Соблазнительный

Доминик смотрит на меня сверху вниз с разгоряченным выражением, как будто я какое-то чудо. Он наклоняется и поднимает меня на ноги. Его руки обнимают меня, когда он развязывает мои путы. Его пальцы гладят внутреннюю сторону моего запястья, прежде чем отпустить их. Я перестаю дышать. Это, наверное, самая заботливая, интимная вещь, которую он когда-либо делал для меня.

Я массирую боль и пытаюсь оценить выражение его лица.

Его голова всего в нескольких дюймах от меня. Я хочу поцеловать его. Мне нужно поцеловать его. Это справедливо после того, что мы сделали.

Но предполагается, что это будет приключение только на один раз. Поцелуи предназначены для долгосрочных отношений.

“Иди,приведи себя в порядок”, - говорит он ровным тоном.

Разочарование скручивается у меня в животе. Я начинаю поворачиваться в сторону ванной, но Доминик останавливает меня двумя пальцами под моим подбородком. “Не задерживайся. Я ещё даже не близок к тому, чтобы закончить с тобой, Кэм.”

У меня перехватывает дыхание. Кэм. Он использует другое ласкательное имя. Это должно быть хорошим знаком.

Я киваю и направляюсь в ванную, борясь с постоянной пульсацией в моей заднице и неудовлетворенной пульсацией в моем ядре.

Я ахаю от вида в зеркале. Мои волосы растрепаны. Слезы и сперма текут по моему лицу. Слава Богу, я не пользуюсь косметикой, иначе это была бы трагическая картина.

Улыбка растягивает мои губы. Искра сияет в моих глазах. Я счастлива. Я просто счастлива, что могу пережить этот потрясающий опыт с кем-то вроде Доминика.

У Камиллы, ботанички, девушки из маленького городка, происходит умопомрачительный секс на одну ночь с социопатом.

Способ прожить приключение.

Я брызгаю водой на лицо и пытаюсь сделать так, чтобы мои волосы как можно более послушными. Я нахожу халат и колеблюсь. Доминику не понравилось, что я раньше прикрывалась простыней, и странно, что мне так комфортно быть голой рядом с ним.

И все же…

Озорная улыбка появляется на моих губах. Я хочу проверить его реакцию. Я надеваю халат и застегиваю его вокруг талии, прежде чем вернуться в гостиную.

Я замираю на пороге. Доминик сидит на кровати и ест с подноса с едой. И он голый. Полностью. Его брюки и рубашка лежат на полу. Мои жадные глаза останавливаются на его худой, но четко очерченной груди.

Bah alors!

У него есть татуировка! Как будто все в нем не было соблазнительным, у него должна была быть долбанная татуировка под этим идеальным костюмом.

Усики поднимаются вверх по его боку вместе с жирными буквами ‘Без сожалений’.

Из того, что я узнала о нем до сих пор, татуировка говорит о нем с точностью до буквы “Й”.

“Ты голодна?»он спрашивает, не поднимая головы. Его нагота ни капельки не беспокоит его.

Он бесстыдный. Горячий тип бесстыдницы.

Я подхожу к кровати и сажусь рядом с ним, чтобы продолжить разглядывать его мужественную красоту вблизи. Если он демонстрирует товар, он не может винить меня за то, что я оценила зрелище.

Я тянусь за несколькими английскими булочками. Теперь, когда он упомянул об этом, я действительно проголодалась.

Возможно, хороший секс заставляет людей голодать. Не то чтобы мы дошли до собственно сексуальной части.

Доминик наконец смотрит на меня и хмурится. “Почему ты снова оделась?”

Я поднимаю плечо, и напоминание о его ‘наказании’ на моей заднице обжигает. Это становится слишком сильным допаминовым туманом.

Он дергает за пояс и распахивает халат. Мурашки пробегают по всей моей коже, когда его голодный взгляд скользит по пику моего декольте.

“Эту красоту не стоит скрывать”. Он делает паузу, как будто переосмысливает свое утверждение. “Ты не скрываешь это от меня”.

Он ведет себя как собственник. Почему я сдерживаю улыбку?

