Избранник смерти

В углу комнаты внезапно появилась бледная, как смерть, девушка с мёртвыми буркалами, синюшными губами и копной чёрных, слипшихся от грязи волос. Её патлы походили на извивающихся змеек, которые касались костлявых плеч, скрытых перепачканным землёй сарафаном, порванным в нескольких местах. Одна грудь девицы смотрела наружу любопытным коричневым соском. А ключицы и шея оказались покрыты засохшей кровью. На шее же красовалась чудовищная рана, будто кто-то хотел отсечь девушке голову. Казалось, что только шейные позвонки удерживают на месте голову неизвестной. Однако данный факт не помешал визитёрше оскалить гнилые зубы, вскинуть высохшие руки и со рвущим барабанные перепонки визгливым воплем кинуться на меня, не касаясь босыми ступнями пола.

Я покрылся липким потом и мигом выпал из транса. В этот же миг пропала и девка, словно её никогда и не было. Однако в моих ушах до сих пор метался вопль, похожий на визг бензопилы. Сердце же отчаянно колотилось в груди, а спину покрывали колючие мурашки холода.

— Это же призрак, — ошарашенно прошептал я себе под нос, чувствуя бегающую по венам жуть. — Откуда она взялась? И куда делась? Да и делась ли? Вдруг она до сих пор в комнате?

Я вскочил с кровати и прижался спиной к шершавой бревенчатой стене. Конечно, для призраков физические препятствия, что для меня туманная дымка, но рефлексы есть рефлексы. Человеку хочется ощущать крепкий тыл.

Теперь бы вот ещё умудриться ухнуть в транс. Из книг я знал, что мастера смерти могут видеть и слышать призраков, только находясь в трансе. Однако существовали и такие призраки, которых зрили даже простые люди. Дело было в силе существа смерти. Чем большей силой оно владело — тем более… э-э-э… реальным было. Так что эта почти безголовая бабёнка, судя по всему, весьма слаба.

Последняя мысль успокоила барабанящий в висках пульс, что дало мне возможность провалиться-таки в транс и увидеть прям перед своим лицом бледную рожу с вытаращенными буркалами и оскаленным ртом с синим языком, покрытым пятнами гнили. От неожиданности я вскрикнул, дёрнул головой и знатно приложился затылком об стену.

Тут же вместе с трансом пропал и призрак, а я зашипел сквозь зубы от боли:

— Твою мать. Точно теперь шишка будет.

Рукой провёл по пульсирующему затылку, начиная закипать от злости. Вот ведь гадина! Ну, сейчас ты получишь. Однако теперь, прежде чем войти в транс, мне пришлось сломать хребет своей злости. И лишь затем я снова вызвал это магическое состояние, готовясь увидеть перед собой рожу призрака. Но растрёпанная девица обнаружилась возле стола. Она смотрела в сторону занавесок, а за теми ослепительно вспыхивали молнии, которые освещали комнату призрачным белым светом.

— Ты кто такая? — коротко произнёс я, с трудом удерживая контроль над трансом. Архисложная задача для новичка! Мне требовалось не только держать транс, но и разговаривать во время оного. А это было что-то сродни расщеплению сознания на два потока. Один работал с магическим состоянием, а другой — вёл беседу.

— Глафира, — прошелестела девица и печально взглянула на меня.

Вся её злость куда-то пропала, глаза перестали полыхать, когти исчезли, а лицо сделалось грустным-грустным, как у накосячившего студента.

— Откуда ты тут появилась? — спросил я, не удивившись перемене её настроения. Призраки в целом походили на дам во время месячных. Они могли с кровожадным оскалом внезапно наброситься на человека из-за любой ерунды, а уже через секунду потерять к нему всякий интерес.

— В лесу почувствовала твою силу… увязалась за тобой.

— Тебя упокоить? — произнёс я, зная, что «развеивание» способно уничтожить и энергию смерти, из которой и состояли призраки.

— Боюсь, — тихонько сказала она, и её голос едва не потерялся в раскатах грома, шарахнувших прямо над особняком. Ба-бах!!!Я чуть не упустил контроль над трансом, но всё же справился. А девица продолжила, опустив голову: — Не помню, что было в загробном мире. Боюсь вертаться. Я жила неправедной жизнью.

— А чего поднялась?

— Не ведаю. Что-то будто выдернуло меня…

— Моя сила? — просипел я, уже с трудом удерживая транс. От напряжения во рту пересохло, а по лбу покатились градины пота. Они попадали в глазные впадины и жгли зенки почище правды.

— Нет, что-то другое…

И тут вдруг в дом врезался сильный порыв ветра. Он распахнул оконные створки, повалил на пол горшок с цветком и заставил занавески испуганно затрепетать. На подоконник обрушился мощный ливень. Вода пенилась и стекала на пол, где собиралась в лужу. А я ничего не мог сделать — если двинусь, то транс точно исчезнет. Глафира же мигнула, пропала и появилась около окна.

Она посмотрела в сторону леса, скрытого серой пеленой дождя, а затем прошелестела, словно разговаривала сама с собой:

— Помню огненное зарево. Сколько дней тому? Не ведаю. Может, два, а может, и три седмицы. Чую, что-то грядёт… Пахнет смертью.

— Что грядёт? — выдохнул я, уже не чувствуя кончик носа. Холодный ветер вовсю метался по комнате, переворачивая книжные страницы и свистя в рогах оленя, висящих на стене.

Девица обернулась и сказала:

— Что-то страшное…

И следом растворилась в воздухе. Я тут же сбросил транс, метнулся к окну и со стуком закрыл створки. Капли дождя принялись яростно стучаться в стекло. Они разбивались и собирались в извивающиеся водяные нитки, которые скрывали пейзаж леса.

— Огненное зарево, — прошептал я и поднял горшок. Он треснул из-за падения, а часть земли осталась лежать на полу. — А не то ли это огненное зарево, что видел я? Ежели это действительно оно, то, получается, та поляна была всё-таки в этом мире, если Глафира видела пламя? А ежели и мне довелось лицезреть зарево, то выходит, что по лесу я уже точно бродил в образе призрака?

Хм-м, всё весьма запутано. И почему я сумел занять чужое тело, а другие призраки на это не способны? А ведь ещё есть Гаврила, потерявший таких же родственников, что и я. И как удачно он оказался на том утёсе. Складывается впечатление, что кто-то невероятно могущественный срежиссировал всё это мероприятие. Но кто способен на это? Бог? Так в этом мире появление бога столь же вероятно, что и в моём родном. Мда-а…

От десятков мыслей разболелась голова, а может, и от грома, который стал ещё сильнее. Из-за него звенели стёкла в оконных рамах, испуганно брехали собаки, а на чердаке в панике бегали крысы. Они будто спешно собирали вещи, чтобы переехать на другой чердак, где нет грома. А ненастье меж тем и не думало успокаиваться.

Похоже, придётся в очередной раз засыпать, словно посредине поля боя. Благо я довольно быстро справился с этой задачей.