Страница 1 из 100
И.З. Суриков и поэты-суриковцы
И. 3. Суриков и поэты-суриковцы
Иван Суриков, Александр Бакулин, Степан Григорьев, Савва Дерунов, Дмитрий Жаров, Матвей Козырев, Егор Назаров, Алексей Разоренов, Иван Родионов, Иван Тарусин, Спиридон Дрожжин, Максим Леонов... Вот ряд имен русских поэтов прошлого века (некоторые из них захватили и начало нынешнего), представляю щих собой вместе с другими как бы особый участок, особый «отдел» родной литературы. Создания их часто несовершенны, преходящи, но само явление жизни и искусства, представленное названными поэтами и их товарищами по литературному делу, не может не привлечь к себе внимания нашего современника. И, пожалуй, не только историка, литературоведа, но и исторического романиста — настолько пути этих поэтов необычны, полны драматизма, красноречиво говорят о времени, о всем строе старой русской жизни.
Известная сложность, но и привлекательность задачи состоит в том именно, чтобы выяснить истинное своеобразие, историческую неповторимость трудов и дней поэтов, которым посвящена настоя щая книга, и в то же время не стремиться внушать ложное пред ставление о значении их произведений, не приписывать им несуще ствующие достоинства, не стараться «подверстать» их к другим явлениям истории литературы, более значительным, исторически бо лее прогрессивным.
Суриков, его товарищи и преемники сами называли себя «поэтами-самоучками», «писателями-самоучками». Смысл определения, очевидно, не в том, что они самостоятельно, сами по себе научились писать стихи, а в том, что они вообще были людьми, которым жизнь не приготовила ни школы, ни какой-либо другой возможности систематического освоения культуры. В тяжкой борьбе они выры вали у жестокой судьбы знания, простую грамоту, возможность читать книги, а затем и «сочинять». Так что в самом этом определении — «поэты-самоучки» — заключен известный вызов, упрек, проти вопоставление.
Русская история знает множество имен. «поэтов-самоучек», ра ботавших в разные эпохи. Вообще это явление специфически русское. М. Горький в статье «О писателях-самоучках» вспоминает: «Вильям Джемс, философ и человек редкой духовной красоты, спрашивал: — Правда ли, что в России есть поэты, вышедшие непосред ственно из народа, сложившиеся вне влияния школы? Это явление непонятно мне. Как может возникнуть стремление писать стихи у человека столь низкой культурной среды, живущего под давлением таких невыносимых социальных и политических условий? Я понимаю в России анархиста, даже разбойника, но лирический поэт-крестьянин — это для меня загадка». [1] Сам Горький постоянно проявлял большой интерес к этому своеобразному явлению русской жизни; занимало оно и других писателей, например Льва Толстого. [2]
В настоящей книге представлено и рассматривается творчество «поэтов-самоучек» в пореформенное время, то есть примерно с середины 60-х годов прошлого века. То было время наиболее активной и массовой их деятельности. Разумеется, книга не может (да и нет в том нужды) представить читателю-современнику всех «самоучек» последней трети XIX — начала XX века. Но она претендует на то, чтобы охватить явление в его основных, наиболее характерных осо бенностях и тенденциях.
Активизация «самоучек» в пореформенное время была обусловлена социально-экономическими изменениями в русской жизни, ускорившимся процессом «обуржуазивания» ее, усилившимся стремлением крестьянства к свободе и самостоятельности. Достичь высот художественного творчества значило самоопределиться в жизни, так сказать, по большому счету, значило найти в ней совсем иное место, чем то, что полагалось по происхождению и условиям существования с детских лет. Не случайно ведь почти все «поэты-самоучки» были людьми, родившимися в крестьянской семье и затем уехав шими в Москву или — реже — в Петербург для решительного единоборства с судьбой. Их жизненный путь — наглядная иллюстрация характерных явлений пореформенного времени, когда происходит решительное изменение в численности и социальном составе населения больших городов, приток в них большого числа крестьян. [1]
«...Суриков и Дрожжин — певцы деревни, разлагающейся под ударами новых условий, и певцы столицы, где в ежедневной борьбе теряют силы выходцы разлагающихся деревень» — так говорилось в одном из первых очерков о «поэтах-самоучках» пореформенной поры. [2] Слова эти в значительной степени справедливы и могут быть отнесены почти ко всем поэтам, интересующим нас.
