Страница 40 из 78
— Сперва пусть говорит Хинрик, — распорядился Скегги. — Должна быть причина тому, что ты нарушил мой наказ.
Я рассказал о мерглумских солдатах, которых мы встретили во Фримсдене. Поведал о празднике, что должен был состояться уже почти через дюжину дней, о священной реликвии, что собирались привезти в Омрик. И о том, что я велел нашему маленькому отряду разделиться.
Улучив момент, Дагмер наклонился к отцу и что-то прошептал ему на ухо. Ярл нахмурился, посуровел и коротко кивнул.
— Значит, ты решил всё за меня, — после долгого молчания отозвался Скегги. Эовил и его приближённые не произнесли ни слова. — Кьелл приведёт сюда наши корабли?
— Так мы договорились.
— А Гулла станет нашими глазами в Омрике. Одна. О чём ты думал, Хинрик?
— О том, что она умница и в обиду себя не даст, как любая из Тёмных сестёр. Я отправил с ней своего фетча. Проследит, чтобы добралась в целости. Но она здорово рискует.
— И ты вынуждаешь меня идти на Омрик неподготовленным.
Брат начал сердиться. Этого я и ожидал. Но волна гнева вскоре должна была уйти, оставив место работе ума — на это и был расчёт. Как я понял, они с Эовилом ещё не пришли к соглашению о союзе. Возможно, я появился вовремя. А может испортил всё.
— Реликвию можно выследить и украсть, — предлагал я. — Можно заразить её холерой, чтобы обезвредить омрикцев. Можно перебить монахов, оставить лишь одного и запугать до полусмерти. Нарядить наших воинов в одежды священников и так проникнуть в Омрик...
— Холера не подойдёт, — покачал головой Скегги. — Так-то и Гулла могла бы всех отравить. Но нам жить в Омрике — для того мы на него и идём. Нельзя занять город, что кишит болезнями. Сами быстро передохнем.
Я же просто так не сдавался.
— Но праздник — удачное время для нападения. Люди соберутся в церкви, будут молиться день и ночь. Станут пить эль и вино и потеряют бдительность.
Скегги смерил меня взглядом, значения которого я понять не смог. Разочарован? Зол? Разгневан нарушенным приказом? Да наверняка всё сразу. Но я действительно верил, что прибыл сюда не зря. Знал, чувствовал нутром, что так было нужно. Требовалось лишь увидеть то, зачем меня сюда прислали боги.
— Мой собрат по ремеслу говорит дело. — Из тени зала вышел невысокий и худой человек в балахоне начертателя. Лицо его скрывалось под капюшоном, и я видел лишь кусок тёмной с проседью бороды. — Это хорошая возможность. Своими силами в лоб ты, Скегги Альрикссон, Омрик не возьмёшь.
— Так помогите мне! Мне нужен город, но трофеи станут вашими. Просто дайте людей для штурма — удержать мы его сможем и своими силами.
— Я смогу дать тебе не больше пяти десятков воинов, — сказал ярл. — Дагмер доложил, при каких обстоятельствах он повстречал Хинрика. Мерглумцы зашли слишком далеко на земли Свергло, и кто-то должен от них отбиваться. Мало взять Омрик — нам теперь нужно выбивать их отовсюду, прочёсывать каждый лес и каждое поле. Что толку от Омрика, если они отрежут нам путь до него?
— И почтенный Эовил прав, — сказал начертатель. — Ваша беда, славные вожди, в том, что каждый из вас несёт свою правду. У каждого своя нужда. Но людей, рун и железа на всех не хватит.
— Эгиль, — позвал колдуна ярл. — Поведай, что о Скегги Альрикссоне говорят тебе боги.
Начертатель подошёл к Скегги и жестом потребовал, чтобы тот вытянул руку.
— Правую!
Брат подчинился. Колдун молниеносным движением рассёк ему ладонь и припал губами к проступившей крови.
— Крепкий свер! Мечты крепче тела! Сердце доброе, но чёрное.
— Что это значит?
Начертатель не ответил и снова лизнул рану.
— Можно верить. Станет вождём. Имя его высекут на множестве камней в трёх землях. Судьба важна.
Он оторвался от раны и оттолкнул руку Скегги, и брат с опаской вытер её о край рубахи.
— Вот что говорят о нём боги, — сказал Эгиль-колдун и уставился на меня. — Об этом тоже скажут, но позже.
