Страница 53 из 80
Политический союз Ленина и Троцкого — пары, годами осыпавшей друг друга оскорблениями, — обычно списывают на некую историческую случайность. Важно понимать, что этот союз не сложился в одночасье. В 1911 году Ленин заклеймил Троцкого "иудушой", а совсем недавно, в феврале 1917 года, назвал его "негодяем" и оппортунистическим зигзагом, который "изворачивается, мошенничает, выдаёт себя за левых, помогает правым, пока может".[665] Со своей стороны, в мае 1917 года Троцкий заявил: "Меня нельзя называть большевиком... От нас нельзя требовать признания большевизма".[666] Формально он стал большевиком только в августе 1917 года, почти через 3 месяца после своего прибытия.
В Петрограде Троцкий проник в руководство фракции "меньшевиков-интернационалистов", насчитывавшей самое большее несколько тысяч человек. Тем временем ряды большевиков увеличились с немногим более 20 тыс. человек в марте до 100 тыс. в мае и 200 тыс. к августу. Ленин явно был во главе растущего движения, Троцкий — нет. Так что же получал Ленин, приняв "иудушку"? Во-первых, его кооптация устранила соперника. Во-вторых, Троцкий обладал именем, харизмой и превосходными ораторскими способностями, которыми большевики не могли обладать в избытке. То же самое, конечно, можно спросить и о Троцком. С его точки зрения, было более разумно объединить усилия с успешным предприятием, чем бороться за создание конкурирующего предприятия, продающего тот же продукт. Это была логика, которую понял бы любой капиталист. Но ни один союз не может быть постоянным. В конце концов, у революции мог быть только один отец.
Поворотным моментом стало так называемое июльское восстание. В начале того же месяца Керенский бросил русскую армию в очередное наступление, чтобы одержать большую победу и укрепить моральный дух. Вместо этого она быстро переросла в мятеж и разгром и вызвала массовые протесты в Петрограде. Держа палец по ветру, Ленин решил, что настало время захватить власть. Это оказалось почти фатальным просчётом. Керенский собрал верные ему войска, и к 18 июля ещё одна потенциальная революция потерпела крах. Чтобы избежать ареста, Ленин бежал в финские леса, где ему предстояло скрываться до ноября. Этим Троцкий остался в центре внимания, и он, не теряя времени, воспользовался этим.
Правительство сначала игнорировало его, потому что он не был большевиком. Чтобы исправить эту оплошность, 23 июля Троцкий написал открытое письмо, в котором заявил о своем полном согласии с Лениным. Тем не менее, прошло ещё две недели, прежде чем Керенский удосужился арестовать его. Уже побывав в тюрьме, Ленин официально принял Троцкого в ряды большевиков и даже ввёл его в состав Центрального комитета. Это не устраивало других товарищей, которые считали Троцкого незваным гостем и оппортунистом. И они были правы.
Как агитатор и организатор, Троцкий был ценным активом, но что ещё он мог предложить? В недели, предшествовавшие июльскому кризису, большевики развернули агрессивную пропагандистскую кампанию. В марте у них не было прессы, о которой можно было бы говорить, но к июню они заваливали одни только казармы и окопы газетами по 100 тыс. экземпляров в день, а к началу июля выпускали почти 700 тыс. газет, брошюр и листовок.[667] Деньги, стоящие за этим, предположительно были получены из Германии через сеть Парвуса и банк Ашберга. Ещё до июльских дней министр юстиции Керенского Павел Переверзев (сам революционер) пронюхал о немецких связях Ленина и начал заводить против него дело. 21 июля он обвинил Ленина и его ключевых товарищей в государственной измене. Однако позиция Переверзева была слабой.[668] Его главной уликой был набор перехваченных телеграмм, показывающих переводы денежных средств из Стокгольма в Петроград, все замаскированные под законные деловые операции. Проблема заключалась в том, чтобы доказать, что это не просто законный бизнес.
Доказуемо это или нет, но немецкий источник средств Ленина был разоблачен. Ему нужен был другой, более скрытный источник финансирования, и он нуждался в нём немедленно. Очевидно, он нашёл один из них. Большевистская пропаганда временно ослабла под натиском Временного правительства, но не прекратилась. В начале сентября их главный орган "Правда" (временно переименованная в "Рабочий путь") по-прежнему выпускал 50 тыс. экземпляров в день, а к концу месяца это число удвоилось.[669] Были ли деньги реальной оплатой вступления Троцкого в большевистский клуб? Использовал ли он свои связи в Нью-Йорке, чтобы наладить поток средств по американским каналам с небольшим риском обнаружения? Даже такая небольшая фирма, как "Reilly's Traders, Inc.", с офисом в Петрограде и счетами в "National City" и "Guaranty Trust" (и, конечно, с помощью дяди Абрама), была бы отличным решением. Как мы уже видели, она вряд ли была единственной.
