Агуня

— Стой на месте, я на зеркало путь проложу.

— Нет, Кощей. Не сейчас. Прошу тебя, подожди.

— Хорошо, — после небольшой паузы согласился собеседник. — Подожду, но ты поторопись!

Стремительный вертикальный взлёт, и через минуту пытаюсь угадать, где ранним утром смогу найти Акамира. Если парень послушался моего совета, то сейчас тренируется с воями, а если нет… То буду искать Здеслава. Прикрывшись пологом невидимости, кружила над городом, рассматривая дворы горожан. На задворках усадьбы с внушительным теремом махались мечами обнажённые по пояс мужчины. Хеканье, которым усиливали удар, звон металла, топот ног по утоптанной до асфальтовой твёрдости земле слышны были издали. Вокруг площадки с метлой и совком ходил отрок, время от времени что-то сметая с кромки почвы и редкой травы, и бежал высыпать в жаровню. Выбрав место поближе к забору и подальше от тренирующихся, аккуратно приземлилась и сняла заклятье незаметности.

— Здравы будьте, люди добрые! Князя бы мне повидать? — обратилась я воинам, слегка усилив голос магией.

Все замерли. Только что прыгали, бегали, рубились — и вот как будто неожиданно нажали кнопку «Стоп». Так и хотелось сказать: «Отомри!», но какой-то потный лохматый парень сделал это раньше меня:

— Хотен, забодай тебя комар, ты чего замер?! Быстро клещей собирай!

Повинуясь окрику, отрок побежал вдоль площадки, по пути сметая в совок выползающих из травы насекомых, чтобы потом высыпать их на горячие угли. Неплохо придумали, только к каждому двору такого мальчонку не приставишь. Надо срочно решать этот вопрос.

— Так где же князь?

Парни переглянулись, пожали плечами, кто-то, пользуясь нежданным перерывом, отправился к ведру с водой, стоящему в тени, кто-то вновь встал в пару, чтобы продолжить поединок.

— Его здесь не бывает, бабушка. Он у себя в подворье упражняется, — ответил тот же лохматый. — Там и ищи.

— А это чей двор? — оглядываясь по сторонам, полюбопытствовала я.

— Боярина Градислава Комова.

Однако, куда меня занесло! Интересно, зачем? Не верю я в случайности. Не верю!

— Бабушка, случайно не ты князя выхаживала после того, как его медведь подрал? — натягивая поднесённую Хотеном рубаху, спросил разговорчивый парень.

— Было такое.

— Может, и нам поможешь? — с затаённой надеждой спросил собеседник.

— О чём ты, вьюнош?

— Вылечи отца, бабушка! Век в должниках ходить буду!

— Толком говори, окаянный!

— Перед тем как князь в Камару вернулся, в городе смута поднялась. Дуда с Вишняковым кричали, что Акамира на охоте медведь задрал и что отец мой, Градислав Комов, хочет княжий венец захватить. Батюшка бросился усмирять людишек, увещевать глупых, но по дороге напали на него. Сопровождающих побили, самого по голове чем-то ударили, если бы не шапка бобровая, то там бы и остался. Но ранили так, что насилу ушёл и всё хворает после этого, — последние слова парень сказал, отвернув голову, чтобы я не заметила слезы, блеснувшей на солнце.

— Милый, да что же я сделать смогу? Не целительница я, — но, увидев, как опустились плечи парнишки, со вздохом продолжила: — Пойдём, посмотрю на твоего батюшку. Только учти, ничего не обещаю. Звать-то тебя как, настырный?

— Борил, бабушка.

— Так и есть — борец! — хмыкнула я и продолжила расспросы: — Сестра у тебя, говорят, есть?

— Есть — Велизара. Шестнадцать весен уже минуло, замуж бы пора отдать, но отец, вишь, занедужил. Не до свадеб сейчас.

Тем временем, незаметно за разговорами, подошли мы к невысокому боковому крыльцу.

— Отец сейчас здесь живет, вдали от парадных покоев. Говорит, что шум и суета раздражают. Да и спускаться легче, когда на лавочку посидеть выходит.

Поднялись, прошли сумрачным коридором и остановились у двери массивной. Решимость моего провожатого таяла с каждым шагом. Легко принять импульсивное решение и, поддавшись порыву, привести меня в терем, но как убедить отца довериться никому не известной старухе? Вот и топтался Борил перед дверью. Только нет у меня времени на его душевные метания — в колодце Афина мёрзнет. Обошла парня и толкнула дверь в горницу:

— Здрав будь, Градислав!

В комнате было темно и душно. Тут и здоровый заболеет, а больному тем более худо станет.

— Ты кто? — вместо приветствия спросил боярин.

— Меня Акамир прислал, просил помочь, если смогу. Его на ноги поставила, может и с тобой получится.

