Страница 82 из 123
Посыпались сообщения о критическом уроне, и по телам стражей прошли трещины. Но погибать враг не спешил. Правая кристаллическая статуя сделала первый шаг и отправила в нашу сторону облако острых осколков, разбившихся о барьер Терми. Ещё часть была отклонена моим вовремя выставленным дождливым стражем. А второй шаг сделать охранник уже не сумел — его плотно обхватили чёрные лозы, а ноги утонули в мерцавших пустотой терниях.
В этот момент другой страж подкосился и упал на колени. Мракрия перешёл в фазу безумия и начал с яростью избивать чудовище раздвоившейся механической рукой, атакуя то пустотой, то фракталом, то какими-то медными щупальцами с множеством шестерней.
Мне невольно вспомнился живой столб в логове механиста. Тяжело поверить, что он способен сотворить что-то осмысленное — парень выглядел, мягко говоря, ужасно. Мракрия то рыдал, то умолял, то проклинал и рычал от ярости, то хохотал прямо во время боя. Будто его тело действовало само по себе.
Я устремился вперёд к спутанному стражу, чёрным облаком оказался рядом с остатками его головы и прочитал молитву амнезии. Враг сразу затих, безучастно уставившись в одну точку. Вот уж поистине сильнейшая моя техника.
Спустя миг и Мракрия закончил потрошить вторую статую. Действительно, для столь грозного противника всё прошло как-то очень просто, хоть и весьма напряжённо.
Затем Ласка шагнула к массивным серебристым воротам и постучала по ним «слезой тени». Ничего видимого не произошло, но следом за этим артефакт Масао заставил часть металла разойтись порванной бумагой в стороны.
От Тахиона потянуло удовлетворением с нотками радости. Я приготовился к подставе с его стороны, но он не стал атаковать нас в спину, а просто шагнул внутрь вместе с Мракрией.
— Начинай, Мрак.
— Ок-ки док-ки лок-ки! — весело ответил механист, вприпрыжку спускаясь по лестнице вниз.
На следующем этаже посреди светящейся травы находился ритуальный круг. Внешне он напоминал портальный, только во много раз сложнее. По кругу же от него находилось множество рамок. За большинством из них чернела тьмы, на других же быстро сменялись кадры идущих сражений в разных частях города. А на некоторых…
— Мир-темница, — изумился Терми.
Из серой взвеси отравленного воздуха в небо поднимались высокие дома-муравейники с жилыми блоками. Перед ними во множестве летали машины и коптеры, а по натянутым между домами тоннелям спешили люди в фильтрах с защитными зонтами от кислотного дождя.
Я почувствовал страх Ласки. Пустотница застыла, боясь сделать шаг вперёд. Всё связанное с прежним миром вызывало в ней ступор и панику.
— Что ты делаешь? — требовательно спросил Масао у Мракрии. Но тот проигнорировал призрака. Механист высунул язык и принялся сосредоточенно плести какие-то чары в воздухе.
Изображения в рамках начали быстро сменять друг друга, а зрачок единственного глаза безумного магистра разделился на три части, что тут же начали бешено вращаться, пытаясь уловить в фокус внимания сразу все картинки.
— Что он делает?! — повторил вопрос Масао, теперь уже обращаясь к магистру Земли.
— Ничего опасного для вас, не бойтесь, господин призрак. Можете идти себе, куда шли. Секрет Ректора где-то ниже, в сердце башни.
— Ты.. обманул нас! — возмутился глава призраков. — Тебе плевать на подвал, тебе нужна была именно эта комната с экранами!
— Ну да, — равнодушно пожал плечами Тахион. — Будем махать кулаками или разойдёмся миром?
— Ты знаешь, что скрывает Ректор? — не выдержал я.
— Нет, что ты. Этого не знает никто. Просто у нас тут свои дела.
— Это портальная комната, — догадался один из спутников призрака. — Какого хрена вам здесь нужно? Вы.. использовали нас!
— Не удивлюсь, если падение всей портальной сети в городе — ваших рук дело, — сплюнул другой.
— Да почините вы свои порталы, — с пренебрежением бросил Тахион.
Он не прекращал колдовать. В воздухе всплывали и таяли магические символы, меняя положение экранов и вид за ними.
Затем сразу несколько зависших экранов съехались в огромное изображение башни. Далёкой незнакомой башни где-то за пределами Доминиона. Вокруг неё с безумной скоростью носилась вьюга, так что даже смотреть на неё было холодно. А в центре картинки у чего-то вроде буржуйки или какой-то механической печи сорами, грелась одинокая девушка.
Высокая статная красавица с чистыми, красивыми глазами, правильными ангельскими чертами лица и светлыми длинными волосами.
Значит, это и есть второй осколок светлого божества, который искали пустотники. Нехорошо как-то вышло, что косвенно и благодаря нам они узнали то, что хотели. Хорошо бы найти эту девушку до того, как до неё доберутся принцы безумия.
Красавица медленно оторвалась от созерцания огня и посмотрела в картину, и часть экранов покрылись трещинами, а затем осыпались пылью.
— Успел-успел? Ми-илая. Милое питается милым. Это та-ак мило!.. — затараторил свой бред Мракрия.
— Да что ты в этом понимаешь… — хмыкнул Тахион. Затем он поднял руку вверх и на ней раскрылось несколько сияющих фиолетовых бутонов. — Свет мой зеркальце, скажи…
Новые экраны заняли место разрушенных, и на миг перед нами появилась другая безмятежно улыбающаяся девушка с короткими чёрными волосами. Внешне она напоминала Ласку, только без шрама. Такая притягательная, и такая.. жуткая.
На лице у неё расплылась улыбка, а затем все экраны в один момент рассыпались, а по помещению разлился заливистый женский смех. Весёлый и невинный смех самого тёмного существа в этом мире.
— Богиня-чудовище… — тихо прошептал кто-то из спутников Масао. — Ублюдок.. Ты что…
— Заткнулся бы ты, — тяжело вздохнул Тахион. — Разве ты не видишь, что она улыбнулась мне?
— ОНА УЛЫБНУЛАСЬ МНЕ!!! — заорал вдруг Мракрия двоящимся голосом пустотника. За миг он оказался рядом с союзником, а его механическая рука потянулась к горлу товарища.
Но оказалась зажата в тесных тисках чёрных лоз.
Рядом тихо прошипел благоговейным голосом младший магистр:
— Как.. красиво… этот голос… Я прожил свою жизнь не зря…
— Та-ахи, — вновь сменил стиль поведения Мракрия, будто не пытался только что прикончить союзника. — Ты ведь можешь ещё раз создать Её образ.. правда?
Тахион открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент… произошло что-то.
Нечто такое, что ощутили и осознали мы все, хотя и не совсем поняли, как.
Ректор возвращался. И он был в гневе.
— Нужно уходить, — произнёс младший магистр.