Страница 2 из 9
Сам Джеймс на таких летать не любил – невозможность корректировать курс вызывала у него неприятную резь в желудке. Но, к счастью, прибывшие туристы подобными проблемами не страдали. Едва шаттл приземлился и разгерметизировался, как на поле высыпала толпа школьников.
Тишина, до сих пор нарушавшаяся только гулом двигателей, рассыпалась на кусочки. Детские крики, высокий мужской голос, призывающий к порядку, скрежет люка, ведущего в багажный отсек, музыка из чьего-то планшета.
– Тихо все! – наконец, рявкнул учитель, и школьники угомонились достаточно, чтобы Джеймс мог сообщить:
– Леди и джентльмены, добро пожаловать на Старую Добрую Англию. Срок вашего пребывания на планете – девять местных суток, что соответствует семи на Земле-3. Меня зовут Джеймс Оливер, я управляю системами планеты и сделаю всё, что в моих силах, чтобы ваше пребывание здесь было максимально комфортным.
– И познавательным, – проскрипел под дружный стон класса учитель.
Джеймс окинул его быстрым взглядом. Высокий, почти с самого Джеймса ростом, тощий как жердь, чёрная водолазка облегает так, что можно пересчитать рёбра. Волосы короткие, мышасто-серые, поделены прямым пробором. Нос длинный, глаза уставшие. В целом, производит впечатление человека, который сначала съел тарелку говна, а потом осознал, что ненавидит и детей, и саму идею поездки.
– И познавательным, – повторил за ним Джеймс. – Прошу всех пройти налево в дезинфицирующую кабину. За ней находится пункт общего сбора. Пока мы ждём остальных посетителей, вы можете выпить чаю или воды.
Мысленным усилием он активировал дезинфекторы в небольшом здании, которое со стороны выглядело как домик в тюдоровском стиле, деревянный, с побелённым вторым этажом. Подгоняемые учителем, дети ворвались в узкие двери, а у Джеймса в ухе заскрежетало:
«Шаттл 36GK7, Земля-2 – Старая Добрая Англия, запрашивает посадку…»
К счастью, в новой группе детей не было. Первой на землю выкатилась, подпрыгивая при каждом шаге, маленькая девушка. Всё в ней, от мелких светлых кудряшек до розового облегающего костюма – выглядело категорически несерьёзным. Быстро покрутив головой, девушка радостно охнула и, круто обернувшись, крикнула:
– Давай уже! Тут замок!
Следом по ступеням трапа вышла полная её противоположность. Рослая тощая девица в сером, на узком лице – ни намёка на улыбку. Чёрные волосы подстрижены так коротко, что не закрывают прижатых к черепу ушей. Она смотрела с таким видом, словно Старая Добрая Англия вызывала у неё глубочайшее отвращение. И всё же, сойдя на искусственную салатовую траву, она положила руку на плечо своей подруге и дёрнула одним уголком губ. Кажется, это означало выражение несомненной приязни. Ну, чисто жизнерадостный кудрявый ёжик Тики и вечно недовольная лохматая ворона Эда из старой мультипликации. Да, знавал Джеймс такие парочки. В них всегда одна – ебанутая наглухо, а другая – всего лишь с лёгкой ебанцой. Проблема в том, чтобы понять, кто есть кто. Та ещё головная боль.
Зато персонажи, появившиеся следом, были максимально понятными, простыми и привычными. В конце концов, больше половины всех посетителей Старой Доброй Англии – это старушки хорошо за восемьдесят, которые от скуки мотаются по всему космосу в меру сил и возможностей. Эти три хихикали и перемигивались как школьницы, хотя как минимум у двух из них спина держалась только благодаря прочным экзокорсетам. Третья если и носила что-то подобное, тщательно прятала его под бесконечными слоями шалей вырвиглазных неоновых расцветок, с какими-то свисающими нитками бусинок, бахромой и кисточками по краям.
Повторив приветственную речь, Джеймс отправил группу в свободную дезинфекторную.
