Страница 23 из 154
Услышав эти слова, перс посмотрел в лицо Вахша с улыбкой, которая успокоила юношу, и сказал:
– О сын мой, клянусь искрометным огнем, ты достиг своей цели, я уже много дней и ночей жду тебя в этой пещере.
Услышав такие слова, Вахш удивился и спросил:
– О господин мой, что это означает?
– Знай, о сын мой, – ответил тот, – что меня зовут Абд Лахаб, Раб Пламени. Я прочел множество книг и узнал из них, что в этой пещере с незапамятных времен покоится клад, а стерегут его джинны. В числе других сокровищ здесь хранится заколдованный кожаный бич, который охраняет целое сонмище джиннов, населяющих эти степи и холмы. Никому из людей не удастся овладеть этим бичом, кроме юноши-чужестранца по имени Вахш аль-Фала, который придет сюда из необитаемых земель.
Услышав эти слова, Вахш аль-Фала сначала удивился и растерялся, а потом спросил:
– О господин мой, а на что годится этот бич?
Перс ответил ему:
– Знай, о сын мой, я сведущ в колдовстве и познал все его тайны, от отцов и дедов мне достались книги, в которых я прочел, что в этих степях и пустынях есть пещера с кладом и в ней хранится заколдованный бич, сделанный великими мудрецами. Он острее стального меча и убивает наповал, а достать этот бич может только один человек на свете – юноша по имени Вахш аль-Фала. О потомок достойных мужей, я уже давно жду тебя в этой пещере и наконец-то дождался. Теперь, когда все выяснилось, ты стал мне дороже, чем братья и все мои родичи. О сын мой, о самый ловкий из юношей, спустись в эту пещеру и принеси мне бич, а я произнесу такие заклинания, которые ведомы только мне одному и которые устранят все опасности с твоего пути.
Вахш аль-Фала согласился и стал спускаться в пещеру, где был спрятан клад, а Абд Лахаб все время что-то бормотал и твердил, читал свои книги, произносил какие-то заклинания, а потом закричал:
– Бич подвешен над ложем из слоновой кости, обитым червонным золотом.
И вот Вахш спустился в пещеру, опасаясь, как бы не пришлось ему там погибнуть и испить чашу смерти, однако он был так унижен и подавлен, что решил все стерпеть и пойти навстречу гибели.
Так он двигался по пещере и, наконец, дошел до ложа, на котором покоился старец-колдун. Вахш протянул руку, снял бич, подвешенный над изголовьем, и повернул назад, не веря в свое спасение. Дойдя до дверей усыпальницы, он крикнул:
– О господин, клянусь звездою Зухаль на небесах, я выполнил твое повеление!
А перс, который замышлял обмануть юношу, откликнулся:
– Дай же мне этот бич, о ты, кто стал мне дороже моей родни и самой жизни!
Но Вахш аль-Фала закричал:
– Подними меня наверх и тогда возьмешь его из моих рук, а я вечно буду служить тебе!
Про себя же он говорил: «Я должен убить этого перса – предателя и огнепоклонника и навеки завладеть бичом, равного которому не было и у великих царей».
Тогда перс протянул руку, вытащил Вахша наверх, на поверхность земли, и сказал:
– О сын мой, ты мне дороже, чем душа и сердце, но где же этот бич, о потомок благородных отцов, покажи мне его, заклинаю тебя священным огнем.
Однако Вахш аль-Фала испугался, как бы Абд Лахаб не убил и не погубил его, повергнув наземь ударом этого бича и оставив лежать в пещере, так что никогда ему больше не видать ни белого света, ни близких людей, поэтому он сказал персу:
– О господин мой, я отдам тебе бич, когда мы выйдем отсюда в широкую степь.
Затем он отвлек внимание перса и, улучив удобный момент, ударил его тем самым бичом, что был острее стального меча, и голова перса отлетела от тела, а душу его бог отправил в огонь, а что может быть хуже этого?
