Страница 10 из 13
«Папа все знает»
В течение недели она просила Вселенную фиолетовых чудесатых снов, дабы напитаться ее любовью, и молилась на ночь:
«Обними меня, Вселенная, нежно поцелуй в лоб и одари волшебными сновидениями…»
Феечка поняла, зачем люди придумывают богов: всегда приятно верить, что даже если ты одинок, есть (наверное) некто, кто позаботится о тебе.
Любому человеку для общения нужна фигура извне, и если ее нет, он придумывает сказки.
Волшебство случилось – через неделю Чужеземец все узнал.
Жёлтый – цвет счастья?
15 мая Чужеземец фотографировал Феечку в рапсовом поле.
«Хорошая новость» – сказал он, пока они ехали.
«Какая?» – тревожно спрашивала Феечка.
«Змей и Алёнушка летом расписываются»
«Ммм» – промычала Феечка.
«Ты пойдешь?» – ни то спросил, ни то утвердил Чужеземец.
«Не, я не пойду» – спокойно молвила Феечка.
«Ошибку ты совершаешь» – удручённо сказал Чужеземец.
Феечка молчала.
Вот они доехали до поля.
После успешной фотосессии они уселись в машину, и тогда Феечка произнесла:
– Пап, я поговорить с тобой хотела…
– Хорошо, давай поговорим, – с готовностью сказал отец.
– Я хотела поделиться с тобой причинами, по которым я такая, какая есть… Хотела рассказать кое-что из детства…
Тут Чужеземец перебил её привычными негодованиями:
– Если бы ты знала, как нас родители били, мать нет, но отец и палками колотил… – сокрушаясь, вещал он.
Чужеземец, видимо, наперед решил, что Феечка вновь будет жаловаться на то, что Вдова колотила ее, и сразу «набросился».
Феечка тяжело вздохнула:
– Пап, именно потому что мамаша меня била, все и случилось так, как случилось. Я себя чувствовала ничтожеством, бестелесным ничтожеством, с которым можно делать все, что угодно.
Феечка дословно не помнит, как дальше проходил разговор, но вот они дошли до Змея.
Чужеземец говорил что-то наподобие «что могло такого произойти, чтобы не общаться с братом?!»
И тогда Феечка, наконец, сказала:
– Он трогал меня, пап!
Чужеземец умолк.
– Как мужчина трогает женщину. Я понимаю времени прошло уже много, но я хочу, чтобы ты об этом знал. Мне тяжеловато говорить и подбирать слова прямо сейчас, поэтому я записала аудиосообщение для тебя. Послушай, пожалуйста.
Папе
Мне было двенадцать лет. Змей использовал мое тело для своего удовольствия, трогал меня, пока ты и мать спали. Это длилось полтора-два года.
На протяжении многих лет я чувствовала себя грязной, плохой, виноватой, пока не решилась, наконец, пойти к психологу и понять, что это не так.
Мне было очень тяжело исцеляться от душевной раны. Я несколько раз хотела умереть и планировала, как сделать это. Я переживала все это наедине с собой и чуть не умерла от горя и одиночества. Благо у меня был и есть мой психолог, которая теперь и вовсе мне как родная. Я и учиться пошла по ее стопам.
Но в ноябре того года я слегла с депрессией, что по сей день пью антидепрессанты и мне их придётся пить ещё минимум год, чтобы не было повторения. Только благодаря лечению я осмелилась об этом говорить тебе сейчас, да и вообще говорить об этом.
Таблетки вытащили меня из темницы, по-другому я бы не смогла. Но мысли о смерти до сих пор не покидают меня, но я научилась справляться с ними: я автор страшных и тоскливых сказок.
Я не прошу тебя наказывать его или мстить, к тому же он просил у меня прощение (Феечка упустила тот факт, что он отказался от своих слов, что и сподвигло ее на вендетту), и всё-таки это было в детстве. Срок давности истёк, все уже взрослые, у него своя жизнь и семья.
Он и мать (она знает про все это) для меня чужие люди. У вас свои отношения, и я их рушить не собираюсь, но оставаться с вами и притворяться, что все хорошо – медленная смерть.
Я устала восемнадцать лет это носить в себе. Панические атаки и скрюченные руки – следствие этого. С тринадцати лет у меня месячные шли с задержкой по полгода и того больше, потому что я боялась взрослеть, я отказывалась становиться девушкой, я стыдилась себя и своего тела.
Потом к восемнадцати годам пришла нервная анорексия.. затем и булимия… Я медленно убивала себя. Эта травма сидела внутри и мучила через душевные болезни. А больнее всего оттого, что меня никто не поддерживал, я привыкла спасаться в одиночку.
Но я устала мучиться. Я говорю это тебе, и освобождаюсь.
Я хочу завершить, наконец, все это и начать строить свою жизнь. То что ты ничего не знаешь, будто мешает мне идти дальше своим путём.
Хотя я не очень верю в то, что невозможно было по своей доченьке не заметить, что с ней что-то происходит. Ведь это был не единичный случай, это происходило на протяжении двух лет. Бесполезно об этом размышлять сейчас, но это странно…
Ты знаешь, мне было так плохо, что я придумывала сказки. У меня была воображаемая подружка русалочка, я мечтала уплыть вместе с ней – настолько тяжело было жить в нашей семье. Потом была другая подружка – призрак Кайли…
Мне тридцать лет, а я боюсь мужчин. Благодаря психотерапии все не так плохо, но мне все же тяжело общаться с ними, мне нужно больше времени на узнавание, я долго приглядываюсь, я хочу, чтобы за мной долго ухаживали, не приставали, а сейчас это устаревает. Да дело не только в том, что это устарело, а в том, что со мной надо именно так. Ко мне нужен именно такой подход.
Но все же я мечтаю, что построю счастливую семью и стану мамой.
Мне обидно, потому что никто ничего не знает, никому неинтересны причины, все смотрят на поверхность и считают меня плохой. Это не так. Вот я говорю тебе причины моего поведения.
Хотя ты и не спрашиваешь. И если бы жила я где-нибудь на Ямайке и не общалась и не виделась с тобой, я бы как прежде молчала. Но мы видимся, и каждый раз при встрече мне становится плохо, потому что я хочу поделиться с тобой, но очень боюсь. Вот, наконец, осмеливаюсь.
Что мне нужно на данный момент – чтобы ты меня послушал, ничего делать не надо.
Уже это для меня подарок самой себе и мое освобождение. И это самое большее, что ты можешь мне дать: послушать меня, понять и отпустить, наверное…
Хочу, чтобы ты больше не просил меня приезжать к вам в гости…
А как-то там наказывать его или что-то подобное, не надо этого делать… Мне это не нужно, все уже взрослые, было это давно, ничего не исправишь, эмоции излишни.
Спасибо, что выслушал.
«А как-то там наказывать его или что-то подобное, не надо этого делать, мне это не нужно, все уже взрослые, было это давно, ничего не исправишь, эмоции излишни» – ложь и самообман.
Она ведь хотела, чтобы Змею выбили пару зубов! Но сейчас, как будто по истечении стольких лет это будет неуместно, но потребность осталась.
Прошло ещё дней десять-пятнадцать после разговора с отцом, когда Феечка это осознала. До этого же она провалилась в депрессивную яму.
Штиль
Коротко о том, что произошло после прослушивания аудиозаписи для Чужеземеца: он сказал, что понимает ее, немного посокрушался, спросил, а знает ли Вдова и Волчонок (Феечка ответила «знают») и… собственно, все.