Агуня

Море оказалось таким же бескрайним, как и пустыня, но только это была вода. Много воды! Моя радость сменилась разочарованием, когда я сделал несколько глотков. Вода была солёной. Караван распался. Люди, не прощаясь, уходили по своим делам, и никому не было до меня дела. Даже Йог, так звали моего учителя, не позвал меня с собой. Я стоял на берегу, смотрел, как грузили большую лодку с чудным зверем на носу. Шедший мимо меня белокожий мужчина с рыжей бородой что-то спросил. Мне было тоскливо и одиноко. Очень хотелось понять его речь, и я применил заклинание перевода, хоть и знал, что потом сил не будет даже руку поднять: «Ты кто?» — «Хащей». — «Кощей? Чей?» Я пожал плечами: «Ничей». — «Пойдёшь со мной?» — «Пойду». Так я попал в Дремлесье. (*кощей — раб, невольник на старорусском)

— А дальше? — прервала я затянувшуюся паузу.

— Не устала ещё?

— Нет! Очень интересно.

— То, что было дальше, я тебе расскажу, когда ты выполнишь моё первое задание.

— Какое задание?

— Невесту мою куда дела?

— Я?! — старательно попыталась изобразить иллюзорным лицом удивление.

— Ты, голубушка, ты! Или думаешь, что я тебе это прощу и забуду?

— Да не видела я твою Васили… Ой!

Кощей улыбнулся так ласково, что у меня ледяные тараканы по спине пробежали, мигрируя из головы в диаметрально расположенную часть тела, готовясь к приключениям.

— Она не любила и боялась тебя, — пыталась оправдать я свой поступок.

— Поначалу все так ко мне относятся, а потом липнут и ластятся, как кошки.

— Ещё бы… мамочкины гены, — пробормотала я почти про себя, осознавая, почему меня так «накрыло». — Ты сказал «первое», а сколько всего будет?

— Как в сказке — три, — опять улыбнулся Кощей своей сногсшибательной улыбкой.

Глядя на этот изгиб губ, мозг отказывался работать, соглашаясь на любые задания. Да хоть грудью на амбразуру! Только пусть смотрит и улыбается. Ай! Кот опять всадил в ногу когти:

«Ты в своём уме?!»

Хорошо ему, кастрированному, а я, несмотря на изувеченное тело, гормонально здорова и готова к размножению. Самым что ни на есть традиционным и консервативным путём. Ай! Больно же! Вдох — выдох…

— Что же ты мне поручить хочешь?

— Первое: слетай в Змеегорск. Там у истока Зорянки живет Дедобаб. У него есть птица Рябокур, которая несёт золотые яйца. Принеси мне такое яйцо, и я прощу тебе помощь в побеге Василисы. Да смотри, будь осторожна с этим… существом, если жить хочешь. Дедобаб не терпит чужого присутствия рядом. А еще там змей много. Сейчас они из спячки выходят и к линьке готовятся. Голодные и злые.

— Нормально… — протянула я и потянулась ногтями почесать затылок через космы густого парика. — Какое же второе задание, если первое такое?

— Второе: найди мне невесту рангом не ниже царевны. И я прощу тебе, что намеченная свадьба отложена.

— Так, может, сразу богиню?! — взвилась я.

— Хорошо бы, но местные все замужем, а я с богами, отбивая у них жён, ссориться не хочу, — деля на дольки очищенный мандарин, ответил царь.

— Даже подумать страшно, что ты в-третьих придумал.

— Может, не так и страшно, — еще раз улыбкой отправляя табун тараканов в путешествие по моему телу, ответил работодатель. — Но об этом ты узнаешь, когда выполнишь первые два.

— Можно вопрос? — и, полюбовавшись царственным кивком прекрасной головы, спросила: — Василиса удрала сегодня ночью. Каким образом так быстро новость долетела?

— Ты еще не поняла, что Дремлесье только условно принадлежит разным правителям? По сути, это моя вотчина. Все подчиняются моим приказам, и вся информация поступает ко мне, — видя мое недоумение, Кощей продолжил: — Нет-нет, лично мне не докладывают. Мне достаточно пяти помощников. У них свои пять… И так далее. Система отлажена, на ключевых постах проверенные люди, умеющие анализировать информацию и отсеивать неважное. Таким образом, я в курсе всех значимых событий с очень незначительной разницей во времени.

— Неужели Трофим работает на тебя?! — ахнула я.

