Дурацкая любовь

— И он тебя любит.

— Правда?

— Конечно, он всегда старался держаться от тебя подальше, но он сам не понимал, почему его так тянуло к тебе.

— И вы совсем не сердитесь?

— Конечно нет, наоборот мы всегда были рады, мы всегда ждали этого момента, когда вас накроет.

Я опять плачу и висну на шее у мамы, наши родители самые лучшие, надо было рассказать им все раньше, как говорил Демьян.

Привожу себя в порядок, когда Дёма придет в себя не должен видеть меня такой тряпкой. Его перевели в палату, сейчас с ним родители, а потом пойду я.

Захожу в палату, вижу моего любимого и хочу закричать, но держусь, он весь в трубках, подключен к датчикам, от них к экрану от которого идет противное пиканье.

Сажусь около него, беру за руку и начинаю с ним говорить:

— Привет, милый! Возвращайся пожалуйста скорее, мы все очень ждём, я жду! Я так соскучилась, ты просто не представляешь — болтаю без умолку, рассказываю ему наши истории из детства, периодически глажу его по щеке.

Так проходят три дня, но он не очнулся, мы меняемся с родителями, но я не оставляю его на долго одного, боюсь, что придет в сознание без меня, я даже из больницы ещё не уходила, хотя все так и норовят отправить меня отдыхать, но я не устала, чувствую, что нужна ему.

Захожу к нему, сажусь рядом как всегда:

— Это опять я, скучал по мне? Помнишь, когда мы были маленькими я первым делом бежала к тебе и говорила на сколько сильно соскучилась, а ты всегда закатывал глаза и говорил: Дарина, отцепись от меня, что ты как маленькая. Смотрю в окно и вспоминаю счастливый момент и вдруг чувствую, как мою руку сжимают холодные пальцы и слышу тихий хриплый голос:

— Дарина… Я скучал… — не сдерживаюсь и начинаю плакать.

— Сейчас миленький, сейчас, врача позову только…

Выбегаю из палаты, вижу медсестру и кричу:

— Он очнулся! Врача! Позовите врача!

Глава 23

Демьян

Пока я был в отключке, то не видел свет в конце тоннеля и не видел ушедших родственников, я был в прострации, вроде ты спишь, а вроде хочешь проснуться, но не можешь. Постепенно я стал пробовать выйти из этого состояния, я стал слышать голос Абрикоски, она что-то тараторила без умолку, а я тянулся к этому голосу, но потом снова возвращался в эту тьму. С каждым разом я все больше разбирал её слова, кажется она решила пересказать мне всю нашу жизнь, иногда мне так надоедала её болтовня, что хотелось открыть глаза, только чтобы заткнуть её, желательно поцелуем.

Потом её долго не было, я ждал её, но она не приходила, я уже подумал, что она решила оставить меня в этой бездне, но потом даже сумел почувствовать её ручку на своих ладонях, она опять что-то рассказывала, говорила, что скучает, я тоже ужасно скучаю абрикос. Собрал все силы и открыл глаза, свет резанул по сетчатке, я зажмурился, ничего не видно, открыл ещё раз, она сидит, смотрит в окно, похудела, бледная, но такая красивая, моя. Попытался пошевелить рукой, и она меня наконец заметила, начал говорить, но из меня вырвался только хрип:

— Дарина… Я скучал… — она встрепенулась, забегала, зовет врача, блин, ну куда ты, побудь ещё со мной…

Пришел врач, начал светить мне в зрачки, что-то спрашивает, я киваю на его вопросы, он повторяет только слово "Хорошо", а потом "Отдохни ещё" и я снова уплываю в свою тьму.

Следующий раз, когда я проснулся, со мной были родители, я рад их видеть, но ожидал совсем не этого, оглянулся, но её не нашёл:

— Тише, сынок, не делай резких движений, тебе нельзя. — говорит мама.

— Пить… — хриплю.

— Конечно, вот так, давай осторожно, — поднимает мою голову, и я делаю заветные глотки.

— Где Дарина? — задаю самый волнующий вопрос.

— Мы отправили её отдохнуть, она конечно не хотела, но она уже вся извела себя, не ест, не спит, только сидит около тебя, она даже ни разу из больницы не ушла… — я улыбаюсь, моя девочка.

— Это она меня разбудила, я очнулся ради неё…

— Да, она невероятная… А ты бегал от своей судьбы всю жизнь… — хмыкает мама.

