Скотина

Боря, кусок ты дебила. Элементарные вещи связать не в состоянии. Отвечать на вопрос отказался, почему? Сделал вид, что подталкивать не хочет, значит как раз подталкивает к мысли, что ответ не один. Должно найтись несколько противоположных мнений. Нейтральная сторона или хочет выглядеть. Ненавязчиво показал, что имеет доступ к записям Ока. Швабру канцелярскую на помощь прислал, с его слов, а может примазался.

Опять додумал до головной боли и рези в голове, но надёжных выводов нет. Чего матушка долго возится?

Из-за глухого деревянного забора послышался звон разбитого стекла, крики и брань. Око мгновенно развернулось и скрылось за углом. Ага, есть события более важные, чем наблюдать за скучающим безобидным подростком.

Есть пара минут, которые можно провести с пользой. В соседнем полуподвальном окошке сгорбился старик над швейной машинкой. Свечи чадят. Вывеска косая, выцветшая, еле прочитал: «Костюмы». Серая неприметная конторка, вот в таких обычно тёмные делишки и обстряпываются. Толкнул рассохшуюся дверь.

Старик поднял голову, перекусил нитку. Взгляд цепкий. Голос спокойный, без подобострастия:

— Чем могу помочь, молодой человек? — голос дрогнул и поправился, — Ваше благородие.

Оглядев всю тушу, которая заняла половину мастерской, поправился ещё раз, — э-э-э, ваше степенство.

Нет, ошибся, нет тут никакого криминала. Застарелая усталость в глазах, тоска. Всего по чуть, мрачная решимость, тревога и переживание за близких. Старческое упрямство, на грани фанатизма, вон как зубы стиснуты. В углу матрас, буржуйка, закопчённый чайник. Спит в мастерской, ест тут же. В руках латаная куртка. Это что же работа для мастера, к драной куртке рукав пришивать. Борется старый мастер за место под солнцем из последних сил, но конец явно не за горами.

Поздоровался, представился, не терплю людей, скрывающих своё имя. Откашлялся, — Вывеска у вас совсем старенькая. Это же квартал портных. Вся улица мастерами занята. Вон слева — «Лучшие костюмы в Империи», справа — «Лучшие костюмы в мире». К вам же так никто заходить не будет.

Мастер сдвинул брови, — Говори, по делу зашёл, али языком чухать?

— Говорю, случайно проходил, вывеска у вас такая неприметная, что считай и нет её.

Старик тяжело вздохнул, искорка интереса погасла, — Вы же сами видели, молодой человек, какие вывески у соседей. Что я могу повесить рядом с такой красотой, — нехорошо прищурился, — А ты что рекламный? У меня денег нет.

— Да нет, отец, не рекламный точно, но в рекламе кое-что соображаю. Да, собираюсь рекламой заняться, поэтому готов вам вывеску сделать совсем бесплатно.

Старик замолчал, сжав губы, — сказал, денег нет.

— Мастер, вижу дела у вас идут не очень? Давно не было хороших заказов?

— С чего ты взял? Вот увидел старика одинокого, думаешь легко возьмёшь? Из-под швейной машинки показалась узловатая клюка, — Да я таких как ты кажный день пачками... У мастера Леонтия его сиятельство такие наряды заказывал.

Оглядел клюку — мощно. Пример с рыжей сестрой перед глазами. Не только увернуться, зажмуриться не успею.

— Не сердись, отец. Давайте просто подскажу, что на вывеске написать, чтобы народ к вам повалил? Вот так, чтоб прям не протолкнуться.

Мастер прошепелявил, — Откуда ты можешь знать? Нельзя повторять, что у других написано, за это штраф. И буквами нельзя такими. На на-чер-та-ни-е патент. Шагай ка отседа, нечего баламутить тут.

Я развернул рулон пергаментной бумаги, цапнул карандаш, — Не будем мы ничего повторять. Сейчас своё придумаем.

— Вот так просто придумаем? Ну шёл бы ты а?

— Напишем просто, но со смыслом, — «Лучшие костюмы на этой улице». Вот, рисуем буквы, потом по контуру лезвием.

— Ты же из благородных, да? Все вам измываться над простыми.

Глядя, как я орудую лезвием поправился, — Ты портной да, закройщик из конкурентов?

