Страница 2 из 80
"Уолл-стрит и революции в России" коренным образом отличается от работы Саттона в двух ключевых аспектах, оба из которых основаны на контексте. Во-первых, как ясно из названия, в ней используется более широкий хронологический подход. Саттон в основном сосредоточился на 1917-1920 годах. В настоящей книге русская революция рассматривается не как единичное событие, а как движение, процесс, состоящий из цепочки событий на протяжении примерно 20 лет. Во-вторых, у Саттона действительно рассматривалась только американская сторона событий. В моей книге добавлены критические русские аспекты. Русские радикалы не были пассивными участниками в своих отношениях с американским капиталом. В книге много внимания уделяется людям и их личным качествам. Понимание того, что представляли из себя Чарльз Крейн, Джейкоб Шифф, Сидни Рейли и Лев Троцкий, а не только того, что они сделали, является ключевой частью этой более широкой картины. В конечном счёте, речь идёт о связях, и самые важные из этих связей были между людьми.
И это не для того, чтобы в чём-то обвинить Саттона. Сегодня доступно гораздо больше информации, чем в 70-е. Это не значит, что он не ошибался в некоторых вещах, и там, где я находил ошибки, я пытался их исправить. Несомненно, я сделал несколько собственных ошибок. Это также не значит, что я не расхожусь с Саттоном по некоторым пунктам. Например, Саттон, казалось, верил, что главное, что побуждало капиталистов с Уолл-стрит оказывать поддержку большевикам, — это общий "глобалистский" менталитет. Я принимаю в какой-то степени это. Идея социалистического или коммунистического интернационала имеет своего рода зеркальное отражение в понятии капиталистического интернационала или Капинтерна. По словам Кэрол Куигли, "силы финансового капитализма преследовали другую далеко идущую цель — не что иное, как создание мировой системы финансового контроля в частных руках, способной доминировать над политической системой каждой страны и экономикой мира в целом".[1] Сделать это без России было бы невозможно.
Однако Куигли предположила, что "вершиной" этой системы является Банк международных расчётов в Швейцарии. БМР появился на свет только в 1930 году, и эта деталь соответствует моему утверждению о том, что попытки Уолл-стрит и конкурирующих капиталистов манипулировать и использовать русскую революцию были неуклюжими, несовершенными и в конечном счёте провалившимися попытками в достижении такой цели. Неудачный эксперимент, который потребовал и создал усовершенствованные методы. Человек учится на своих ошибках, предполагая, что он не погибнет от них.
Был и идеологический фактор. Как мы увидим, "социалист-капиталист" — это не оксюморон. Но истинно верующие, которые часто были полезными средствами, также не были основной движущей силой. По моему скромному мнению, таковой была простая жадность. Капиталисты с Уолл-стрит, как и любые другие, инвестировали ради прибыли. Инвестиции в революцию по сути ничем не отличались от инвестиций во что-либо другое.
Итак, книга "Уолл-стрит и революции в России" предназначена не для того, чтобы заменить или опровергнуть работу Саттона, а для того, чтобы расширить её. В дополнение к контексту в ней просто предоставлено больше информации. Это не означает, что нам больше нечего сказать по этому вопросу. Отнюдь нет. Это тоже лишь путь к дальнейшим исследованиям и дальнейшим открытиям.
В значительной степени книга, к чтению которой вы собираетесь приступить, — это гигантское упражнение в соединении точек. Некоторые точки будут возникать снова и снова, другие — только один раз, но от того факта, что их очень много, никуда не денешься. Хотя я старался сделать повествование читабельным, получение от него максимальной отдачи потребует внимания и некоторого терпения. История разворачивается через наслоение людей и событий. Поток в основном хронологичен, но иногда бывает необходимо сделать паузу, прыгнуть вперёд или вернуться назад, прежде чем вновь двигаться вперёд. Одно слово, которое будет встречаться почти с раздражающей частотой, — это совпадение. Они повсюду. Некоторые из них — просто случайные совпадения. Но повторяющиеся совпадения становятся чем-то другим, закономерностью, и это то, что нас больше всего заинтересует.
