Недетские чувства

Голова еще болела, но мне кажется, больше от мыслей, чем от алкоголя. У меня фактически вся жизнь перевернулась этой ночью… И самое главное, я понял что идиот…

Даша… я обвинял ее в том, что она промолчала. Но если подумать, разве я дал ей шанс сказать? Да я просто хотел трахнуть ее при первой встрече. Как обычно. Просто трахнуть и все. Мне плевать было на то, кто она.

И если бы после того, что случилось она сказала мне: «Привет, дядя Дима»… я бы, наверное, умер прямо там же. Ведь Даша… моя маленькая Груша… она всегда была единственным человеком на земле, которого я любил по-настоящему. Которой я готов был отдавать, не требуя ничего взамен. Да, тогда я любил ее как дочь. Сейчас полюбил как женщину… но есть в этом что-то символичное, что именно она оба раза добилась моей любви. Настоящей, не такой, какая у меня была к другим. Я ведь не дарил ей дорогие подарки… у меня даже в мыслях не появилось, что ей нужны бриллианты и золото. Да, я одевал ее, кормил, водил по ресторанам, но все было не так как раньше. Одевал я ее не в шикарные вечерние платья и кружевное белье, а в обычные кофточки, джинсы, юбочки. Потому что ей так нравилось.

В ресторане мы просто ужинали или обедали… не больше. Не пили, не гуляли допоздна… нет, наоборот, мне всегда хотелось быстрее уехать домой вместе с ней. Чтобы снова любить ее. Чтобы наслаждаться каждой минутой вдвоем. А потом она стала готовить… и я даже не вспомнил про ресторан, потому то есть пищу, приготовленную ее рукой, оказалось гораздо приятнее, чем роскошные шедевры кулинарии от известных поваров.

И теперь я понял, что скрывала это она не просто так. А ради нас. Потому что ничего бы не было, если бы я узнал правду. Ничего хорошего.

Даша… мне надо к ней. Я должен попросить у нее прощения. Я должен с ней помириться. Она моя. Мою любимая женщина.

А еще у меня есть сын. Дима. От Ники. И я должен помириться с ней. И встретиться с Лехой, которого, оказывается, зовут Вася. Пусть я все так же не согласен, что Дима не должен знать, что я отец, но против решения Ники не пойду. Потому что она права. Я чертова скотина. Я ведь даже не подумал о такой возможности. Если не считать, что насилия не было, то я ничем не отличаюсь от Амура…

Надо же… И ведь Ника всегда знала, что это он… да, в таком случае я слишком мелкая сошка. Даже если рассуждать с позиции денег. Если бы Ника хотела денег, то проще всего было бы пойти к Амуру. Доказать отцовство сейчас — дело нескольких дней. И он сам радостно отдал бы все, что у него есть, за дочь. Черт… И зачем я это узнал?

Тайна жгла меня изнутри, раздирая на части. Из мужской солидарности я должен был тут же рассказать все Амуру. Но по справедливости… мне до тошноты не хотелось ничего ему говорить. Потому что он не достоин такой дочери, как Даша.

Глава 12

Ехать к Даше сегодня было уже поздно, да и я был не в лучшем виде. Мне нужно выспаться и побриться хотя бы. А то ей никогда не нравилась щетина.

Я решил, что поеду завтра утром. Тем более, завтра суббота… может Света поедет. Я должен добиться прощения. Мне нужно, чтобы Даша меня простила. А Света… она мне поможет. Они же подруги.

Но на следующий день я к ней не поехал. А еще говорят, мужчины ничего не бояться. А мне до тошноты было страшно услышать от Даши «нет». И я тянул время сколько мог, а потом позвонил Свете. Она, конечно же, уже уехала, но не к Даше. И я решил ехать сам.

И тоже не к Даше. А к Нике. Хотел увидеть сына.

Вот так внезапно у меня образовалось два самых родных человека на свете: Даша — моя любимая. И Дима — мой сын. И я сделаю все, чтобы наладить с ними отношения.

Я заехал в Детский мир и купил игрушки. Не знаю, чем увлекается мой сын, поэтому прислушался к совету консультанта и купил младшему медвежонка, а Диме настольную игру. Нет, я сначала, конечно, хотел купить дорогие подарки. И уже притащил к кассе детский педальный автомобиль и самый дорогой квадрокоптер… но вовремя понял. Я опять иду не по тому пути. Сначала я должен узнать, что хотят они и что хочет для них Ника. Все же она их мать. Поэтому и купил такие нейтральные подарки.