Коллективные их особенности, общие их черты проявились более или менее ясно и четко к началу 70-х годов. К этому времени у первого и наиболее значительного из «самоучек», И. 3. Сурикова, уже вышел сборник стихотворений, после нескольких лет публикации отдельных произведений в столичных журналах и газетах. Пример Сурикова был очень важен для будущих его соратников. По этому анализ его творчества, естественно, должен явиться первой главой в изучении «поэтов-самоучек».
Жизнь Сурикова — одна из самых горьких писательских судеб в русской литературе прошлого века. Тяжелый, монотонный труд в лавчонках на окраине Москвы, семейный гнет и раздоры, постоянное ощущение зависимости, страх нищеты, рано вспыхнувшая болезнь, загнавшая Сурикова на сороковом году жизни в могилу...
Занятый будничной борьбой за существование, Суриков жил в отрыве от многих важнейших идеологических, художественных завоеваний своей эпохи. Одновременно с ним работали Щедрин и Достоевский, Лев Толстой и Островский. Сурикову было не до таких знакомств — ни личных, ни творческих. Он, видимо, читал в 70-е годы некоторые их произведения, поскольку выписывал вместе с товарищами главнейшие русские журналы того времени. Но по-настоящему выработать свое отношение к прочитанному ему было недосуг. [1]
Подталкиваемый ежедневными тяготами жизни, Суриков отча янно, мученически боролся за свое место в ней. Многие стихи явились для него именно лишь одним из возможных средств само утверждения, а не единственно необходимым способом выразить волнующие поэта чувства и мысли, пропагандировать определенные духовные, жизненные ценности. Нередко обстоятельства склоняли Сурикова к самому откровенному версификаторству. Обо всем этом никак нельзя забывать, отделяя реально значительное в наследии поэта от второстепенного, не главного; не принципиального.
Главное же состоит прежде всего в том, что Суриков — истинно народный поэт. Можно было бы (как это нередко и делается) сразу же представить читателю прямые параллели, скажем, между язы ком стихотворений Сурикова и произведений народной поэзии. Такие параллели легко отыскать, однако они еще не дают возможности понять, с чем на самом деле мы встретились: с подлинным выраже нием народной «души», проявлением народно-поэтического чувства, или со стилизацией.
Если отложить некоторые «былины» и «сказания», созданные Суриковым, то можно утверждать с уверенностью, что основной части его произведений несвойственна преднамеренная стилизация, нет в них принципиальной установки такого рода. Подражания встречаются (о них еще пойдет речь), но природа их иная, и они ни в какой мере не заслоняют истинных связей поэта с народной жизнью и народным мироощущением.
В своих воспоминаниях И. А. Белоусов пишет: «Следует отме тить одну особенность: все писатели-самоучки начинали свою деятельность со стихов, а потом уже некоторые из них переходили на прозу.
Хотя стихотворная форма гораздо труднее прозаической, но она сильнее влияет на душу человека; да и толчок-то к писанию стихов поэты из народа получали от русских песен, которые они слыхали у себя в деревнях и знают с детских лет» [1].
1
М. Горький, Собрание сочинений в 30-ти томах, т. 24, М., 1953, с. 136.
2
С. Т. Семенов, Воспоминания о Льве Николаевиче Толстом.— «Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников», т. 1, — М., 1960, с. 416.
1
См.: А. С. Нифонтов, Формирование классов буржуазного общества в русском городе второй половины XIX в. — «Исторические записки», т. 54, М., 1955, с. 240—248 и др.
2
«Поэты-крестьяне Суриков и Дрожжин. Составил В. Брус», СПб., 1899, с. 7.
1
К сожалению, у нас все еще недостаточно материала, чтобы иметь возможность более или менее обстоятельно очертить круг чтения Сурикова. Сами его стихи свидетельствуют о том, что он был знаком с творчеством многих поэтов — как предшественников, так и современников. В 1872 г. Суриков писал И. Г. Воронину: «Мы сообща, Григорьев, Козырев, Родионов и я, получаем «Вестник Европы», «Отечественные записки», «Дело», «Всемирный труд». При прочтении журналов у нас затевается спор». В течение жизни Суриков собирал библиотеку. Однако в письмах поэта не содержится никаких откликов по поводу прочитанного. В его письме к И. Д. Родионову от 21 марта 1880 г. читаем: «Книги, стоящие денег, я тоже решился продать — на что мне они? Здоровье мне не дозволяет за ниматься ими, да я их никогда и не читал почти — покупал да ставил на полочку» (Отдел рукописей Гос. библиотеки СССР им. В. И. Ленина; в дальнейшем ссылки на этот архив даются со кращенно: ГБЛ).
1
И. А. Белоусов, Литературная Москва, М., 1926, с. 75.