Ярл поблагодарил начертателя, и тот скрылся в тенях где-то за моей спиной. Я хребтом чувствовал его жадный взгляд, и мне стало не по себе. Какой же я всё-таки щенок рядом с умелыми мастерами рун. Нужно учиться быстрее.
— Значит, верить тебе можно, Скегги Альрикссон, — сказал Эовил и потряс рогом, призывая рабыню наполнить его. — Тогда слушай моё предложение.
Скегги выпрямился, напряжённо переводя взгляд с ярла на меня.
— Я готов тебе помогать, ибо Свергло и правда в опасности. Я дам тебе пятьдесят проверенных в бою воинов с хорошим оружием. Их поведёт мой сын Дагмер — и он же будет гарантом нашей честности. Ты оставишь одного из ценных людей у меня — так будет справедливо.
— Согласен.
Я начал догадываться, какого заложника потребует Эовил, и мне это не нравилось. Я должен сопровождать Скегги, помогать ему, делиться мудростью богов, а не торчать в каменной клетке Скелгата. Но пока что я решил промолчать. Пусть ярл сперва договорит.
— Омрик стоит на реке, и если вы пойдёте прямым путём, вас заметят мерглумцы или местные эглины. Эти предупредят, не сомневайтесь. Едва они почуяли, что Мерглум поднял голову и распетушился, то и сами осмелели. Поэтому идти вам нужно тайно. Единственный способ сделать это — следовать через Оствуд. Я дам вам проводников, которые не просто знают, как спрятать в этом лесу войска, но и не дадут вам там пропасть.
Скегги кивнул.
— Это ценная услуга.
— Но вам придётся брать Омрик хитростью. Послушаешь ли ты своего начертателя или придумаешь иной выход — это полностью на тебе, Скегги Альрикссон. Мой хирд сделает так, чтобы о вашем войске не прознали раньше времени, и это единственное, чем я ещё смогу тебе помочь. Если метишь в ярлы, докажи, что ты достоин быть им. Мы чтим твоих прославленных предков и былые заслуги Тучи. Но помни, что это Свергло, а не Свергланд. Здесь тебе предстоит завоевать доверие. Сможешь занять Омрик — наши тинги станут открыты для тебя, и мы признаем тебя равным со всеми почестями. Но сперва покажи, на что способен.
— Справедливо. — Скегги спокойно глядел в глаза Эовилу. — Благодарю тебя за людей. Благодарю за проводников. Благодарю за приём и гостеприимство. Эти переговоры не пройдут даром для Свергло.
Ярл улыбнулся.
— Но что ты предложишь взамен, Скегги Альрикссон?
— Если я возьму Омрик, пятьдесят твоих мужей вернутся в Скелгат с любыми трофеями, которые смогут унести. Серебро, украшения, оружие, рабы — пусть забирают. Я намерен обогащаться за счёт цепи на реке.
— А Дагмер?
— Дагмер обязан мне жизнью, и отныне я распоряжаюсь его судьбой, почтенный Эовил, — вмешался я. — Дагмер получит то, что скажу я.
Начертатель за моей спиной тихо рассмеялся.
— Сразу видно — нейдская кровь, — хихикнул он.
— Трофеи — хорошо, — согласился ярл. — И я потребую, чтобы в случае беды по моему зову ты тоже дал мне пятьдесят воинов.
— Добро.
— Добро.
Эгиль покинул своё укрытие и скрепил союз Эовила и Скегги священным обрядом. Скегги жестом показал, что ещё разберётся со мной позже, а ярл велел всем идти трапезничать. В честь гостей закатили пирушку, и Скегги ждали в чертоге. Мы с начертателем покидали зал переговоров последними, и Эгиль остановился.
— Дай руку, Хинрик.
— Ты мало что там увидишь.
— Не я увижу. Боги.
Я молча протянул правую руку и лишь слегка поморщился, когда он сделал надрез на ладони и попробовал мою кровь.
— Химмелинг, — закатив глаза, он растянул губы в безумной улыбке. — Клеймён службой в ночь рождения. Переткал полотно судьбы. Но я вижу новое полотно.
— Что ты видишь?
— Три выбора сделаешь. В одном ошибёшься. В другом пожалеешь. В третьем потеряешь себя.
Начертатель оттолкнул мою руку и вытер окровавленные губы. Затем снял капюшон и пригладил длинные тёмные с проседью космы. Почти всё лицо покрывали рунные татуировки. Вряд ли он был старше Ормара, но казался слишком хилым для бойца. Впрочем, я бы не рискнул его гневить.
— Ты видишь сны богов? — спросил начертатель, уставившись на меня запавшими тёмными глазами.