Страница 15 из 28
— К ночи мы должны будем быть уже там, — отметил Томмасо, внимательно осматривая горные вершины, купающиеся в лучах заходящего солнца, — спать сегодня не будем.
— Вообще? — опешила я.
— Вообще, — отрезал этот псих, хотя куда уже больше не спать и меньше не есть? Мы и так спали от силы пять — шесть часов в день, и если в первый день, я каким-то чудом умудрилась выспаться, то в остальные дни эта чаша меня миновала, и я просыпалась совершенно разбитой, с ужасной, ноющей болью буквально в каждой мышце своего несчастного тела.
— Если хочешь, то ты можешь поспать прямо сейчас пару часов, но тогда ночью идти придется дольше и быстрее, — отрезал этот изверг.
— Но почему?
— Потому что нам надо перейти границу тихо и незаметно, но сделать это будет совсем непросто!
— Да кто же нас тут вообще будет ждать? — изумилась я.
А Томмасо впервые за все эти дни рассмеялся, вот только смех его был каким-то злым, сломленным.
— Так думают все, но это далеко не так, никогда не задумывалась, почему в империи почти нет контрабандистов? — спросил Томмасо.
— Спешу напомнить, что я вообще не покидала остров Шикли о встречи с тобой, и контрабандисты, уж точно не входили в круг моих интересов, — мне было достаточно обидно, что после всего, того, что я для него сделала, он все еще считает меня несмышлёной глупышкой.
— По всей длине границы империи установленны специально заказанные магические камни из Моветании. Вот только действие их изменено. В Моветании они лечат, а тут помечают всех, кто проходил мимо. Таким образом, пересечь границу возможно, только в зонах перехода и никакая охрана не нужна. Любой владеющий магией заметит знак и сдаст нас и неважно находимся ли мы на территории Бахрии или империи, мы официально станем преступниками.
— И что же нам тогда делать? — я не смогла скрыть из голоса отчаяния и слез. От одной только мысли о том, что все это совершенно бесполезно на меня накатывало чудовищное, опустошающее отчаяние, а еще злость. Неужели Томмасо не знал, что так будет, а если знал, то почему не предупредил?
— Не волнуйся у меня план, — заметил мой шеф, но на этот раз, я не собиралась верить во все, что он говорит.
— О каком плане идет речь? В обход гор, я не пойду, — заявила я. От одной только подобной мысли меня прилично передернуло.
— На самом деле все очень просто, камни помечают всех, кто проходит между ними по земле, — я видела его многозначительную улыбку, которая впервые меня совершенно не восхищала. Она меня бесила, потому что обещала, мне очередные неприятности, на которые я точно не подписывалась.
— И что именно ты предлагаешь? Научиться летать? Сделать подкоп? — я бросила первые идеи, которые пришли мне в голову.
— Я больше думал о левитации, хотя должен признать, что идея с подкопом тоже ничего!
— Ты издеваешься! — не стесняясь закричала я и замахнувшись попыталась ударить его кулаком. Вот только силы точно были не равны. Не прошло и секунды, как меня заключили в крепкие объятия и заглянули прямо в глаза. В моей голове тут же всплыли воспоминания о нашем первом поцелуе, а губы предательски приоткрылись.
— Я никогда не позволю, чтобы с тобой случилось что-то плохое, я всегда буду рядом!
Какое громкое обещание, только и успела подумать я, а потом Томмасо накрыл мои губы его.
Это был совсем другой поцелуй, он не был нежным и трепетным, он скорее брал, чем отдавал, утверждал свою власть и право на меня.
— Мы перейдем границу, и с нами все будет в порядке, — сказал Томмасо, наконец оторвавшись от меня, а я просто не нашлась чем ему возразить.
После поцелуя меня слегка пошатывало, и я не могла сказать точно, было ли причиной тому моя усталость, голод или же избыток эмоций.
— Что я для тебя значу? — выдохнула я быстрее, чем успела обдумать возможные последствия своего вопроса.
И тут же пожалела о своем вопросе.
Нет, в самом деле Томмасо целует меня уже второй раз, а это значит, что… Фух, об этом было даже страшно подумать, поэтому я решила, что лучше рассудить, что второй поцелуй точно неслучайность и должен что-то значить. Вот только что именно. Мысль о том, что он не только мой шеф, но и сын императора и на данный момент наследник на престол, портила всю картину.
— Ты значишь для меня многое, — ответил Томмасо, а я еще больше расстерялась. Много это сколько? А главное, в чем это выражается?
Я прекрасно понимала, что сейчас совершенно точно не самое подходящее время и место для выяснения отношений и вопросов, но я уже не могла больше сдерживаться. Его поцелуй словно сорвал крышку со всего того, что долгое время кипело у меня внутри.
— И что будет с нами дальше? Что произойдет после того, как мы пересечем границу? — я понимала, что сейчас буквально загоняю его в угол, но уже не могла остановиться.
— Я бы предпочел сначала пересечь границу, оказаться подальше от империи, а уже потом решать.
— Извини, но меня не устраивает такой ответ, — я отрицательно покачала головой, — мне необходимо знать, за что я буду сегодня бороться и рисковать своей жизнью?
Под конец, своей речи мой голос дрогнул. Но я была безмерно горда собой. Я все сказала. Это было словно падение в ледяную воду, обжигает, но одновременно на сердце стало очень легко.
Повисла тишина, которая казалось, тянулась целую вечность.
— Ради нас с тобой, — наконец, сказал Томмасо, а мое сердце сделало кульбит и понеслось вскачь, — я не знаю, где это будет и как! Я не могу тебе ничего обещать или гарантировать, да у меня есть деньги, и собственность, но сейчас я совершенно неуверен в том, что я смогу получить из этого хотя бы что-то. И тем не менее я принял решение, я буду с тобой, если ты примешь меня таким.
Я посмотрела ему в глаза и увидела в них столько страха и сомнений, что это поразило меня до самой глубины души. Удивительно, но дракон, наследник императора сейчас нервничал и сомневался, он боялся, что девчонка без роду и без племени может его отвергнуть.
Вот только я этого делать точно не собиралась. Он мой! Весь! Целиком, со всеми его достоинствами и недостатками!
— Что ты скажешь? — прошептал Томмасо, а я только сейчас осознала, что затянула с ответом. Вот только разве можно рассказать, то что я чувствую сейчас словами?
Поэтому я сделала шаг к Томмасо и, встав на носочки, поцеловала его.
Он тут же поспешил не просто заключить меня в объятия, а сжать в тиски своих рук так, что буквально выжал из меня весь воздух.
Однако не смотря на мои надежды на то, что он углубит поцелуй, а потом между нами произойдет нечто неизведанное, но очень греховное, Томмасо поспешил тут же отстраниться от меня.