Всего в этот заезд спустилось ещё три шаттла. Они привезли дополнительную группу старушек, среди которых даже затесались двое старичков, пару блёклых молодожёнов и второй класс школьников – постарше и значительно менее замученный. Их учительницу в толпе рослых парней отыскать оказалось трудновато – детям она дышала куда-то в подмышку. Зато у неё оказался звонкий, полный энергии голос. И, едва Джеймс договорил, она оповестила:
– Народ, у нас тут мистер Дживс!
Школьники грохнули хохотом, но Джеймс не повёл и бровью. Работая в музее Англии, приходится мириться с тем, что иногда встречаются настоящие помешанные на старой культуре фанаты – и соответствовать ожиданиям.
– Это не оригинальная, хотя и забавная шутка, мисс. В любом случае, я попросил бы вас называть меня мистером Оливером.
– Чува-ак, – протянула она, широко улыбаясь, – без вариантов. Уж прости. Народ, мыться-бриться, шагом марш!
Джеймс проследил, как дети под командованием Шутницы скрылись за дверями, прокручивая в голове профили прибывших.
Там была уйма мелочей: от образования до пищевых аллергий. Кто-то заполнял блоки вкусовых предпочтений, кто-то вносил медицинские требования. Джеймс знал, кто предпочитает кофе до завтрака, кому необходимо проходить по десять тысяч шагов ежедневно, кому запрещены симуляции.
Изучение этих, несомненно, обязательных файлов всегда казалось ему некоторого рода вуайеризмом – как будто он влезал в частную жизнь этих людей, как только соотносил лица с текстом в карточках. И единственное, что он мог сделать в качестве извинения, это соблюдать их пожелания и даже мелкие прихоти. Так что на столике специально для Шутницы стоял чайник её любимого пуэра, а для старушек со слабыми сосудами – тонизирующий витаминизированный коктейль.
Туристическая программа была выверена до мелочей. После дезинфекции давался час на размещение, после чего Джеймс встречал всех в холле Букингемского дворца и рассказывал об основных правилах пребывания на Старой Доброй Англии.
Вопросы обычно вызывало правило номер три, «не пытаться покинуть планету самостоятельно на автоматическим или пилотируемом летательном средстве». Но это был отнюдь не чей-то каприз, и первые исследователи едва не поплатились жизнями за то, что не отнеслись с достаточным вниманием к атмосфере планеты. Плотные облака, в которых то и дело громыхали грозовые разряды, могли буквально расплющить корабль, решивший опуститься или сесть, не сверяясь с чувствительными метеоприборами. На всякий случай Джеймс хранил в голопроекторе схему движения облаков за неделю – для наглядности.
Ещё часто спрашивали, почему именно нельзя купаться. Предшественник Джеймса отвечал: «Позеленеете», – а Джеймс говорил: «Ваш кожный покров перенасытится содержащимися в воде микроэлементами, отсутствующими на Землях, вследствие чего приобретёт стабильный зелёный цвет, выведение которого потребует значительных усилий медицинских работников и не может быть произведено на планете». По сути – один хуй, но второй вариант звучит солиднее и не побуждает школьников ржать.
После знакомства с правилами следовала краткая обзорная экскурсия по дворцу, которая завершалась чаепитием под голографическую проекцию выступлений королевы Елизаветы II.
И вот до этого пункта они и не дошли. Как раз в тот момент, когда они осматривали Тронный зал, на видимый из высокого окна Тауэр ёбнулся космический корабль.
***
«Кинцуги-2147 запрашивает экстренную посадку! – заорало прямо в уши. – Белая Кошка – ебучей планете, запрашиваю… Блядь, ничего не запрашиваю, падаю!»
– Ого, а Чёрные тащат! – оповестил всех мелкий школьник, под строгим взглядом учителя быстро комкая и засовывая в карман штанов планшет.
– Да ладно, он отбился! – возразил второй, тоже пряча планшет.
А потом, не сговариваясь, толпа ломанулась к окнам.
Джеймс потратил несколько минут, чтобы восстановить координацию и прийти в себя – крушение больно отдалось в голове. Тауэр, а вместе с ним метеостанция и орбитальные радары, отрубился, на его месте зияла пустота.
– Мальчики, назад! – неожиданно зычно крикнула мелкая Шутница, и, что интересно, её послушались.
Тогда как её более серьёзный и внушительный занудный коллега без толку драл горло – оторвать детей от окон не представлялось возможным.