Хранитель

42

Лаура встала перед доской в своем кабинете и нарисовала большой знак вопроса. Она все еще злилась на себя за тот спектакль в студии йоги. Слишком остро отреагировала — и оказалась в глупейшем положении. А все из-за чего? Из-за того, что она повиновалась инстинкту. Конечно, ее беспокойство о благополучии Линды Кауфман было оправданно. Но вовсе не обязательно было вскрывать дверь отмычкой. В конце концов, она могла обойти здание и заглянуть в окна…

— Ты не могла знать, что в конечном счете все сложится так безобидно, — сказал Макс, словно прочитав ее мысли. — Прекрати изводить себя, будем двигаться дальше. Я на твоем месте поступил бы так же.

Лаура скривила губы:

— Просто мне неприятен это Велинг, и меня бесит, что именно перед ним я так опозорилась.

Макс поднялся со стула и положил руку ей на плечо.

— Ты — лучшая в нашем отделе. Ты полагаешься не только на факты, но и на свои инстинкты. И это спасло уже немало жизней. И если однажды чутье тебя подвело, не нужно считать это ошибкой. Ошибкой было бы выжидать, в то время как Велинг, возможно, искалечил бы женщину. Ты пыталась помочь. Это нормально.

Тихий, доверительный голос Макса действительно успокаивал. Макс был для нее скалой посреди шторма. И что бы она без него делала? Лаура улыбнулась и сразу почувствовала себя лучше.

— Наверное, ты прав, — согласилась она и снова поглядела на доску. Знак вопроса стоял напротив имени Нильса Велинга. — У него нет алиби, как, впрочем, и внятного мотива. С чего бы ему убивать своих подопечных? Понятно, для него это проще всего, но тогда все следы вели бы к нему. Этот Велинг далеко не глуп. Хоть у него и странные представления по некоторым вопросам, но это еще не делает его преступником. — Лаура обвела знак вопроса. — С другой стороны, возможно, он настолько уверен в себе, что не чувствует опасности. В любом случае нужно продолжать наблюдать за ним.

Макс кивнул.

— Я это устрою. И еще: Велинг приглашал к себе Лену, а затем и Еву, прежде чем обе пропали. Это выглядит странно. Возможно, он договаривался и с Паулой. Если это все же его рук дело, нужно надеяться, что он допустит ошибку, и не упускать его из виду. Думаю, для Евы положение становится критическим. Конечно, если она еще жива…

Лаура поджала губы. Оставшееся время до полудня они просматривали записи с камер супермаркета. Как и прежде, преступник привез тело на садовой тачке и сгрузил у мусорных баков. Если б не разные жертвы, запись была бы идентична первой. То же время, тот же преступник в той же одежде, та же самая тачка. Машина снова осталась за кадром. Впрочем, не следовало впадать в уныние. Вполне возможно, что разгадка лежала прямо перед ними, зарытая в куче документов. Только они ее пока не видели.

— Посмотрим еще раз, как связаны между собой жертвы. — Лаура ткнула поочередно в четыре имени. — Все четверо занимались в студии Нильса Велинга. Трое из них подвергались жестокому обращению. Двое зарабатывали проституцией. Все привлекательны и примерно одного возраста. При этом для преступника непринципиальны такие их признаки, как рост или цвет волос. Я полагаю, что он длительное время наблюдал за ними, прежде чем похитил.

Макс снова кивнул.

— Вот и я так думаю. Иначе как ему узнать, когда они были в больнице? Так или иначе, преступник имеет какое-то отношение к этой студии. Пока это единственное, что связывает все четыре жертвы. Но, сколько я ни думаю над этим, на ум ничего не приходит.

— Аналогично. — Лаура покачала головой. — Я проверила список всех сотрудников студии. Кроме Велинга, это исключительно женщины, а наш преступник, если судить по записям, однозначно мужчина.

Макс вздохнул.

— Не представляю, по каким критериям он выбирает женщин. Если посмотреть на наших подозреваемых, ни у кого нет внятного мотива. Эрик Крюгер никак не связан с Тамарой Абаца — во всяком случае, нам об этом неизвестно. К тому же он, скорее всего, находился дома, когда у супермаркета было оставлено тело Паулы.

— Скорее всего, — подчеркнула Лаура. — Он был в джинсах и футболке, когда открыл дверь патрульному, и непохоже, чтобы его подняли из постели. И это почти в час ночи.

— А что насчет Милана Цапке? — спросил Макс.

Лаура не успела ответить. Дверь распахнулась, и в кабинет влетел раскрасневшийся Симон.

— Кое-что нашел, — объявил он, размахивая отпечатанным листком. — Это календарь Тамары Абаца, и угадайте, кто там засветился аж несколько раз?

— Нильс Велинг, — разочарованно ответила Лаура. — Он и сам признался.

Однако Симон замотал головой.

— Его я как раз не нашел. Я говорю о Милане Цапке. Похоже, он регулярно к ней наведывался.

— Цапке? — переспросила Лаура. — То есть он не только поднимал руку на свою подругу, но еще и изменял ей?.. Впрочем, не важно. Это значит, что он знал всех четырех женщин. Попробуем связаться с его соседкой. Уверена, фрау Кольмайер записала, когда Цапке был дома. — Она посмотрела на Макса, затем вновь перевела взгляд на Симона. — Ты проверил записи с местных камер? Его машина не появлялась?

Симон удрученно покачал головой.

— В указанное время пока ничего. Ни его машины, ни чьей-то другой. Но еще не хватает записей с трех заправок. Я займусь этим в ближайшее время. Хотя сомневаюсь, что преступник настолько туп, чтобы заправляться рядом с местом преступления.

— Пожалуй, что так, — согласилась Лаура и набрала номер фрау Кольмайер.

Шли гудки, но никто не отвечал. Возможно, старушка как раз отправилась за покупками. Лаура решила попытаться еще раз позже. Она принялась расхаживать из стороны в сторону. Мысли вращались вокруг жертв. Если в сходствах ничего не усматривалось, то как насчет различий? Лаура вновь взяла телефон и позвонила Деннису Струку.

— Вы исследовали следы земли на ногах Паулы Маасен? — спросила она, нетерпеливо постукивая карандашом по доске.

— Читаете мои мысли. Я как раз собирался звонить вам, — ответил Струк. — Из лаборатории прислали предварительный отчет. Это лесная почва, типичная для смешанных хвойных и дубовых массивов. Ближе всего к Шарлоттенбургу находится Грюневальд, и чуть дальше к западу — Кёнигсвальд. Земля может быть оттуда.

— Спасибо, — поблагодарила Лаура и отключилась.

Она подошла к плану города и обвела оба лесных массива.

— Действительно, если жить в Шарлоттенбурге, ехать совсем недалеко, — сказала она задумчиво. — Паула Маасен — единственная из жертв, у кого испачкана обувь и расцарапаны ноги. Возможно, ей удалось сбежать, но далеко уйти она не смогла.

— Это значит, что преступник, вероятно, держит их где-то в лесу. Вопрос только, где именно, — добавил Макс.