И оказался прав. Хотя Ника даже брови вскинула, увидев, что я достал из пакета, чтобы подучить одобрение мамы. Детей не было, они гостили у бабушки с дедушкой. И съязвила:

— Неужели? Дима, ты обошелся без пафосных подарков?

Еще позавчера я бы разозлился на нее за эту фразу. Но не сегодня. Сегодня мне было удивительно легко и спокойно

— Вот так, — улыбнулся я, — ты мне много объяснила, Ника. Я понял, что был не прав. И прости меня за все. Но я, правда, не понимал что делаю не то, что нужно. И вот… — я достал еще одну коробку, — это для тебя. Телескоп. Знаешь, я вспомнил, что ты просила его у меня. Не знаю… может быть у тебя уже есть, но… будет еще один.

Ника растерялась. Я отчетливо это видел в ее глазах. Она смотрела то на меня, то на коробку, а потом протянула руку. Осторожно, кончиками пальцев коснулась коробки…

— У меня есть телескоп, — прошептала она, — маленький. Детский… а это… ты купил мне Скай Вопчер… профессиональный… Дима, — она подняла на меня глаза, — это же ужасно дорого!

Я пожал плечами. Бриллианты, которые я ей дарил, стоили гораздо больше. Но я еще никогда не видел, чтобы Ника так реагировала на подарок. Она, как маленький ребенок, села на пол, прямо в коридоре и дрожащими от нетерпения руками теребила коробку, вытаскивая телескоп. Огладила каждую деталь, трубу, подставку…

— Хочешь я помогу собрать?

Спросил я, присаживаясь рядом. Ника вскинула на меня глаза, в которых стояли слезы, и кивнула.

Собирали мы эту штуку с руганью. Я даже пару раз выскакивал на улицу, чтобы остудиться. Это просто ужас. Хорошо, что я не купил Нике телескоп в начале нашего знакомства, я бы ее прибил во время сборки.

Но когда собрали, установили у окна в гостиной и настроили… Это невероятно. Звезды. Близко. Кажется, ты можешь коснуться их рукой. Уже стемнело, а с Никой никак не могли оторваться от неба. Жаль, что я не видел этого раньше.

И Нику. Мы никогда не были с ней близки, как в этот вечер. Мы шутили, смеялись и подтрунивали друг над другом. И оказалось, что она мне совсем родная. Что у нас все еще осталось что-то общее. Кроме сына. И я должен был сказать ей об этом.

— Ника, я должен тебе рассказать. Я люблю Дашу. Но не так как раньше. Мы встретились случайно…

Я рассказывал. А она слушала. И улыбалась. Мне было страшно, ведь она могла возненавидеть меня за то, как я поступил с ее дочерью. Но она улыбалась. Тепло и мягко. И когда я закончил, села ко мне на диван и обняла меня.

— Дима, не буду врать. Мне очень хочется хорошенько настучать тебе по голове и оторвать хозяйство к чертовой бабушке. Но, — Ника отстранилась, — я всегда знала, что между вами что-то есть, какая-то высшая связь. Словно Бог связал ваши души невидимыми нитями. Вы оба этого не замечали, но со стороны было видно. Рядом друг с другом оживали. Словно были друг для друга источником силы. И поэтому я не удивлена, что вы все таки встретились снова. И что теперь любите друг друга совершенно по-другому. Но, — она вздохнула, — я не смогу тебе помочь помириться с Дашей. Она меня возненавидела после того, как ты ушел. А когда узнала, что я беременна… — Ника махнула рукой, — я стала опасаться, что она сделает что-то нехорошее. И ушла, чтобы не нервировать ребенка.

— М-да… — я расстроился, — а я думал, что вы общаетесь. И очень надеялся на твою помощь.

— Сожалею. Я ничего не смогу сделать. Наоборот, я хочу попросить тебя помочь на помириться. Для меня это очень важно…

— Хорошо. А ты поможешь мне наладить мне отношения с сыном. Нет, — торопливо добавил я, увидев, как Ника набрала воздух в грудь, чтобы возмутиться, — как друг семьи… или крестный… я обещаю, что не расскажу ему правду. А ты знаешь, моему слову можно верить.

— Мне нужно посоветоваться с Васей, — сменила она гнев на милость, — завтра я еду к нему. Мы поговорим, и потом скажу, что мы решили.