Страница 18 из 25
Глава 7
Глава 7
— Ведьма? — мэр сдвинул брови.
Оказался он невысоким пухлым — чуялось в нем некое весьма отдаленное сходство с горгульями на портике — человечком, облаченным в вельветовый спортивный костюм и кожаные шлепки без задников. Голову мэра прикрывала нейлоновая сетка, под которой, сквозь тонкую пленку, проглядывали характерные продолговатые бобинки бигуди.
— Зачем нам ведьма?
Причем поинтересовался так… робко словно бы, с недоумением.
— Надо, — сказал Афанасьев строго.
Я же постаралась сделать вид, что не слышу. И вообще всецело увлечена созерцанием очередного шедевра. Шедевр располагался там, где то ли сходились, то ли расходились лестницы, что вели на второй этаж резиденции, и представлял собой весьма корпулентную деву, облаченную в львиную шкуру. Причем судя по выражению лица, льва этого дева добыла сама, несмотря на то, что в левой вытянутой руке она держала чудовищных размеров иглу, а в правой — моток ниток.
— Но…
— По штату. Положено.
— Д-да, но… не представляю, чем…
Они перешли на шепот, а я чуть придвинулась к деве, чтобы разглядеть уже не льва, но змею, которая явно пыталась выбраться из-под беломраморных девичьих стоп.
—…однако же…
— Распоряжение…
Слова доносились отдельные, и я старалась не слушать. Ну… почти старалась, все одно говорили тихо, а силу, чую, применять не след.
— Конечно… безусловно…
Змеиный хвост обвивал тонкую щиколотку. Гад явно надеялся выбраться, но я скорее поставила бы на деву. Ко львиной шкуре явно подошел бы змеиный поясок.
—…если на то будет… да, стоит, куда ему… да… оплачено! Да за кого ты меня принимаешь, Сашка! Чтоб я да… — мэр даже голос повысил от искреннего возмущения. — Крышу вон в том году наново… из металлочерепицы! И двор…
Два подбородка.
Щеки налитые… вот интересно, кто прообразом стал.
— Ласточкина! — крик Афанасьева отвлек меня от девы. — Иди сюда… знакомься, это Марк Иванович.
Мэр неловко поклонился и пробормотал, что счастлив меня видеть. Вот прямо с утра к этой встрече готовился.
Для того и бигуди.
— Он у нас тут за главного, и ежели что, то к нему иди…
Мэр подавил вздох. И во взгляде его мелькнула надежда, что «ежели чего» не случится. Я тоже ответила что-то этакое, согласно моменту.
— Туточки переночуешь. А завтра тебя и проводят.
— А…
Что-то мысль оставаться одной в доме мэра мне не понравилось. То есть, не одной, а с мэром, он-то из своего дома никуда не денется.
— Может, лучше в гостиницу? — предложила я робко. — Раз уж так…
— Занято все, — теперь мэр вздоха удержать не сумел. — Невест понаехало… маменьки опять же.
— Я и забыл! — Афанасьев хлопнул себя по лбу. — Тут же ж… точно! Как из головы вылетело…
— Две недели еще продержаться.
— А чьи маменьки? — поинтересовалась я.
— Невестины. Маменьки, папеньки, тетки двоюродные и троюродные… да и просто туристы. Они это дело очень жалуют.
Какое?
Я поглядела на Афанасьева, ожидая пояснений.
— Княжич невесту ищет, — пояснил Марк Иванович. — У нас тут князь имеется… и стало быть, правнук у него есть. Внуки-то женатые давно. Почти все. И прочие правнуки тоже ж. А вот Горушка что-то никак не определится. Да пойдем, что ли, поснедаем, раз уж дело такое. Вы ж с дороги, голодные, небось…
Мэр махнул рукой.
— Иди, иди, — подтолкнул меня Афанасьев в спину.
— Да как-то неудобно… заявились…
— Удобно все. Марк — славный мужик, мы с ним еще когда… его отец не одну розгу о нас сломал, дурь выбивая, — произнес Афанасьев, мечтательно прищуриваясь. — А уж крапивы сколько извел… градоправителем был тутошним. Свешниковы не одну сотню лет градоправителями состоят. Это их теперь переименовали. Вот только у Марка дочка. Но ничего, сейчас времена просвященные, и бабе мэром можно.
— Рано ей еще, — отмахнулся Марк Иванович. — Да и не хочет она в градоправители… в невесты вон записалась.
— Опять?
— А то. Я говорил ей, чтоб не позорилась. А она мне в ответ, мол, все одно моим будет! Упретая! В маменьку все… но что толку-то?
Он вел нас какими-то сумрачными коридорами, мимо роскошных покоев, просто-напросто обязывавших обзавестись сотнею-другой слуг. И уводил все дальше и дальше. И я уже не была уверена, что сумею выход отыскать, если вдруг понадобится.
— Гор-то что? Покажется в финале, рученьки поцелует, отбудет ужин положенный и снова сгинет до следующего года…
— Не понимаю, — шепотом призналась я Афанасьеву.
— А чего понимать-то? Обычай старый, от испокон веков, почитай. Когда князю приходила пора жениться, он клич объявлял. И девки с округи съезжались. Он и глядел, чтоб и хорошая, и пригожая, и нравом ласковая… нрав-то у Марковны материн.
Начинаю догадываться, с кого ваяли скульптуру в холле.
— Испытания всякие опять же… ну и после уж князь отбирал, когда трех, когда дюжину, и с кажною беседовал. Ну и женился. Или нет, — отозвался Марк Иванович, толкая массивную дверь.
Такую только в подземелья ставить, чтоб всякое не полезло.
И засов пудовый аккурат в тему. Но с засовом мэр справился играючи, да и дверь отворил легонько, будто вовсе в ней весу не имелось.
— Если нет, то через год снова клич кидал. И так пока не женится… правда, обычно двух-трех созывов хватало, но Гор…
— Это правнук нашего князя, — пояснил Афанасьев.
Я догадалась. Но молчу.
А за дверью обнаружились вовсе не подземелья с уютной домашней пыточной, но самая обыкновенная кухню. Вру. Не обыкновенная. Во-первых, она была огромною, с бальную залу. Во-вторых стену одну у кухни занимала печь. А вдоль второй вытянулись полки.
Холодильников я насчитала четыре штуки.
— Святочка готовить любит, — словно оправдываясь, произнес Марк Иванович. — Это для молочных продуктов, там для рыбы… для сыров опять же. Еще в подвалах есть. Чайку?
— Я бы и съел чего.
Мэр кивнул.
Интересно, как он без кухарки управится. Правда, чайник оказался вполне современным, электрическим, с несколькими режимами подогрева воды.