Анютины глазки 2

– Чем же так этот напиток хорош?

Увлекшись работой и рассказом, я и не заметила, как у меня за спиной остановился магистр Твей. Не мог любопытный маг пройти мимо нового дела.

– Самое первое лежит на поверхности – напиток вкусный, отлично сочетается с ароматными добавками и красив по цвету, если наливать его в стеклянный сосуд. Второе, полезен для здоровья, повышает бодрость, помогает бороться со многими недугами. Природные витамины и минералы отлично усваиваются организмом человека. Третье, даже для кожи чай из кипрея может пользу принести, выручив при ожогах, обморожениях и различных воспалениях. Вот вы часто на головные боли жалуетесь, Учитель. Начните регулярно пить чай и скоро забудете об этом.

Маг недоверчиво посматривал то на меня, то на горшок, наполняющийся скатанными листиками, потом одним движением руки создал складной стульчик и присел с нами в круг:

– Аня, покажи, как правильно листья складывать. – И когда приноровился к простым движениям, то спросил: – Я правильно понимаю, ты хочешь этим растением засадить степь вокруг поместья?

– Не совсем так, Учитель. Дело в том, что целина, покрытая высохшей травой, часто горит. А после таких пожаров почва долго остаётся малопригодной для земледелия. Кипрей же, вопреки всему, любит селиться именно на таких участках и после трёх-четырёх лет произрастания оставляет после себя землю плодородной. Степь, хоть и большая, но пригодных мест для интенсивного земледелия мало. Почему бы не воспользоваться таким полезным свойством этого растения и не расширить наши пашни? Мы же не на год сюда пришли.

После моих слов все замолчали. Слышался только шелест обрываемых и скатываемых листьев. Чем-то настроение присутствующих напомнило мне вечер откровений в предгорье у костра. И Тая это подтвердила:

– Анюточка, а ты здесь навсегда остаться хочешь?

Ответить на этот вопрос труда мне не составило.

– Пока здесь остаюсь. Храм восстановить надо, Васечке помочь на ноги встать. Ребятня опять же. Понятно, что через год-два разлетятся наши «птенцы», но что-то подсказывает мне, что других подбросят. Пусть я не сильный маг и обучить могу не многим наукам, но всё детям лучше будет, чем в полиарге гибнуть.

Горушка, внимательно прислушивающаяся к нашему разговору, вскинула голову и, скорчив умильную рожицу, попросила:

– Хозяйка Анна, а можно я в поместье останусь? – спросила и покраснела едва ли не как цвет иван-чая.

– Ты разве не хочешь в Любош вернуться? – В ответ отрицательное, упрямое дерганье головой. – А что же я твоим родителям скажу, когда они захотят тебя забрать?

Нарочитое, привлекающее внимание покашливание магистра не дало девочке возможности ответить:

– Анечка, ты, должно быть, пропустила информацию о том, что над магами родители не властны. Получив свидетельство об окончании нашей школы, Горушка будет сама вправе своей жизнью распорядиться, как и каждый из учеников.

И тут меня словно кипятком обдало. Вспомнила, как заходила к бабушке одна из учениц. Проведать, новостями поделиться. Женщина, заразившись увлечённостью любимой учительницы, тоже пошла по жизни нелёгкой стезёй педагогики. Вдоволь наработавшись в государственной школе, захотела дама открыть нечто своё – центр подготовки детей к школе: дополнительное развитие, репетиторство, что-то ещё, кажется. Но! Сколько же ей пришлось собрать документов, вытерпеть проверок различных надзирающих органов! Под конец не рада она уже была своей задумке.

А у нас-то школа никак не оформлена.

Выслушав мои страхи, Учитель отмахнулся в свойственной ему манере:

– Не знаю, как на Левом континенте, но у нас школой можно было назвать любые обучающие курсы, где преподаёт магистр, имеющий личную печать. Конечно, будет лучше в ближайшей к нам ратуше официально оформить разрешение на обучение в твоём поместье профессионально-магическим навыкам подростков старше двенадцати лет. Давай после ужина составим все необходимые документы для этого. – Маг бросил в горшок последние скатанные листья, понюхал свои руки, хмыкнул и напомнил: – Ты обещала меня от головной боли избавить.