Совершив это, Вахш аль-Фала стал веселиться и ликовать, радуясь, что стал обладателем чудесного бича, подобного которому не было ни у одного человека на земле, и его покинули все заботы и печали. Потом он оставил это место и двинулся дальше по степям и холмам и шел еще два дня. А на третий день, шагая по степи, перед самым восходом солнца он вдруг увидел город с высокими башнями и укрепленными стенами, выстроенными из камней и обломков скал. Один вид этого города мог свести с ума, так крепки были его стены и ворота, которые в этот ранний час были заперты. Жители города укрылись за стенами и все женщины, мужчины и дети плакали горькими слезами, горюя из-за постигшего их несчастья. Все они были одеты в черное в знак траура, так одеваются те, кто потерял родных или близких, и все стонали и рыдали, плакали и горевали. А напротив города возвышалось два холма, и на каждом холме был установлен шатер. Убранство одного из шатров указывало на то, что он жилище невесты, а убранство второго обозначало прибежище горя и беды.
Когда Вахш аль-Фала увидел все это, он удивился и опечалился и направился к шатру невесты, чтобы посмотреть на нее и утешить, изгнав из ее сердца думы и печаль. Заглянув в шатер, он увидел в нем прекраснейшую из невест, украшенную драгоценностями и облаченную в дорогие одежды. Она была хороша и лицом, и осанкой, щеки ее были нежны, очи темны, стан строен, а бедра тяжелы, и вся она блистала дивной красотой.
Вахш аль-Фала посмотрел на девушку и увидел, что она плачет, омывая щеки обильными слезами. А плакала она о близких и соседях, друзьях и подругах, с которыми ей предстояло разлучиться, и упрекала жестокую судьбу, лишившую ее благоденствия и счастья и пославшую ей бедствия и страдания, потому что она была дочерью султана, а теперь ее отдавали в жены ифриту[53] из рода джиннов. Поэтому она плакала и рыдала и вдруг увидела перед собой Вахта – безбородого юношу, стройного, как меч, извлеченный из ножен. А Вахш аль-Фала также бросил на нее взгляд, который повлек за собой тысячу вздохов. Он увидел на щеке у девушки темную родинку, такую же, какая была у него, и это сходство поразило его. Ему тяжело было слышать ее рыдания и вопли: ведь она захватила его сердце, заполонила его мысли и разум и возбудила в нем страсть и тоску. И Вахш протянул к невесте руки и произнес любовные стихи.
Когда девушка услышала эти стихи, в ней вспыхнула любовь и страсть к Вахшу, так как она увидела, что он строен станом и смел. И она сказала ему:
– О прекрасный юноша, чье лицо сияет подобно луне, затмевая своим светом все светильники! Во имя того, кто сотворил и взрастил тебя, кто наделил тебя красотой, скажи, откуда ты и что привело тебя сюда?
– Мое имя Вахш аль-Фала, – отвечал юноша, – я пришел из этой степи, из земель царя Афраха. А кто ты, о прекраснейшая из красавиц, ты, что изранила влюбленного, хоть в этом и нет твоей вины?
И девушка сказала:
– Знай, о господин мой, мое имя – Шама, я дочь царя Афраха, господина этих краев и земель, правителя города, который ты видишь перед собой, а за стенами этого города – наши близкие и родные.
Услыхав эти слова, Вахш еще сильнее полюбил девушку, и страсть к ней охватила его, как пламя. А когда он узнал, что эта девушка – дочь царя Афраха, который воспитывал его, когда он был ребенком, Вахш лишился чувств и уподобился бездыханному телу.
А причиной всему этому было такое дивное диво, такое чудо из чудес, которое поразит даже рассказчиков и хранителей удивительных событий. И все это было делом рук мудреца Сакрадиона! Когда царь Афрах не послушал его слов и не захотел убить Бахша, бросив его тело в пустыне, Сакрадион разгневался на царя и стал замышлять какую-нибудь хитрость, предательство или гнусную измену. И он решил рассказать своему брату, злополучному и проклятому Сакрадису, советнику царя Сайфа Ара-да, властелина всех этих земель, о происшедших событиях, а потом поступить по его воле и приказанию.
И вот он покинул город царя Афраха и пустился в путь по пустынным местам, по степям и холмам. А по дороге он встретил одного из своих друзей, лукавого и коварного жреца и колдуна по имени Абд ан-Нар, Раб Огня. Колдун увидел, что Сакрадион изменился в лице и сильно разгневан. Он спросил мудреца Сакрадиона, в чем причина его гнева, и тот ответил ему:
53
Ифрит – в арабской демонологии дух, отличающийся особой злобностью и безобразной наружностью.