— Мне и сорок хватает! — отмахнулся царь. — Хватит болтать. Солнце к закату клонится. Собирайся и лети домой. Поутру отправляйся исполнять наказ. Завтра к вечеру или, крайний срок, третьего дня поутру жду тебя с золотым яйцом.

Вздохнув, сползла с настила, запахнула душегрейку и подвязала платок:

— Пошли, Филенька, долг отрабатывать.

— А вас, котик, попрошу остаться, — с мюллеровским ехидством в исполнении несравненного Броневого бросил нам Кощей.

Если бы он предложил оставить парик или снять юбку, то я бы отнеслась к этому спокойнее.

— Никак нельзя! — подхватила фамильяра на руки. — Мы одно целое!

— Поэтому и оставишь его в залог, — бережно забирая фамильяра из моих рук, поставил точку в споре злыдень всея Дремлесья.

— Можно я здесь заночую? — попыталась выторговать дополнительное время. — Какая разница, откуда в Змеегорье лететь?

Мне было очень страшно. В пути могут случиться непредвиденные задержки, а времени у нас с Филиппом всего трое суток.

— Не спорь, — приблизив губы к моей щеке, проникновенно прошептал полудемон.

Безвольно поплелась к ступе, как овца на закланье.

— Домой! — махнул вслед царь, и я полетела в сторону сгущающихся сумерек.

Чем дальше удалялась от Кощеева шатра, тем темнее становилось небо надо мной и светлее в моей голове. Постепенно встречный ветер сдул чары, наложенные сыном суккуба, и я начала приходить в себя. Чтобы не думать о Фильке и не рвать сердце, стала вспоминать услышанный рассказ. Судьба его, конечно, потрепала, но не сломала. Силён мужик! И как колдун — вон как ступу перехватил, затуманив мне голову тем, что обострил восприятие мира, и как менеджер. Линейную систему управления на всё Дремлесье внедрил, и, похоже, она у него отлично отлажена. С такой организацией дел Дедобаб сам должен золотые яйца для утреннего омлета поставлять, а не безобидных старушек за ними командировать. За раздумьями не заметила, как ступа стала заходить на посадку. Спасибо конструкторам за самонаведение к месту стоянки. Иначе в накатившей темноте не найти мне тускло светящиеся окна моей избы. Приткнувшись на боковой выступ сеней, служивший взлетно-посадочной площадкой, я выбралась из летательного аппарата и поплелась в дом, в темноте цепляя углы сундуков, ручки корзин и лукошек. Закатывать ступу внутрь не стала. Завтра с утра лететь, а дождя ночью не будет.

Инку, запивающему моим кофе ватрушки, которые ему подкладывал домовой, я не удивилась. Кивнула обоим, буркнув:

— Я сейчас, — достала из сундука банный халат, чистое полотенце и ушла в душевой уголок за печью.

Стараясь не смотреть в зеркало, содрала с себя парик и одежду, бросила в угол, наложив заклятие чистоты, и встала под горячие струи, желая смыть пережитый страх и расслабиться перед предстоящим нелегким разговором.

— Трофим, сердце моё, умираю от голода. Весь день маковой росинки во рту не было, — с этими словами присела к столу, надеясь, что голодную меня ругать будут не очень громко.

Но Инк спокойно жевал ватрушку и делал вид, что меня здесь нет. Домовой накрывал очередную поляну.

— Ваше высочество, удостойте чести, разделите со мной трапезу, — пригласила стража отужинать.

— Благодарю, сыт, — откусывая кусок, ответил начальник.

Ковыряя ложкой в каше, искоса поглядывала на него. Мне всё больше не нравилось такое настроение. Это было похоже на то затишье перед страшной бурей, о которой рассказывал сын Хоттаба.

— Сегодня была у Кощея, — начала я.

— Почему жива до сих пор? — равнодушно спросил Инк.

— Меня завтра убивать будут, — «успокоила» друга.

— Кто?

— Хранитель золотых яиц Бабодед.

— Дедобаб?! — хором поправили домовой и третий принц неведомого мне мира.

— Какая разница… — устало согласилась я и попросила: — Можно мне молока тёплого с мёдом? Иначе не усну.

— Филипп где? — не спеша выполнять мою просьбу, поинтересовался Трофим.

— Кощей его в заложники взял, и, если я до послезавтра не достану золотое яйцо, он погибнет.