Некоторые точки будут образовывать аккуратные, чёткие линии, другие — нет, а некоторые будут стоять в полном одиночестве. Эта книга не объясняет и не может объяснить всего. Тайн предостаточно. На каждый отвеченный вопрос будет возникать по крайней мере ещё один. Очень часто мы будем обсуждать возможности, а не определённость. Но это и есть настоящая история.
Два предсказуемых критических замечания в адрес этой книги будут заключаться в том, что она потворствует спекуляциям и теории заговора. "Спекуляции" обычно используются для обозначения пустого теоретизирования при отсутствии доказательств. Но тут совсем другой случай. Это историческая детективная история. Большая часть улик носит косвенный характер. Таких улик может быть недостаточно, чтобы доказать что-либо, выходящее за рамки разумных сомнений, но их может быть достаточно, чтобы вызвать серьёзные вопросы и предложить возможные ответы. Спекуляции, как обоснованные догадки, являются движущей силой расследования. Нужно представить себе, что могло бы быть, прежде чем пытаться доказать или опровергнуть это. Каждое новое открытие начинается с догадки.
Что касается теории заговора, то в этой книге особое внимание уделяется фактам заговора. Русская революция, как и любая революция, по своей природе была заговорщической. Нельзя свергнуть действующую власть без заговора, иначе вы проживёте не слишком долго. Бизнес — то же самое. Как заметил старый добрый Адам Смит в "Богатстве народов", "люди одного и того же ремесла редко встречаются вместе, даже для развлечения, но разговор заканчивается заговором против общества..." Трест — это заговор, как и рейдерские и корпоративные захваты. Заговор порождает заговор. Проще говоря, заговор — это не исключение в человеческом поведении, это норма.
Следует признать, что книга содержит довольно большое количество сносок. Не стесняйтесь игнорировать их, если хотите, но они предназначены для того, чтобы показать, откуда взялась информация; то есть, что это не просто домыслы, возникшие из воздуха. Везде, где это было возможно, я старался полагаться на первичные документы и современные отчёты. Газеты — очень важный источник. Это не означает, что все, что появилось в них или в любом официальном документе, обязательно является точным. Вряд ли. Но они действительно показывают то, что люди или некоторые люди считали правдой в то время, и именно эта вера сформировала их реальность и их действия. Старые газеты также содержат много подробностей, которые творцы официальной истории предпочли забыть или проигнорировать.
Хотите верьте, хотите нет, но в попытке сократить количество сносок я решил не приводить некоторые подробности, в основном о путешествиях и иммиграционных записях. Там будет много ссылок на даты прибытия или отъезда, выдачи паспортов и т.д. Если не указано иное, все они почерпнуты из оцифрованных общедоступных записей, доступных через Ancestry.com или аналогичные сайты.
Я надеюсь, прежде всего, что книга будет вам интересна, согласны вы или нет со всем, что в ней говорится. Я надеюсь, что это ответит на некоторые вопросы и заставит вас задуматься о других. И я также надеюсь, что, может быть, вам это действительно понравится.
Пролог
13 мая 1917 года русский революционер-путешественник Лев Троцкий прибыл в Христианию (Осло), Норвегия. Он собирался начать последний этап долгожданного возвращения в Россию, родину, на которую его нога не ступала уже 10 лет. Однако его первой остановкой был телеграф в Христиании, где он отправил краткое сообщение в Петроград: "После месяца английского плена я приезжаю в Петроград с семьёй 5/18 мая".[2] Получателем сообщения был некто Абрам Львович Животовский.
1
Кэрол Куигли, Трагедия и надежда: история мира в наше время (1966), 323-324.
2
РГАСПИ, Фонд 4, опись 3, дело 39, 14.