Я не могу не думать обо всех других женщинах, которых он приводил в этот отель, возможно, в этот же номер, и заставил их испытать такой интенсивный опыт.

“Ты часто это делаешь?” Я откусываю от своей булочки, пытаясь игнорировать его пристальный взгляд на мне.

“Это?” Он откидывается назад, опираясь на руку. Он закончил есть и наблюдает за мной этим пытливым взглядом.

“Ты знаешь, вся эта одноразовая схема”.

“Это единственное, что я делаю”.

Я проглатываю еду во рту, но почти не чувствую вкуса.

Конечно, я просто другое имя. Какого черта я должен думать, что я другой?

“Зачем ты это делаешь?”

Он потирает указательным пальцем нижнюю губу. “Почему ты хочешь знать?”

“Я просто…хочу”.

“Я не завязываю отношений”.

“Значит, ты просто трахаешься со случайными женщинами”. Это как проститутка за вычетом денежной части сделки.

“В значительной степени - да”.

Я бросаю на него взгляд из-под ресниц. “Ты хотя бы помнишь их имена?”

“Почему я должен?”

Волна разочарования берет верх, и мое настроение портится. Я ничего не ожидала от этого, но я никогда не думала, что буду такой незначительной остановкой.

Я дала ему то, чего не давала никому раньше. Черт. Он показал мне, что во мне есть части, о существовании которых я даже не подозревала. Я ненавижу, что они ничего для него не значат. Я ненавижу, что он показал это тысяче до меня и покажет их миллиону после меня.

“В конце концов”, - продолжает он слегка язвительным тоном. “Ты не помнишь имен всех мужчин, с которыми ты делала что-то подобное”.

Мой характер выходит из-под контроля. Знаешь что? Пошел он к черту. У меня было достаточно приключений, чтобы хватило на всю жизнь. Будет лучше, если я спасусь от него сейчас, пока он не коснулся более глубокого слоя и не разорвал меня на куски в полной манере социопата.

Я скрещиваю руки на груди. “Да, я помню имена всех мужчин, с которыми я спала, и так получилось, что он был один”. Я стою. “Я думала,что теперь их будет два, но это того не стоит”.

Стараясь говорить как можно более ровным голосом, я бросаю салфетку на поднос. “Bo

Мое крутое убежище больше не кажется крутым, когда я вспоминаю, что моя одежда в гостиной. Что ж, хорошо. Я не хочу меняться у него на глазах.

Я расправляю плечи и подхожу к двери спальни.

Fait demi-tour. Fait demi-tour…

Демон на моем плече поет. Все во мне жаждет вернуться и прожить этот момент в полной мере, но моя гордость запрещает мне.

Боль и разочарование сводят мой желудок, когда Доминик даже не окликает меня.

Я подхожу к двери. В тот момент, когда я открываю ее, ладонь захлопывает ее. Тепло разливается по моей спине, когда глубокий, мрачный голос шипит у моего уха. “Куда, черт возьми, ты думаешь, ты направляешься?”

Глава десятая

Волосы у меня на затылке встают дыбом. Мое тело почти тает на твердой – и очень обнаженной - груди Доминика.

Черт. Он весь голый.

Я стараюсь не думать об этом, когда говорю ясным тоном. “Я ухожу”.

“Нет. Ты не уходишь.” Он скрипит зубами с оттенком раздражения – или разочарования?

Хотя каждая частичка меня жаждет крикнуть “Бордель” и просто остаться, я этого не делаю. Это имеет отношение к моей самооценке. Я могу хотеть приключений, но я не хочу, чтобы меня забывали.

Мои родители не так меня воспитывали. Папа всегда учил меня уважать себя. Если я этого не сделаю, никто этого не сделает.

Я продолжаю смотреть в закрытую дверь. “Да, это так. Ты не можешь заставить меня остаться.”

Доминик сжимает мои плечи, и хотя он прикасается ко мне поверх халата, мою кожу покалывает. Он кружит меня. Моя спина упирается в дверь, когда я сталкиваюсь с ним лицом к лицу.

Озорной блеск вспыхивает в глубине его темных глаз. “Может быть, я смогу”.