Я перестал обращать внимание на ворчание, столько шрифтов на компьютере видал, пусть руки не помнят, но голова подскажет, — Доску сначала белой краской, потом, как подсохнет, по трафарету ваксой.

Портной покосился на буквы, – Красиво. Строго. И нет такой ни у кого, — спохватился, зыркнул исподлобья, – Денег нет, я уже говорил, — клюка начала выписывать восьмерки.

— Отец, сказал же, не надо денег. Цвет обязательно чёрный, не так, как у соседей. Справа вывеску видели, каждая буква своим цветом, это признак дурного вкуса. Слева жёлтые буквы на белом фоне, это ещё хуже – признак дурной головы. Напротив вон, тоже нельзя, буквы в высоту тянуты, — вспомнил надписи на сигаретных пачках, — так пишут то, что вообще никто никогда не читает.

Старик продолжал, — Молодой человек. Я пожил на этом свете достаточно, и кое-что понимаю в жизни. Услуги, за которые не просят рассчитаться деньгами, потом обходятся намного дороже. Откуда ты свалился на мою голову?

Вот же подозрительный крендель. Жизнью битый не раз.

— Повесьте повыше, как раз между соседними, справитесь, есть кому помочь?

— Да внук помогать приходит, подсобит, оглядел трафарет неверяще, пощупал руками и даже на зуб, — А если спросят, это, чей этот, как его — дизайн? Соседи прибегут, а то и артельный.

— Так просто и отвечайте, — дизайн Бориса Скотинина. Вот вам моя ладонь.

Потопал наверх к двери, оставив портного с разинутым ртом, у выхода обернулся, подбодрил, в первую очередь себя:

— Уверен, мне скоро понадобятся новые костюмы. Обязательно понадобятся и обязательно скоро. Теперь я знаю, куда загляну через месяц или два.

(Палма. Шатер кочевых гитан.

Богато одетый мужик с густой черной бородой, косится на пару обнаженных красавиц, разминающих хозяину спину)

— Баро, я пришел с хорошими новостями. У твоего табора появился шанс не только погасить старые долги, но и достойно заработать за пустяковое дело. Есть отличный заказ, хотя и не совсем по вашему профилю.

— Клиентам в своей лавке в уши ссать будешь, — хозяин шлепнул девиц по задницам, — Марш отсюда. Когда такой прожжённый торгаш начинает расхваливать товар — надо держать ухо востро, как бы без штанов не остаться. Кто тебе на этот раз дорогу перешел?

— С людьми, которые мне осмелятся перейти дорогу, другой разговор. Это просто мелкий камешек, попавший в сапог. Зять мой новый, сын Скотинина, не наследник, парень обычный. Ну не совсем обычный — жирный, слабый и медленный. Проблем точно не будет, боевые навыки на нуле, ни ума, ни охраны.

Баро нахмурился, — Аристократ – раз, сын барона — два. Не на своем поле играешь. Не нравится мне что-то твой энтузиазм. И от заказа твоего воняет.

— Мести со стороны рода не будет. Он всю семью так достать умудрился, что тебе Скотинины еще и спасибо скажут. Это если след к тебе приведет. Но гитане чисто работают.

— Мягко стелешь. Дорого это стоить будет.

— Не дороже слез. И особое пожелание — исполнить надо так, чтобы следы привели к брату барона.

Явление 11.

Улица встретила духотой, пылью и шумом. Матушка выходить не торопилась, поэтому присел на каменные порожки. С такой жировой прослойкой не то, что камне, на льду сидеть можно. Аккуратно высунул из рукава спицу, начал елозить указательным пальцем о брусчатку. Кончик сам себя не заточит. Видит Вечный ученик, будь он неладен, пригодится, чихнуть не успею.

Я был избран, круто звучит. Только вот вопрос, в какой момент меня разменяют и на что. Показал, что наблюдает, в курсе каждого шага. Значит доступ к Оку имеет, скорее к базе, куда вся информация сливается. На вопрос отвечать не стал, сам я догадаться должен. Есть официальная линия и, похоже, оппозиция. У всех своя правда. И я должен решить, к кому примкнуть. Почему так явно? Только одно объяснение — нихрена не важно, ни что я пойму, ни к кому примкну.

Маман вылетела, хлопнув дверью и обдав шлейфом цветочного аромата. Зыркнула на кучера и махнула рукой, — Боренька, не сиди на земле, ты аристократ, а не какой-то там крот.