Наивный, как чукотский юноша. Согласен официально открыть школу и при этом хочет избавиться от головной боли.

Глава 25

«Эх, дороги… Пыль да туман».

Пришли в голову с детства памятные строчки. Пусть не окружал нас туман, а пыль вилась не из-под сапог, а из-под колёс машины, настроение было безрадостным. Мы ехали в Любош получать официальное разрешение на открытие школы.

Вчера втроём допоздна сидели над составлением необходимых документов, что предположительно могут понадобиться для оформления. А ещё я тайком ото всех положила в кармашек ридикюля монетку в десять копеек. Мы пока не удосужились проверить, имеет ли на Левом континенте ценность то, что на Правой части Длани называют таланами.

Непонятно неприятный городок этот Любош. Порасспрашивала я у ребятишек о родном поселении и удивилась тому, как люд местный живёт. Предприятий, изготавливающих что-либо востребованное, что могло бы принести прибыль, обеспечить рабочими местами жителей, привлечь крупных купцов и мелких торговцев, в городе нет.

– Батя говорил, что был завод стекольный, – вспомнил Берт. – Но лет десять как закрылся. Да кто же знает отчего… А так-то полезностей много делали. И оконное стекло, и ёмкости всякие, а в учебных мастерских зверушек забавных из цветного стекла выдували. У мамки на полочках стоят. Батя ей на каждый праздник дарил. Дюже ей они нравятся.

– Точно-точно! – подхватила Агнешка. – У нас на хуторе крынки стеклянные были. В них и молоко, и сметана, и сливки хорошо хранятся. Батюшка обещал драть нещадно, коли хоть одну расколотит кто. Потому как и дорого, и купить больше негде.

Кто-то ещё что-то вспомнил из изделий завода, но почему он перестал работать, никто из подростков не знал.

– Как же люди живут? Деньги же из воздуха не появляются, – поинтересовалась я.

Молодёжь переглянулась, пожали плечами. Все они были из обеспеченных семей торговцев и ремесленников – их семьи нужды не знали.

– У моей тётушки муж на заработки в Водожск ходит. Тама всегда работа есть: и грузчики в порту нужны, и по реке плавать, товары разные возить, а то в артель к рыбакам пойти можно. Наших туда много шастает. Семьи кормить надо, – сказала Горушка и как-то по взрослому вздохнула. – Не всем же магами быть.

– Много в Любоше одарённых? – поинтересовался Гус, слушавший наш разговор.

– Да кто ж знает… – Марк похлопал пушистыми рыжими ресницами. – Есть, наверное, но многие прячутся. Это мы попались – в школах обязательные проверки на артефакте проводят. И как только определяют, что дар есть, сразу браслет на руку цепляют. Если прятаться и донесёт кто, ещё хуже будет – штраф родителей платить заставят, а браслет всё равно наденут.

Мы с Ефимом на такие речи только головой осуждающе покачали.

И вот мы снова едем в этот неприветливый город, волею судьбы ставший для нас соседним.

И вновь кучки людей с неприветливыми лицами с нескрываемым любопытством глазеют на нашу машину и на то, как мы оправляем одежду, прежде чем зайти в ратушу.

– Аня, ты помнишь, что мы супруги? – протягивая мне руку, с улыбкой спросил Гус.

Удобно устраивая ладонь на надёжной опоре, я только кивнула.

На сей раз нас никто не встречал, но, помня куда идти, мы направились к кабинету мэра самостоятельно. Удивительно, что здание городской управы, как в прошлый раз, так и сейчас, было пустынным. Такое впечатление, что никто здесь не работает и ни у кого нет к администрации ни вопросов, ни дел.

– Господа маги? – с деланным удивлением обернулся к нам помощник градоправителя. Он нависал над своим начальником, бледной тенью сидевшим за рабочим столом, грозным утёсом и выпрямился, услышав скрип входной двери. – Вы ещё что-то хотели?

Спрашивал он так, словно мы расстались пятнадцать минут назад, а не почти пять месяцев прошло.