Страница 3 из 28
Я истерично подумала о Софи и о прадеде и от этих мыслей вздрогнула. Понятно, что дух не мог умереть снова. А вот сказать то же самое о Софи я не могла.
— Что такое? — Томмасо посмотрел на меня встревоженно.
— Софи, — начала я и не смогла продолжить. Все, что я хотела сейчас сказать или спросить было слишком страшным, слишком болезненным. Словно свежую рану окатили кипятком.
Лицо Томмасо потемнело, наверняка он без особого труда прочел все мои мысли по моему лицу.
— Тебе не стоит переживать, это отнимает у тебя силы, которые нужны для быстрого заживления. Уверен с ней все в порядке! — заметил сын императора, а я только покачала головой. Даже в его голосе сквозило сомнение.
Я же точно знала, еще с того, самого первого раза, когда увидела его брата, что он ужасное создание. Веяло от него чем-то эдаким, словно он и не дракон был вовсе, а демон.
Вот только озвучивать подобное вслух явно не стоило. Томмасо все еще верил в то, что его брат — достойный сын импертора, и отказывался видеть хоть что-то в ином свете.
— Так, сейчас мне нужно, чтобы ты выпила вот это, а потом я объясню тебе, как применить можно применить магию, чтобы нога зажила быстрее, — сосредоточенно произнес Томмасо. Я только послушно кивнула, в тело и в самом деле медленно, но верно проникала боль и мне это совсем не нравилось, если есть способ это все остановить, то я им обязательно воспользуюсь!
— Смотри, я дам тебе самое простое заклинание, надо поставить руки вот так, и даже говорить ничего не надо, достаточно просто направить свое внимание на рану, и твоя собственная магия будет помогать заживлять твои раны быстрее! Это достаточно просто, хоть и долго, но главное этим ты точно никогда не сможешь человеку навредить.
Я с вытаращенными глазами смотрела на тот замысловатый жест, который Томмасо сложил из своих пальцев. У меня они так даже, когда я пять часов подряд лепила равиоли, не выворачивались. Если он в самом деле считает, что это просто, то я даже боюсь предположить, что тогда сложно.
— Давай пробовать! — предложил Томмасо и вновь сложил из своих пальцев непередаваемую козю.
Я вздохнула от накатывающей волнами боли сквозь зубы и попыталась повторить. Стоит ли говорить о том, что у меня ничего не получилось?
Точнее, получилось, но к тому времени, на лбу Томмасо, не то что выступила испарина, по нему катился пот, а говорил он сквозь зубы.
— Хорошо, — пробормотал он сквозь зубы, — а теперь подноси к ноге и пробуй!
Я неуверенно взглянула на него, все еще сильно сомневаясь, в том, что это может хоть как-то помочь, но Томмасо только решительно и упрямо мотнул головой стиснув зубы, а я подивилась его терпению. Я бы уже давно орала, проклиная мою глупость.
Однако я послушно слегка потянулась так, чтобы руки оказались ближе к ноге и направила свое внимание на неестественно вывернутую ногу.
К моему изумлению, я тут же почувствовала легкое тепло, мне даже показалось, что нога засветилась, а потом и вовсе по ней, как будто заползали мелкие насекомые. Не самое приятное чувство, но нога дернулась и сама начала выворачиваться в правильном направлении.
— Томмасо смотри! — воскликнула я, полная восторга. Нет, я и раньше делала что-то, но еще никогда что-то подобное и это завораживало и вдохновляло.
— Вижу, — прошептал Томмасо, а я с ужасом заметила, что пока я увлеченно лечила свою ногу, он успел буквально посереть и сейчас откровенно сидел, оперевшись на кровать.
— Что с тобой? — с ужасом поинтересовалась я, а в голове начали вновь всплывать ужасные сцены битвы, которую я буквально несколько часов назад наблюдала собственными глазами.
— Плечо, — произнес он так тихо, что я еле расслышала, но когда услышала, меня пронзила волна настоящего ужаса. А что если его задели демоны или что-то еще. Я трясущимися руками потянулась к Томмасо и тут же принялась растеривать темную рубашку академии Шикли. Вроде крови не было заметно, но форма была настолько грязной, что сказать точно я просто не решалась.
Томмасо окончательно наклонил голову на кровать и, кажется, потерял сознание, а я, наконец, смогла распахнуть рубашку.
Прямо на груди, чуть выше сердца и, переходя на плечо, расположилось нечто страшное. Это не было похоже не порез, потому что не кровоточило, скорее на жуткий ожог, который добрался до костей и обуглил все вокруг как страшная метка.
От одного вида меня буквально скрутила волна паники. И я сделала единственное, что мне пришло в голову в этой ситуации. Я неловко сложила трясущиеся пальцы в жест, которому меня только, что обучили и направила его на Томмасо.
Я не могу позволить ему умереть, и совсем не потому что он сын императора!