Как бы то ни было, Троцкий недолго пробыл в тюрьме. В конце августа 1917 года амбициозный генерал Лавр Корнилов предпринял попытку государственного переворота. Керенский освободил Троцкого и других большевиков, чтобы сплотить рабочих Петрограда на защиту революции. Может быть, таков был план с самого начала.[670] Мятеж ("вторая революция"?) потерпел неудачу, но доверие к Керенскому было подорвано, а звезда Троцкого вспыхнула ещё ярче. В начале октября большевики получили контроль над Петроградским Советом, и он стал его председателем. Он также возглавлял Военно-революционный комитет, который тщательно готовил новый переворот против запутавшегося Керенского. Это, наконец, произошло в ночь с 6 на 7 ноября. Ленин вышел из своего лесного убежища, чтобы присвоить себе славу и провозгласить триумф Советской власти, однако, настоящим архитектором Октябрьской революции был Троцкий, и он знал это.
Программа Уайзмана
Как отмечалось в предыдущей главе, вскоре после отъезда Троцкого из Нью-Йорка сэр Уильям Уайзман начал организовывать тайную пропагандистскую кампанию в России. Почему Уайзмана, который не был знаком с русскими делами, это так заинтересовало, уже другой вопрос. Возможно, его поощрял Рейли. Отчасти Уайзман реагировал на опасения из Лондона, где уже 7 апреля (до того, как Ленин или Троцкий добрались до Петрограда) появились опасения по поводу гнусного влияния "революционных пацифистов".[671] К 18 мая, как раз когда прибыл Троцкий, Уайзман разработал свою программу. Он подчеркнул, что это должно было быть "совершенно неофициально и очень тайно организовано".[672] "Пропаганда в Америке должна быть организована под руководством одного руководителя, который был бы единственным, знающим подробности, — подчеркнул он. — Другим людям, работающим в этой схеме, ни при каких обстоятельствах не будет позволено знать о существовании друг друга". Другими словами, Уайзман будет держать в руках все нити, и только он будет знать общий план. Его идея состояла в том, чтобы направить "6 или 7 различных миссий в Петроград", включая революционеров, чешских, польских и еврейских активистов и даже "немцев, которые работают на нас среди настоящих немцев". Общепризнанной целью было противодействие усилиям "немецких агентов, [которые] уже работают в Соединённых Штатах и отправляют обратно в Петроград русско-еврейских социалистов, которые сознательно или неосознанно работают на пользу Германии".
Естественно, Уайзмену нужны были деньги, чтобы всё это заработало. Через Хауса он убедил президента Вильсона выделить 75 тыс. долларов (около 1,5 млн. долларов в 2017 году) "на расходы конфиденциального характера".[673] Затем Уайзман выкрутил руки собственному правительству, чтобы получить равную сумму, которая была переведена на его личный счёт в "J.P. Morgan". Уайзман также обратился за помощью к частным лицам. Через своего агента Ричарда Готтейла он убедил Шиффа написать письмо еврейским банкирам в Петрограде, призывая их поддержать новое правительство. Шифф также, возможно, вложил больше денег, возможно, гораздо больше.
665
“О краске стыда у Иудушки Троцкого”, Ленинское собрание сочинений, том 17 (1974), 45 и "Ленин Инессе Арманд", Ежемесячник лейбористов, сентябрь 1949.
666
Лев Троцкий, "Межрайонская конференция, май 1917 г.", цитируется в Ленин, Сборник IV, рус. изд. (1925), 303.
667
Ричард Пайпс, "Русская революция" (1990), 410.
668
Для полного и подробного рассмотрения этого дела см.: Семион Ляндрес, “Пересмотр "немецкого золота" большевиков”, Документы Карла Бека, № 1106 (1995).
669
Роджер Петибридж, "Распространение русской революции: очерки о 1917 году" (1972), 121-122.
670
До сих пор существует неопределённость относительно того, кто и что именно стояло за “Делом Корнилова”. Переворот генерала, безусловно, пользовался поддержкой свергнутых с престола либералов, таких как Милюков, но по другим версиям, что Керенский сам спровоцировал этот непродуманный переворот, чтобы укрепить свои позиции. Если так, то это не сработало.
671
TNA, FO 115/2317, записка Бальфура, 7 апреля 1917 года.
672
WWP, 10/255, “Россия”, 1.
673
Уильям Фаулер, "Британо-американские отношения: Роль сэра Уильяма Уайзмана" (1969), 114, №35.