Кот, до этого тихо лежавший у меня на горбу и притворявшийся воротником, ментально хихикнул:

«Врать ты здорова стала, Агуня!»

«Цыц!» — рявкнула я на нахала, а больному улыбнулась, присев рядом.

— Рассказывай, что беспокоит.

Ну вот ни разу не врач я, и то поняла, что неправильно мужику сильнейшее сотрясение мозга лечили. А еще помянула добрым словом бабушку по маме, которая умела «мозги править» и меня научила.

— Вот что, боярин, попробую исцелить тебя, но и от тебя многое зависит. Скажи, есть ли в твоем доме покойное место, где много свежего воздуха, чтобы ты там мог находился и день и ночь?

Градислав вопросительно посмотрел на сына, топтавшегося в дверях. Конечно, мальчишки, вечно сующие везде свои конопатые любопытные носы, лучше всех знают закутки и схороны в любом доме, а Борил по молодости лет не успел еще забыть свои проказы.

— На смотровой башне, батюшка, — и, заметив сомнение во взгляде отца, затараторил: — То, что лестница крута, так мы с братьями тебя мигом на плечах подымем. От сквозняков коврами проёмы прикроем, от комаров дым душистый поможет.

Вспомнив, как с Инком держали осаду в донжоне Амбросия и как много там было свежего воздуха, согласилась.

— Готовьте башню. Только быстро. Недосуг мне — дела ждут.

Затворив за парнем дверь, оторвала кусок нити от клубка белой пряжи, кем-то забытой на лавке, из холодной печки выгребла уголёк и подошла к страдальцу.

— Посиди спокойно, а я поколдую.

Мужчина напрягся в ожидании чего-то страшного. Обвязала голову ниткой, завязав узел на переносице, угольком отметила точку затылка, точки над ушами, на чем и закончила обмер. Сложила по точкам затылка и узла, потом по точкам ушей.

— Понятненько. Сюда ударили? — Комов кивнул и поморщился, голова болела. — Вот что, боярин, у тебя от удара мозг сместился. На место я его поставлю, потом ты ляжешь спокойно и лежать будешь, сколько скажу. Парни, когда поднимать будут, нести должны без тряски и в ровном положении. Но это я сама распоряжусь. Перед сном загляну, посмотрю, как дела пойдут. Сейчас, если нужда телесная есть — справляй, чтобы потом не вставать, а я пока выйду ненадолго.

Вышла во двор и подозвала крутившегося у крыльца Хотена:

— Если уйдёшь со двора без спроса, уши сильно надерут?

— Чё это? — запетушился мальчишка.

— Ну и ладно. Сбегай на княжье подворье, найди или самого, или дядьку Здеслава. Знаешь ли, о ком говорю? — отрок кивнул. — Передай, что Агуня боярина врачует, прийти не может, но они срочно нужны. Понял? Повтори. Вопросы есть?

Хотен повторил задание слово в слово и, чуток помявшись, спросил:

— Бабушка, а зачем ты дохлого кота на спине носишь?

Филипп мгновенно вскочил на горб, пошатнув меня своим весом, выгнул спину, распушил шерсть и зафыркал на дерзкого мальчишку. Тот охнул и со всех ног бросился к воротам, а я, цыкнув на кота, вернулась в горницу. Около боярина сидела печальная юная девушка и гладила того по руке. «Хорошенькая у Акамира жена будет», — улыбнулась про себя, а вслух сказала:

— Ступай, невестушка, к себе, жди суженого в своем тереме.

— Нет у меня жениха, старушка, — потупившись, ответила Велизара и пошла к двери.

— Будет скоро, уже коня седлает, — прошептала ей вслед, так, чтобы наверняка услышала.

Девицы они такие, любят гадать на суженых. Бывает, что сбываются прорицания. Вон Василиса себе Амбросия нагадала. Так почему же боярышне судьбу не предсказать? «Врушка!» — муркнул фамильяр в самое ухо.

Глава 13

Когда лечение подходило к концу, в коридоре послышался топот ног, а потом в открытую дверь заглянула лохматая голова боярского сына. Передёрнула плечами: «Брысь!», и тут же стало тихо. Помогла Градиславу медленно лечь на спину, предварительно сбросив ворох огромных подушек, наваленный заботливыми служанками, и приказала отдыхать. Убедившись, что боярин спокойно спит, прихватила со стола крынку кваса, пошла на крыльцо, где ожидали Борил со товарищи. Взглянув на этих полных жизни, здоровых, активных парней, поняла, что занести боярина на башню, не треснув носилки об угол или не подняв ноги выше головы, они не смогут. Жизнь в них кипит, и все действия рывком да толчком, бегом да с наскоку. «Завидовать плохо!» — сказала сама себе, а у молодцев спросила: