Страница 37 из 123
Только что делать с ней самой? Убить? Без мертвеца она ей не соперник. Странно, что Син до сих пор не осквернён стихийным заражением пустоты.
Некромантка предусмотрительно прыгнула за остаток разрушенной ударом стены дома и вновь потянулась ментальными щупами — к располовиненному Танатосом телу.
Она уже видела приём, которым механист собрал убитую нежить. У неё ведь тоже к стандартной некромантии есть магия призраков. Лишь с этими двумя стихиями можно стать аниматургом и идти по пути Харо Пустынного.
Приём Мракрии не был стандартным для её класса, скорее всего — изобретение самого механиста. Но использованные для него силы есть и у неё!
Своей волей некромантка потянулась к витавшим в воздухе мелким духам. В основном — неразумным, лишь на шаг выше светлячков-маноедов. Да и что там, самих светлячков тоже можно использовать.
Перед глазами мелькнули оповещения о повышении навыков контроля и транса. А затем — о создании нового заклинания. Ее собственной версии восстановления мертвеца с помощью смеси магии призраков и некромантии.
Убитый Танатосом зеркальный мертвец собрался воедино, а в глазах его зажегся фиалковый огонь призрачной магии.
Девушка бросила опасливый взгляд в сторону продолжавших сражение Танатоса с Мракрией. Магистр Смерти сдержал слово и уводил принца безумия дальше. Можно было не опасаться, что контроль над восстановленным мертвецом будет снова утерян.
Слуга безошибочно определил местонахождение госпожи и посмотрел в её сторону. Различие классической низшей нежити, и нежити одержимой призраком, была именно в этом — у мертвеца была своя воля. Но куда более слабая, нежели у Селены.
Безрукая искажённая Ласка по-прежнему находилась рядом с Сином. Почему она медлит? Обычно пустотники в состоянии одержимости сразу поглощают жертву. А эта словно бы колебалась. Сражалась сама с собой во внутренней борьбе и явно проигрывала. Но сражалась!
Селена по-новому взглянула на тень. Неужели эта нава тоже…
К Мортис!
Некромантка отдала мысленный приказ мертвецу, и тот пустотным рывком оказался рядом с Лаской, нанося мощный удар по голове и отбрасывая девушку на камни. Затем мертвец взвалил бездыханное тело старосты на плечо.
Селена задумалась. Ласка не очень ней нравилась. Пожалуй, даже немного раздражала. Но… тень не превращалась в зверя пустоты, а значит, ещё не достигла третьего ранга синхронизации. Есть шанс, что она очнётся разумной. А если нет… то ни к чему пропадать телу настоящего нава — из неё выйдет отличный слуга.
— Её тоже, — вслух приказала некромантка, выбираясь из своего укрытия и открывая карту.
Метка Танатоса была совсем рядом. Буквально, метров четыреста отсюда. Что ж, туда и пойдём.
Открыв глаза, я увидел над собой начавшее разлагаться тело покойника. В нос ударил соответствующий смрад, быстро сметая любой намёк на сонливость.
Я машинально выставил между нами щупальце раскалённого пара, и приготовился стать облачком. Но мертвец не проявлял ко мне никакого интереса. Он смотрел не на меня, а скорее сквозь. Хотя в глазах его явно было что-то от живого существа.
Прежде такой нежити я не видел. Слишком чистый взгляд относительно здоровых глаз, зрачки с необычной фиалковой радужкой и даже какое-то выражение.
Хм. Эмоции. Точно. У мертвеца были эмоции!
— Проснулся? Ну ты и соня. Тебя даже недавний вой не разбудил, — прозвучал обманчиво звонкий голос Селены.
— Где мы? — спросил я у некромантки.
— Всё ещё в домене Земли, староста, — улыбнулась девушка. Такой же фальшивой улыбкой, хотя на фоне перекошенной задумчивой рожи мертвеца и так неплохо.
Домен Земли… В голову пришло осознание, и я резко вскочил, сталкиваясь лбом.. нет, не с девушкой, увы. А с покойником.
— Где Ласка?! — выпалил я.
— Её сторожит Мира, успокойся. Твоя подружка едва не заразила одержимостью Филю. Пришлось её посадить на цепь.
— Ласку? На цепь?!
— Успокойся, староста. Она не в себе. Пустота помутила ей разум, но в себя она пока не приходит. Я не стала её убивать.
— Если бы ты её убила, я бы убил тебя, — произнёс я сквозь зубы. — Показывай.
— Зря ты так. Я тебе вроде как жизнь спасла.
— Сама говорила, что у тебя передо мной должок, — чуть смягчился я. Внешне. Слова о долге лишний раз напомнили мне о Безупречном.
— Как скажешь, — равнодушно подала плечами девушка. Хотя эмпатия уловила лёгкую обиду.
Ваша карта обновлена.
— Я останусь тут, починю Филю. Ты ему своим твёрдым лбом испортил улыбку.
Ну да, конечно, улыбку испортил.
Я взглянул на карту. Метров десять пути. Похоже, так она решила свою обиду мне показать, не желая сопроводить в соседнюю комнату.
Да, мы были в доме. Хорошо сохранившемся доме какого-то из жителей домена Земли.
Высокие потолки, обитые медью двери из древесного гриба. В тусклом свете масляной лампы высвечивались висящие на стенах картины — какие-то незнакомые люди и природа Подземья с яркими красками биолюминесцентной флоры.
Я лишь мельком окинул всё это взглядом, хотя в другое время с удовольствием рассмотрел бы здешний интерьер.
— Нет! Не оставляй одну! Я сожру твою душу, если уйдешь! Не смей оставлять меня одну!! — услышал я знакомый и одновременно чужой голос Ласки.
Нужда в метке на карте совсем отпала.
Открыв дверь, я выскользнул в тёмный коридор, и приготовился ударом ноги открыть дверь в комнатку, откуда донёсся крик. Но дверь открылась сама, и я замер в нелепой позе.
На пороге стояла темноволосая Мира. Девочка посмотрела на меня с такой надеждой, словно я был её старшим братом.
— Дядя Син! Слава Мортис, ты проснулся!
— Вернись! Нет, только не одна!! Не-ет!!! — снова послышался невменяемый голос Ласки.
— Что с ней? — спросил я с порога, обходя девочку и устремляясь к тени.
— Тётя Селена говорит, что она теперь дурочка. Навсегда. Собиралась её убить, но не может подойти ближе.
Убить, значит?
Я окинул тяжёлым взглядом безрукую пустотницу, привязанную за ноги к медной трубе. Ласка тоже меня увидела.
— Я.. я чувствую аромат твоей души. Син. Мой вкусный. Подойди же и слейся со мной. Стань частью меня! Я сожру тебя до последней капли… Медленно…
Последняя Ласка, тень, уровень 143.
Сихия: пустота.
Стихийная одержимость…
Я активировал регенерацию и весь остальной перечень целительных навыков. Из обрубков потянулась вода, спустя минуту обратившаяся плотью. Болезненный вид сменился относительно здоровым, но, увы, на этом всё.
Стихия по-прежнему висела под её именем, говоря о том, что разум девушки ей не принадлежит.