Страница 68 из 81
— Полторы недели назад ваш господин вместе с войском почти полностью разрушил Кидонию. В той мясорубке погибло очень много людей. Не только солдат, но и простых жителей. Стариков, детей. Всех тех, кто доверил мне свою жизнь и кого я не смог уберечь. И сейчас мне до зубовного скрежета хочется отыграться за эту горечь пепла, которая все еще сохранилась на моих губах. За то чувство бессильной ярости, которое я испытывал, глядя на развалины некогда прекрасного города.
Хенрик вместе с Менисом шли чуть позади меня, с тревогой посматривая то на багровые тучи, то на крыши домов. Обоих окружали молочно-белые цилиндрические щиты.
— С вами нет иерофанта. Город никто не защитит. А мое желание мести столь велико, что лишь последним усилием воли я сдерживаю себя от того, чтобы обрушить на Афины огненный дождь. Так что не стоит меня провоцировать.
На одной из крыш послышалась какая-то возня, потом приглушенные звуки ударов и снова все затихло. Город мы покинули в через открытые ворота в полной тишине. Никто так и не рискнул совершить глупость.
— У тебя есть возможность связаться с кораблем? — я посмотрел на Енисиса.
— Да, конечно. Зачем?
— Думаю, как лучше сделать. Возвращаться назад, к месту высадки — дурная затея. Как раз между нами стоит лагерем примерно тысяча спартанских воинов. Уверен, какая-нибудь добрая душа уже сообщила командирам о произошедшем, а мне все таки не хотелось бы устраивать массовый геноцид.
— А куда мы должны отправиться?
— На север. К Олимпу.
Проняло даже Мениса:
— Зачееем?!
— Потому что Джамал отправился именно туда. Тот блондинчик, что любезно рассказал мне об этом, не знал цели подобного вояжа, но конечную точку назвал очень уверенно.
— Но веедь там окопался Прометей? Может, нам нее стоит соваться на рожон? Пускай там поубивают друг друга.
По лицу Хенрика было видно, что подобное предложение ему тоже по душе. Но меня их переживания интересовали мало:
— Я не почувствовал в городе никаких следов сына. Да и Приближенный ничего об этом не знал.
— Тогда я не совсем понимаю, зачем ты продолжаешь преследовать Фтеротоса.
— У него в плену Актеон.
Менис цокнул языком:
— Ты смотри, рогатый уцелееел. Живучий, коровий сын. Ну тогда чего же мы ждем?
Несмотря на разницу в весовых категориях, сатир и минотавр крепко сдружились, хотя со стороны это было заметить сложно.
— Путь до корабля нам отрезан. И я не уверен, что они смогут прошмыгнуть поближе к нам прямо под носом у спартанского флота. Джамал отправился к Олимпу верхом и без войска, так что передвигаться будет не в пример быстрее нас, если мы надумаем двигаться пешком. У кого есть мысли, как нам их нагнать?
Повисло тяжелое молчание, подкрепленное задумчивыми рожами, на которых легко читалась напряженная работа мысли. Так что я едва не спалил ко всем чертям долбаную одержимую птаху, когда та спикировала мне на плечо. Устроившись поудобнее, воробей зачирикал:
— Могу с уверенностью заявить, что за последние лет пятьсот вы самые тупые маги, которых я вижу. Это ж надо! Маг земли, который может левой пяткой наколдовать голема, и маг жизни, способный вселить туда любого духа, вплоть до высшего, стоят и размышляют, как им переместиться из пункта А в пункт Б!
В этот момент я разом отбросил все мысли об уничтожении болтливого духа и обнулил его изрядно испорченную карму:
— А ты не такая бесполезная тварь, как я думал. Заслужил свой мешок зерна.
— И где же ты его возьмешь, скажи на милость? Так что не сотрясай попусту воздух, а займись делом! А я полечу посмотрю, чем тут можно поживиться.
Прожорливый говорящий воробей упорхнул с моего плеча. Я же посмотрел на Хенрика:
— Сможешь сделать то, о чем он говорил?
— Думаю, да.
Я обернулся назад. За это время от Афин мы успели отдалиться на порядочное расстояние, так что город уже мог разместиться у меня на ладони, однако никто не пытался нас преследовать. Да и метку, которую я поставил на воротах, ни разу не потревожили. Пока что.
— Тогда давай дойдем вон до того холма и приступим.
Дойдя до места, я присел на одно колено, положил ладонь на землю и прикрыл глаза. Сам не понимаю, для чего мне нужна эта театральность — потоки силы я чувствую и без тактильного контакта. Видимо, сказалось просмотренное в старой жизни голливудское творчество.
Послушная моей воле, земля вздыбилась пластами, пришла в движение и начала трансформироваться сначала в бесформенную груду, которая с каждой секундой все больше очертаниями напоминала лошадь.
Работая, я особо не задумывался о том, как сотворить подобное. Сказались несколько часов, проведенных за изучением аронхорса, так что я четко понимал, что надо делать. Конечно, мое творение не будет столь прекрасно, долговечно и надежно, как Григор, но в данном случае важна была скорость, а не качество.
— Почему ты дал себя поймать? Почему не сопротивлялся?
Я задал вопрос, не открывая глаз.
— Это так просто не объяснить.
— Не скажу, что мы никуда не торопимся, но пока я работаю — некоторое время у нас есть.
Некоторое время он молчал и я уже решил было, что не дождусь ответа. Но затем Енисис все же заговорил:
— Меня всю жизнь учили, что насилие — это удел простых смертных и прочих кланов. Мы Енисис. Клан Жизни. Наше предназначение — направлять людей, помогать им. Лечить. Улучшать этот мир, искоренять зло.
В его голосе не было слышно фанатизма, присущего тем, кому с младых лет вдалбливали какую-то определенную мысль, без права инакомыслия.
— Так что когда в трактир ворвались эти люди во главе с магом и трактирщик недвусмысленно указал в мою сторону, у меня даже мысли не возникло оказать сопротивление. Хотя какой-то частью разума я понимаю, что не всегда мои постулаты правдивы. Моя сестра многие годы проливает кровь во благо клана. И что-то я не припомню, чтобы ей когда-либо ставили подобную работу в упрек. Хотя я уверен, что крови на ее руках больше, чем у многих некромантов. Просто пойми — это практически сильнее меня.
— Защитные заклинания ты знаешь, это я уже видел. А что насчет атакующих?
Я открыл глаза и полюбовался на песочного цвета безжизненного голема. Затем посмотрел на Хенрика.
— Знаю. Но не уверен, что смогу когда-либо их применить.
— А я смею надеяться, что в следующий раз, когда прижмет, ты сможешь засунуть свои постулаты куда поглубже и больше не позволишь причинять вред себе или кому-то из нас.
— Я постараюсь.
— Отлично. А теперь попробуй призвать подходящего духа и вживить в этого песчаного истукана.