Страница 21 из 100
24. Детство
Вот моя деревня; Вот мой дом родной; Вот качусь я в санках По горе крутой; Вот свернулись санки, И я на бок — хлоп! Кубарем качуся Под гору, в сугроб. И друзья-мальчишки, Стоя надо мной, Весело хохочут Над моей бедой. Всё лицо и руки Залепил мне снег... Мне в сугробе горе, А ребятам смех! Но меж тем уж село Солнышко давно; Поднялася вьюга, На небе темно. Весь ты перезябнешь, — Руки не согнешь, — И домой тихонько, Нехотя бредешь. Ветхую шубенку Скинешь с плеч долой; Заберешься на печь К бабушке седой. И сидишь, ни слова... Тихо всё кругом; Только слышишь: воет Вьюга за окном. В уголке, согнувшись, Лапти дед плетет; Матушка за прялкой Молча лен прядет. Избу освещает Огонек светца; Зимний вечер длится, Длится без конца... И начну у бабки Сказки я просить; И начнет мне бабка Сказку говорить; Как Иван-царевич Птицу-жар поймал, Как ему невесту Серый волк достал. Слушаю я сказку — Сердце так и мрет; А в трубе сердито Ветер злой поет. Я прижмусь к старушке... Тихо речь журчит, И глаза мне крепко Сладкий сон смежит. И во сне мне снятся Чудные края. И Иван-царевич — Это будто я. Вот передо мною Чудный сад цветет; В том саду большое Дерево растет. Золотая клетка На сучке висит; В этой клетке птица Точно жар горит; Прыгает в той клетке, Весело поет, Ярким, чудным светом Сад весь обдает. Вот я к ней подкрался И за клетку — хвать! И хотел из сада С птицею бежать. Но не тут-то было! Поднялся шум, звон; Набежала стража В сад со всех сторон. Руки мне скрутили И ведут меня... И, дрожа от страха, Просыпаюсь я. Уж в избу, в окошко, Солнышко глядит; Пред иконой бабка Молится, стоит. Весело текли вы, Детские года! Вас не омрачали Горе и беда. 1865 или 186625. «Ты, как утро весны...»
Ты, как утро весны, Хороша и светла, Как цветок, ты нежна, Как дитя, весела; Но боюся тебя Я, мой друг, полюбить, Чтобы скорби моей Мне к тебе не привить, Чтобы горем моим Мне тебя не убить. 1865 или 186626. Головушка
Голова ли ты, головушка! Что на грудь ты наклонилася? Отчего ты безо времени Белым инеем покрылася? Знать, ты в черный день да в час лихой На свет божий показалася, На потеху горю, злой беде Ты, головушка, досталася. У людей жизнь — лето красное, У тебя ж — зима суровая... Эх ты, доля моя, долюшка, Горевая, бестолковая! Где ты, доля моя, выросла? Над рекою ли глубокою, Над оврагом ли с крапивою, Иль в болоте меж осокою? В твою избу, избу ветхую, Смотрит темный день без солнышка; Пьешь ты горе с утра до ночи, Пьешь, не выпьешь всё до донышка. Что ты делать ни задумаешь — Не клеится и не ладится; Люди купят, продадут в барыш — У тебя ж рублем убавится; У людей веселье, пир горой — У тебя же горе кучею: Ты засеешь рожью полосу — Зарастет крапивой жгучею. Люди женятся, с женой живут, Ребятишек нарождается, Лишь твоя по свету долюшка Всё одна-одной шатается. Отчего ж, скажи, головушка, Бесталанной ты родилася? Или матушка-покойница В церкви богу не молилася? Нет! Соседи говорили мне, Что была, вишь, богомольная... Знать, сама собой сложилаея, Жизнь ты горькая, бездольиая! 186627. «Осень... Дождик ведром...»
Осень... Дождик ведром С неба хмурого льет; На работу, чуть свет, Молодчина идет. На плечах у него Кафтанишка худой; Он шагает в грязи По колена, босой. Он идет да поет, Над погодой смеясь; Из-под ног у него Брызжет в стороны грязь. Холод, голод, нужду Сносит он до конца, — И не в силах беда Сокрушить молодца. Иль землею его, Иль бревном пришибет, Или старость его На одре пригнетет. Да и смерть-то придет — Не спугнет молодца; С ней он кончит расчет, Не поморщив лица. Эх, родимый мой брат! Много силы в тебе! Эту силу твою Сокрушить ли судьбе!.. 1866