— Больше не буду — мама смотрит на меня с улыбкой и прижимает голову к себе. Заходит доктор всех прогоняет, понимаю, что ему есть что мне сказать.

— Вы сильный молодой человек, вам очень повезло, все могло быть очень плачевно.

— Ближе к делу, я ничего не чувствую, — он понимающе кивает.

— Это последствия сломанного позвоночника — он продолжает говорить, но я его уже не слышу, пиздец, у меня сломан позвоночник, я что не смогу ходить? Задаю этот вопрос сразу доку.

— Я буду ходить?

— Нам предстоит ещё две операции, потом долгий процесс восстановления, все зависит только от тебя, но я думаю у тебя есть красивый стимул парень, я бы ради такой не только пошёл, но и полетел… — да, он прав ради Абрикоски я должен встать на ноги, мы с ней даже ничего не успели, у нас вся жизнь впереди, и я не собираюсь её терять.

— Когда операция? — перехожу сразу к делу.

— Вот это мне уже нравится, сейчас соберем все необходимые анализы, посмотрим динамику и через пару дней можно начинать, — я киваю, на все согласен, только бы не чувствовать себя овощем.

Дверь открывается и в неё врывается Абрикоска, я перевожу взгляд и улыбаюсь, врач тактично покидает нас.

— Дёма, Дёма, ты проснулся! Я говорила им, что не хочу спать, а они заставили, хотела быть с тобой, — она гладит и целует мои щеки, в нос ударяет её запах, и я чувствую, что оживаю.

— Тшш, абрикос, успокойся, не плачь — пытаюсь вытереть ей слезы, но рука ещё не слушается, она перехватывает её и начинает разминать.

— Я так скучала…

— Прости меня…

— За что?

— За то, что оставил одну, я не хотел бросать тебя, так сложились обстоятельства, мне угрожали и могли навредить тебе.

— Это все в прошлом, я не обижаюсь на тебя, зато я устроилась на работу, мне нравится общаться с людьми, сейчас я для всех на больничном. — я киваю, говорить ещё очень тяжело, она сидит на стуле, а голову осторожно опускает мне на грудь, я перебираю её волосы и чувствую, как засыпаю.

Просыпаюсь уже под вечер, чувствую уже на много лучше себя, за окном темно, а около окна ко мне спиной стоит Дан.

— Привет, брат! — здороваюсь, рад его видеть.

— Здорово, как себя чувствуешь?

— Как под танком застрял и вылезти не могу.

— Шутишь? Значит не так все и плохо…

— Спасибо тебе… Эта больница твоих рук дело? Как ты договорился с отцом? — вижу, как Дан морщиться, вздыхает и говорит.

— Даа, он все узнал, вызвал на разговор, пришлось ему все рассказать, он уладил все твои проблемы, больше эти отморозки тебя не побеспокоят, помог с больницей.

— Иии, что ты теперь ему за это должен?

— Я ухожу в армию…

— Чего блять? Ты совсем с катушек слетел!? Сами бы все решили… — он отворачивается обратно к окну.

— Я сам принял это решение, он предложил, а я сразу согласился, для меня это выход…

— Это из-за Мальвины? Ты так сильно запал на неё?

— По ходу… Дышать без неё не могу… Вижу, как тебя любит Дарина и готов себе позвоночник переломить только бы Ила посмотрела на меня таким же взглядом.

— Бляя, ну ты попал..

— Знаю. Надеюсь мне вышибут там не только мозги, но и мысли о ней…

— Пиздец, как я здесь без тебя?

— Тебе есть чем заняться, скоро сессия начнется, а для работы тебе ноги не нужны, будешь отсюда работать.

— Да ты прав, ну ты хотя бы звони, не пропадай. И помни, что я всегда тебе помогу, я твой должник.

— Перестань, так поступил бы любой — он жмет мою руку, хлопает легко по плечу кулаком и уходит из палаты. Никогда своего друга не видел с такой рожей, мдаа, вот это мальвина…

Следующий день начинается с анализов, меня возят на какие-то процедуры, мрт и прочие, абрикоску почти не видел.

Уже ближе к вечеру открывается дверь и входит Дарина, на душе сразу становится тепло, но нам тоже есть, о чем поговорить…

— Привет… Ты со всеми решил важные вопросы? — недовольно спрашивает она.