю, из тебя белую кость прямо делают…
— Тебе как, всю мою биографию с начала пересказывать? - рассердился в ответ я. — С того, что именно я делал в постели Екатерины, благодаря чему и добился титула, или как?
— А всё-таки? — не сводил с меня удивлённого взгляда Митин. И я махнул рукой. Ладно, пёс с тобой, расскажу, чтобы отстал!
— Байстрюк я. Мой отец был из господ. ТАК понятно? И, может, наконец всё-таки делу уже перейдём?
А вообще, дай Бог каждому таким байстрюком-то быть! Отец же у меня тоже не дурак, рассудил справедливо — если где и можно сейчас девушку с сильным даром найти, то это только у Потомков Бастет либо у шувани. К Потомкам пилить далеко, да и не очень они сейчас свою дочь за имеющего упыриную кровь отдадут, чистоту соблюдают… Значит, остаются цыгане. Так что, хотя я был и не особенно благодарен отцу за такое происхождение, но выбирать-то ему тоже особенно не приходилось, это я точно понимал…